— Освободить этаж! — рявкнул Филипп. При виде графа воины подтянули животы и, услышав приказ, незамедлительно покинули пост. Белый Ворон вошел в комнату, около которой ранее толкалась охрана. Там, в постели, укрывшись легким хлопковым одеялом, лежал старик: с загорелой кожей, длинным лицом и белоснежной бородой. Он чуть постарел за три десятилетия, но это был тот самый Зостра ра’Шас, которого видел Филипп в памяти Уильяма. Зостра сразу же понял, кто стоит перед ним. Белый Ворон положил свой шлем на стол, снял латные перчатки и небрежно швырнул туда же. Затем взял стул и сел рядом с кроватью, изучая взглядом того загадочного Старшего Мага из Нор’Алтела, который каким-то чудом оказался здесь, на Севере. После стольких лет безуспешных попыток пригласить его к себе. — Да осветит солнце Ваш путь. Неужели знаменитый Белый Ворон? — мягко, но настороженно улыбнулся Зостра. Впрочем, не узнать в пожилом синеглазом мужчине с седой шевелюрой до плеч того самого Белого Ворона было тяжело. Филипп кивнул. — И Вам здравствуйте. Вы откликнулись. После стольких лет, — сказал граф, предвкушая ответы на многочисленные вопросы. — Как любят говорить в Нор’Алтеле, терпение ломает гранитные стены. И вот я здесь, перед Вами. — Вы больны? — Уже нет… Но если вы про мою слабость, то это лишь усталость после чрезмерного использования магией за несколько дней. — Глеоф теперь тоже не чурается использовать магию, — сморщился Филипп. — Он и раньше это делал. В Ламойтете, насколько я знаю, произошло тоже самое — под прикрытием тумана рассеяли стену в городе, а потом перебили всех свидетелей. Филипп разглядывал мага, его истерзанное годами морщинистое лицо и непритязательный вид. С пышной бороды гостя из Нор’Алтела пропали красивые украшения, а одежда подобала нищему, но никак не Старшему Магу. Ни золотых цепей, ни колец у мага не осталось — вероятно, намеренно. — Вы от кого-то бежите? Доселе спокойное лицо Зостры перекосила гримаса страдания. Старые глаза тоскливо дрогнули и маг кивнул. — Кто Вас преследует? Будьте откровенны со мной, Зостра — это в ваших же интересах. — Я стал жертвой измены… — прошептал маг. — Подставили при дворце и обвинили в предательстве после смерти короля Орлалойя. Я пытался доказать свою невиновность, однако мою персону решили убрать с Нор’Алтела. Дрожащая рука старика коснулась горла, вспомнив все произошедшее. — Вас пытались убить? Зостра ра’Шас кивнул, но затем покачал медленно головой. — Заменить… — Как это? — граф удивленно вскинул густые брови. — Подсадить в мое тело сотрапезника, который бы, по сути, управлял мной до самой смерти, — сглотнул слюну Зостра ра’Шас. — Кто такие сотрапезники? — Черви… Паразиты. Достаточно разумны и сильны, чтобы, попав в организм носителя, есть его изнутри и контролировать. Я добился сбора ареопага, в котором бы снял с себя необоснованные подозрения. Но ночью в мои покои пробрались. Сквозь магическую защиту, через личную охрану. Схватили и попытались подсадить сотрапезника. — И как же вы спаслись? С печальным взглядом Зостра привстал с постели и размотал обвивающие горло льняные ленты, в которых не было ничего необычного. Многие южане прятали шею под шарфами и высокими воротниками. Сухими пальцами маг оттянул ворот платья, и Филиппу представилось ужасное зрелище. Зостра был изуродован так, словно несколько минут лежал на горящих углях. Обугленное тело покрывали жуткие шрамы, сморщенная и натянутая кожа была багрово-розового оттенка. — Нападающие не полагали, что я сразу же использую огненное заклинание в замкнутом и тесном пространстве. — Вы сожгли их? — Да, и себя в том числе… Я успел произнести заклинание до того, как червь проник в меня полностью, лишив воли. Сотрапезники не любят огонь. — Почему тогда ваше лицо без ожогов? — Я излечил его вместе с руками также, как и восстановлю в скором времени остальное тело. В ту же ночь я бежал из горящих покоев и спешно покинул Нор’Алтел… Потом вспомнил Ваше приглашение. А в Ор’Ташкайе меня пытались отравить, похоже борькором… Но я лишь слегка пригубил напиток, поэтому выжил. — Вас будут преследовать и здесь? Зостра ра’Шас покачал головой, и в его глазах затеплилась надежда. — Сюда, на Север, за Мертвую Рулкию, никто не пойдет за мной, лишенным власти и статуса. Лишь несколько гильдий вхожи в любые земли, но я уже не стою так дорого, чтобы заказывать меня у них, — горестная улыбка скользнула по губам Зостры. — Да и бежав на Север, я растерял не только власть, но и уважение в глазах прочих. — Почему же вы не стали искать убежища у соседних королевств, у друзей? — Политика… Трусливые друзья хуже врагов. Филипп молчал и лишь гладил поросший густой щетиной подбородок. — Я рассказал свою историю, господин Тастемара. И можете быть уверены — она правдива. В свою очередь, я хочу знать, какой интерес мог вызвать у вас, могущественного реликта, правящего северными землями, я, южный маг. Я не припомню, чтобы наши пути когда-либо соприкасались. Но то, что вы дважды отправляли ко мне снаряженные отряды — недешевое удовольствие даже для Юга — заставило меня поверить, что я нужен живым, и приглашение произрастает не из ненависти реликтов к магии. Филипп нахмурился. Он жалел, что сейчас рядом с ним нет Горрона де Донталя, который бы безо всяких обещаний просто убил мага и увидел все своими глазами. Но ждать до Офурта Белый Ворон не мог, да и кто знает, сколько еще отведено жизненных лет этому тщедушному старику? Наконец, граф, прислушавшись к пустующему коридору, произнес. — Я готов предоставить Вам, Зостра ра’Шас, кров, еду и защиту до самой Вашей смерти, которую я не буду торопить. Но сначала мне нужна информация. — Согласен! — кивнул Зостра. — Что Вас интересует? — Во-первых, когда вы отдохнете, мне потребуется развернутый отчет по тому, что делать с подобными магическими атаками на города. — Здесь можете не переживать, — маг устало усмехнулся. — У Белой Змеи, это клан наемников из Гиратиона, сейчас большие проблемы. Нор’Эгус отказался от их услуг, и Змея извивается в предсмертных судорогах, задешево продавая свою шкуру кому попало. Даже Глеофу, как видите. Я сомневаюсь, что после столь позорного поражения с ними захотят работать. — Глеоф может заключить сделку с другими кланами. — На Юге, господин, назревает большая война. Юг богат, а цена северной монеты, как вы должны знать, сейчас составляет три дарена к одному сетту. Наемникам куда выгоднее продавать свои услуги южным королевствам. Но на будущее, чтобы обезопасить себя от неприятельской магии, нужно посадить в город размером с Корвунт… Ну… — маг вскинул глаза к темному потолку и посчитал в уме. — С два десятка хороших магов точно. — Хорошо. Тогда пока отложим этот вопрос и перейдем к следующему. Тридцать лет назад вы прибыли в Большие Варды на ярмарку, — медленно, с расстановкой, проговорил Ворон, откидываясь на спинку стула. — Зачем? — Ах это… — прошептал чуть удивленно маг, и его глаза застлала пелена воспоминаний. — Меня попросили оказать услугу. — Вы знали, к чему приведет передача мешка шинозы молодому рыбаку? — Нет, не знал. Мой… Мой покровитель за его защиту и помощь попросил меня переправиться через Черную Найгу, затем Мертвую Рулкию и, миновав Солраг, в Офурте в поселении Большие Варды найти высокого мужчину с книгами. А потом подвести его к фургону и ненароком показать горючку. Глаза Филиппа зажглись. Значит, он был прав и весь этот приезд южного мага в Офурт — это не стечение случайных обстоятельств, а преднамеренное выстраивание цепочки событий, в которой Зостра оказался лишь звеном. — Поначалу я, заприметив полного купца на подстилке в окружении книг, решил, что речь шла о нем, однако он наотрез отказывался следовать за мной. Да и вообще много хамил. Чуть позже моим глазам представился рыбак: высокий и статный молодой мужчина, лет эдак двадцати. И, к моему удивлению, он сам попросил шинозу, мне даже не пришлось его уговаривать… — Кто Ваш покровитель? Зостра ра’Шас помолчал, затем тяжело выдохнул и шепнул, словно боясь навлечь на себя гнев. — Харинф, Повелитель Бурь, из Байвы, это город в королевстве Элейгия, центральная часть… — Такое королевство знаю, но человек мне не известен. Зачем ему понадобилось отправлять Вас с шинозой в Офурт? — Могу лишь предполагать… — уклончиво ответил Зостра ра’Шас. — Ну же? — Харинф непростой… человек… Возможно, даже не человек. Я так считаю. — Кто он? — Он был известным благодетелем Элейгии, очень публичным и знаменитым магом. Когда-то давно Харинф оплатил мое обучение в Академии в Байве, посчитав меня талантливым, хотя я был выходцем из бедной семьи. Потом помогал периодически, и… Если быть честным, лишь благодаря ему я дослужился до Старшего Мага при дворе короля Орлалойя. Я, как вы видите, увы, не интриган. Зостра замолчал и потрогал пересохшее горло. Он устало поводил глазами по комнате. Обернувшись, Филипп взял со стола кружку воды, предварительно принюхавшись к ней, нет ли там яда, а затем подал ее магу. По губам Зостры скользнула понимающая улыбка — неловко вышло бы, если бы тот, кого так долго звали издалека, умер от яда в такой важный момент разговора. С прихлебыванием Зостра выпил воды и освежил горло. — Так почему Харинф был непростым человеком? — Во-первых, он был сведущ и могущественен во всех пяти магических направлениях. Так не бывает, это не под силу ни одному человеку. Увидев, что его слова не произвели на графа никакого впечатления, Зостра понял, что Белый Ворон совсем не разбирается в том, как устроен мир Юга. Тогда он вздохнул и, обдумав, как бы все объяснить попроще, начал рассказывать. — На Юге, господин Тастемара, при поступлении в магическую школу за очень большую сумму мальчик восьми лет, таков обычно возраст принятия, в течение пяти зим усваивает базовые знания каждой из основных ветвей: боевая магия, псионика, целительство, мирология и предсказания. По истечение этого срока юноша останавливает свой выбор на одном направлении. Затем он десять лет усердно обучается такому фонетически тяжелому языку, как Хор’Аф, всем тонкостям выбранного им искусства и после выпуска в качестве неофита служит более опытному магу еще десять лет. — Продолжайте! — Филипп кивнул в одобрение. Конечно же, он всего это не знал. — Каждая магическая ветвь требует определенных навыков концентрации, душевного запаса сил и очень кропотливой работы с теорией и практикой. Чтобы достичь успеха на магическом поприще, маги всегда выбирают одну специализацию, которой посвящают всю жизнь. Сильнейшие из нас способны потянуть две специализации. Например, я обучался в отделениях целительства и боевой магии. Боевые маги служат либо в охране, либо достигают званий и славы на полях битв. Те же представители «Белой Змеи» — это выпускники очень сомнительной академии в Гиратионе, которая специализируется на подготовке полуграмотных стихийных и артефактных колдунов для войны. Зостра Ра’Шас ощутил, как заплетается его язык от усталости, и, испив еще немного воды, продолжил.