Родной дом Мигеля. Хайвуд, штат Иллинойс. — Ты трахался, — выдала Алондра. Мигель вздрогнул. — Чего? Нет. Я... Алондра закатила глаза. — Угу. Кто она? Я ее знаю? Кто-то из универа? Колись. Поделись с Лонни. — ¡Cállate![24] — прошипел он и огляделся по сторонам, на случай если кто-то подслушивал. К счастью, всех больше интересовал телевизор. Кто-то швырнул пустой банкой пива в экран и — слава всем богам — промахнулся, но все равно между отцом Мигеля и двумя дядями завязался громкий спор. Мигель — так на всякий случай — поднялся и пошел к лестнице, ведущей в подвал, зная, что Алондра попрется следом. Несколько детей сгрудились возле телевизора в комнате отдыха, играя в гоночную видеоигру. Они даже не обернулись на Мигеля и его сестру, идущих в сторону невзрачного на вид бара родом из семидесятых. Мигель порылся в мини-холодильнике и нашел банку «Колы». Он разлил ее по двум кружкам и плеснул в каждую приличное количество рома. — Льда нет, — произнес он. — Тот, кто брал его последним, забыл залить форму. — Ничего. «Кола» холодная. Итак, hermanito[25], выкладывай что происходит, потому что по глазам вижу, ты с кем-то спишь. Это та таинственная chica, о которой мы в прошлый раз разговаривали? Мигель не хотел врать сестре, но стоило ему открыть рот, как желание поправить ее предположение как-то пропало. — Возможно, — максимально честно ответил он. «Да блин! Господи, блять, скажи уже. Почему ты просто не можешь рассказать?» — Возможно? Хрен ты отделаешься «возможно». Блин. Почему mamá и abuela о ней не расскажешь? Они тогда перестанут тебя с кем-то сводить. Mamá недавно пыталась дать твой номер девушке-консультанту в ювелирном. Мигель отпил половину и провел по лицу рукой. — Это сложно. — Да что с ней не так, Мигелито? Мигель подыскивал что бы правдоподобного ответить. — Разница в возрасте. Алондра с закономерным шокированным видом ахнула. — Но хоть совершеннолетняя? Только не говори, что она еще в школе учится. — Боже, нет. Нет. В другую сторону. — Хищница? — Лонни смотрела чертовски забавно. Она игриво ткнула Мигеля локтем. — Она нам в матери годится? Это было невозможным по нескольким аспектам, и главный из них —физиологический. — Нет. Не настолько. — А что тогда? Мигель в собственных ушах слышал стук сердца. Признаться Луне было пустяком. Она была подругой, с которой они только начали общаться. Но Алондра была семьей. Старшей сестрой. Она его любила, но эта тема была очень серьезной. Если она поддержит — на что Мигель очень рассчитывал — то ей тоже придется хранить тайну, а этого он допустить не мог. А если же нет — это станет первой трещиной, которая расколет их семью. Ну или, по крайней мере, разлучит Мигеля с семьей. В любом случае, все кардинально изменится, как только он откроет рот. Пути назад не будет. Мигель откашлялся и заставил себя выдавить: — Кажется, я би. Алондра уставилась на него во все глаза, но молчала. — Я не... — начал Мигель, но не знал, как точно закончить то, что хотел сказать, и очень обрадовалось, что не пришлось. Алондра вскинула руку, чтобы он замолчал. — Секунду, papi, ладно? Нужно подумать. Мигель кивнул, сам сомневаясь, что сможет что-то сказать. Горло будто стянуло, перехватило от нервозности. Она назвала его papi — хороший знак. Она использовала это прозвище только, когда его оберегала. Как тогда, когда он упал и разбил коленку или когда его в школе задирали. Но о чем она думала, — вот что беспокоило Мигеля. Лонни наконец неуверенно заговорила. — Как давно... нет. Не важно. Этот человек, кто тебе нравится. Не девушка, так? Мигель помотал головой, все еще не в состоянии говорить. — Значит мальчик. — она говорила ровно и бесстрастно. Мигель снова помотал головой и с трудом прохрипел: — Мужчина. Он где-то лет на десять меня старше. Может, на пятнадцать. Так что он определенно мужчина. — Ты переспал с парнем и даже не знаешь, сколько ему лет? Какого хрена, papi? — Это сложно. — Да, мать твою, я заметила. Не поделишься, как это произошло? Мигель не знал с чего начать. — Что именно? — Как давно ты стал геем! Мигель застонал. Он уже готов был признать, что быть би огромная боль в заднице. Иногда и в буквальном смысле. Последняя мысль заставила Мигеля улыбнуться. — Лонни, я би, а не гей. Почему так трудно это понять? Алондра отпила из своего стакана и опустила его обратно на стол. — Ты занимаешься анальным сексом с парнем? Значит гей. — Би, — возмутился Мигель. — Мне девчонки тоже нравятся. Алондра раздраженно вскинула руку. — Тогда почему ее не выбрал? — Я не «выбирал» Олдриджа. Просто так получилось. Слушай, я сам еще во всем не разобрался. Ты будешь меня избегать или что? — Избегать? Ты офигел, Мигелито? Мигель сложил руки на груди. — А ты? — Нет, я не стану тебя избегать. Ты что считаешь? Мы, мать твою, в средневековье живем? Я просто запуталась. Для меня все это просто непривычно. Я не могу припомнить ни одного момента, где бы я сказала «а, да, мы всегда считали, что он гей». Тебе же девочки всегда нравились. — Помнишь мою одержимость Тором? Алондра заткнулась. — Ах, да. Точно. Ну, а кто бы не хотел переспать с Крисом Хэмсвортом? — Я бы точно его трахнул. У меня очень много смущающих фантазий о нем и Локки. Сестра скривилась. — Ладно, это сексуально, но очень по-гейски. Беру свои слова обратно. — Би! Алондра довольно ухмыльнулась, как могла только старшая сестра, бесящая своего брата. — Да плевать, — а потом резко пришла в себя. — Mamá рыдать будет. Ты же ее знаешь.