— Милый, я дома! Мигель окажется здесь через несколько минут. Он увидит Олдриджа и что сделает? С ним? — Олдридж? — Голос Мигеля эхом раздавался в доме. Это все было ошибкой. Огромной ошибкой. Олдриджу нужно срочно освободиться, объясниться и... А потом он услышал свое имя, но сказанное так тихо, что Олдриджу едва удалось его расслышать. Мужчина повернул голову, насколько было возможным. Олдридж старался сохранить хоть каплю достоинства, но у него не слишком-то получалось. Он откашлялся. — Знаю, что немного с опозданием, но с Рождеством. — А потом он мысленно выругался. Никакого достоинства. Мигель уронил рюкзак. И широко открыл рот. — Олдридж? — Э-э, да? Кого-то другого ожидал? Это вернуло Мигеля к жизни, и он пошел к мужчине, тихо фыркнув. — Нет, papi. Я не ожидал... вообще-то... ничего. Но это... — Глупо? Безумно? Неловко? Крайне унизительно. — Соблазнительно. Очень соблазнительно. У меня встал только от твоего вида. Черт. Олдридж сглотнул. — Серьезно? — Еще как, papi. Я так сильно хочу тебя трахнуть. Но не так. — Он потянул за ленту. — Нет? — Олдриджа одновременно захлестнуло облегчением и разочарованием. — Нет. Я не хочу короткого и грубого секса. Не сейчас. — Он отвязал руки Олдриджа и развернул мужчину, чтобы тот сел. Мигель осторожно погладил Олдриджа по руке. Профессор прижался к плечу Мигеля и подставился под ласку. — Как ты понял, что я этого не хочу? — Потому что знаю, papi. Знаю. Может, однажды. Кто знает? Но не сейчас. С ужином нужно еще что-то делать? Олдриджу понадобилась секунда, чтобы осознать смену темы. — Нет. На слабом огне будет готовиться еще долго. У нас есть время, если ты... Мигель его поцеловал, обхватывая лицо, словно он был бесценным сокровищем. Губы Мигеля были восхитительно сладкими, и все чувства Олдриджа сосредоточились только на нем. — Пойдем наверх. — Мигель бросил на пол ленту. — Нам она не нужна. А бабочка. — Он аккуратно за нее потянул. — Пусть останется. Очень сексуально выглядит. Все казалось каким-то нереальным, и Олдриджу с усилием пришлось сосредоточиться, когда Мигель потянул его наверх к главной спальне. Не успев ничего понять, мужчина оказался лежащим на спине на кровати, которую теперь больше считал их, а не своей. Глупая красная бабочка никуда не делась. Олдридж потянул за нее, но Мигель его остановил. — Даже не думай, Олдридж. Оставь ее, — сказал Мигель, стягивая с себя одежду, обнажая свое восхитительное тело сантиметр за сантиметром. Олдридж наблюдал за Мигелем, получая не меньшее удовольствие, чем в тот самый первый раз, но сейчас было еще лучше. Его мечта обрела плоть и кровь, эрекцию, сочившуюся смазкой, и голодный блеск в глазах. От предвкушения и небольшого страха Олдридж передернулся. «Что если, что если, что если...» А потом Мигель пополз по постели на Олдриджа. — Привет, док. — Привет. — Голос у Олдриджа был таким тонким и хрупким, как прозрачная пленка. — Все хорошо? Олдридж с трудом сглотнул. — Думаю, да. — Замечательно. Мигель сжал лодыжку Олдриджа. Мужчина ждал ползущего чувства ужаса, но ничего не последовало. Пока нет. Мигель погладил вниз и вверх икру мужчины, взъерошив волосы на ней, и все равно никакой паники и страха. Ладони Мигеля двигались медленно, неумолимо выше, но Олдридж испытывал только удовольствие, желание и предвкушение. Не было ни паники, ни сокрушительной необходимости сбежать. Более того, он чувствовал себя в безопасности. Правда. — Ты мой, — проговорил Мигель, поглаживая бедра Олдриджа. — Я знаю. Я тебе верю. — И это тоже правда. Олдридж впервые в жизни поверил, что если он упадет, то кто-то — Мигель — его обязательно поймает. Мужчина закрыл глаза, доверившись Мигелю всем своим сердцем. Почувствовав, как Мигель медленно развел его ноги в стороны, Олдридж заставил себя расслабиться. На мгновение он напрягся, ощутив горячую, требовательную влажность языка Мигеля на своем теле, но это продлилось всего мгновение. Олдридж наслаждался ощущениями, которые создавал язык Мигеля, вылизывая всю промежность до сомкнутой дырочки. Это было так хорошо — просто бесподобно — совершенно отличалось от грубого равнодушия, которое мужчина испытывал в прошлом. Поспешная прелюдия, пройденная, словно существовал какой-то подробный список, а Олдридж был только изнурительной работой, которую необходимо выполнить. Сейчас все было иначе. Мигель издавал жадные гортанные звуки, проникая языком в тело Олдриджа. Парень нетерпеливо и требовательно мычал, одобрительно прогудев, когда Олдридж осторожно коснулся собственного члена. Мигель оторвался только для того, чтобы сказать: — Играй сколько хочешь, papi, но не кончай. Потерпи. ¿Entiéndes?[48] — Что? — Сквозь дымку удовольствия, которое доставлял ему умелый рот Мигеля, соображать было довольно трудно. Но Олдридж не понял, что мальчик — «мой мальчик, мой, весь мой» — только что сказал. Мигель игриво куснул внутреннюю поверхность бедра Олдриджа, сжимая зубами тонкую мышцу, затем отпуская. — Я спросил, понял ли ты меня, но очевидно нет. — Ты не хочешь, чтобы я кончал. — По скудному сексуальному опыту Олдриджа, когда он находился в ведомой позиции, это случалось довольно часто. — Думаю, что справлюсь, — добавил он сухо. — О, ты кончишь. Только тогда, когда я это решу. А потом Мигель заглотил член Олдриджа в самое горло и нежными дразнящими движениями приласкал анус мужчины. Олдридж боялся — но был готов — проникновения пальцев, насильно растягивающих мышцы, которые этому противились. Он привык к нижней позиции, но начало никогда не приносило удовольствия. А Мигель, который кое-что знал о грубом обращении, ласкал пальцами так медленно и нежно и сосал ртом резко и сильно, что Олдриджа разрывало между отчаянным желанием вдалбливаться в рот парня и насадиться на его пальцы. — Пожалуйста. Мужчина понял, что впервые в жизни в ведомой позиции просил партера о большем, а не наоборот. — Пожалуйста, что, papi? — спросил Мигель и снова проглотил своим обжигающе-горячим ртом член Олдриджа. — Еще, — выдохнул мужчина. — Потрогай меня... еще. Но вместо того, чтобы подчиниться, Мигель полностью отстранился, снимаясь с члена Олдриджа с влажным звуком. Мужчина расстроенно застонал из-за резкого исчезновения рта его мальчика и вцепился в свой член. Олдридж слегка его сжал и начал медленно ласкать. Если Мигель не собирался доводить его до оргазма, Олдридж сам прекрасно справится. Все смущение ушло, превратившись в откровенную развязность в погоне за оргазмом. — Мать твою, док. Это так охренительно. Нет-нет. Не останавливайся. — Пальцы Мигеля вернулись — теперь влажные и скользкие. Теперь ясно, зачем тот отстранялся. Мигель снова стал разминать дырочку Олдриджа, в этот раз, проникая глубже, легко проскальзывая в расслабленные мышцы ануса. — Да. Вот так. Боже, ты идеален. Такой нежный. Я так сильно люблю тебя. Впусти меня, papi. Позволь любить тебя всего. Олдридж застонал, лениво надрачивая свой член и нетерпеливо подкидывая бедра, практически умоляя Мигеля трахать его пальцами. Блаженство. Полное блаженство. Ни боли, ни дискомфорта или неловкого смущения. Только влажные звуки, подбадривающие слова Мигеля и собственное тяжелое дыхание. — Еще, — взмолился Олдридж. — Пожалуйста. — И это тоже было впервые. Мигель добавил еще палец, продолжая также мягко и удручающе нежно двигаться внутри. — Еще! — Сейчас получилось требовательно. — Мне нужно... Мигель поцеловал основание члена Олдриджа. — Я знаю, детка. Знаю, что тебе нужно. — Он согнул пальцы и сильно надавил на простату. Ощущение, о котором Олдридж знал только в теории, но никогда не испытывал на практике, разорвало его на части, как от удара молнии, пронзив сначала в живот, затем в грудь, сердце, горло и наконец в голову. Это настоящий опустошающий экстаз. — Во мне, — проговорил Олдридж, тихо, но настойчиво. — Я хочу. Ты мне нужен. Немедленно. — Как? Как тебе будет комфортнее? На животе или... — Нет! — Олдридж очень громко воскликнул от всплеска паники. — Нет, — добавил уже тише. — Я хочу видеть тебя. — Скорее, было просто необходимо видеть Мигеля. Олдридж не был готов отдаваться в позе, где он будет только чувствовать, но не видеть. Даже от одной мысли поднималась тошнота. — Пожалуйста. Мне нужно тебя видеть. — Легко. — Мигель раздвинул ноги мужчины еще шире, пока мышцы бедер не запротестовали. — Все, что захочешь. — Влажный член прижался к дырочке Олдриджа. — Вот так. Впусти меня. Я знаю, ты сможешь. — Мигель подался вперед, проникая очень медленно — полная противоположность грубым толчкам, не дававшим привыкнуть к проникновению, что Олдриджу было слишком знакомо. И наконец, Мигель оказался полностью внутри, его яички коснулись нижней части ягодиц Олдриджа. — Привет, — проговорил тот, заглядывая мужчине в глаза. — Теперь ты видишь меня. — Да. — Олдридж ждал волну паники, говорившую о том, что он скован в ловушку и находится во власти другого человека, но по-прежнему ничего не происходило. — Да. — Боже, мне просто необходимо тебя поцеловать. — Это было немного неловко, учитывая их разницу в росте, но у вытянувшегося Мигеля и согнувшего шею Олдриджа все получилось. — Я люблю тебя, — сказал Мигель, целуя Олдриджа в шею рядом с галстуком-бабочкой. — Очень сильно. — А потом начал двигаться.