Видя, что я продолжаю смотреть с ожиданием, Агава произнесла: – Красный агносис – это магический артефакт для выявления и проявления дара. Есть простые агносисы, они только показывают – есть магия или нет. А красный помогает понять направление этой магии и, собственно, направить ее. Очень экономит время, знаешь ли. Теперь всеобщее беспокойство стало немного понятнее. Наверное, ректор очень забеспокоился, если такая ценность пропала. Меня это тоже озадачило – если красный агносис умеет выявлять и проявлять дар, мне он нужен больше всех. Вряд ли у кого-то еще в Бикелови магия рвется наружу дикой болью в суставах. – И кому он мог понадобиться? – поинтересовалась я, делая большой глоток. Чай как раз остыл. Агава пожала плечами. – Не знаю. Но этот «кто-то» круглый чертополох. Когда ректор Туре его найдет, мало не покажется. Главное, чтобы с помощью красного агносиса не наделали бед. – А что может быть? – Ну, – протянула Агава и повернулась к окну, где золотистое солнце медленно ползет к верхушкам леса. – Артефакт довольно мощный и в разных заклинаниях и обрядах может давать большую силу. Кто знает, что там затеяли. От ее слов все больше становилось не по себе. – Хочешь сказать, мы в опасности? Подумав пару секунд, фея проговорила: – Не думаю. Иначе ректор Туре нас бы всех уже эвакуировал. Но быть осторожными все же надо. Сдув со лба прядь, я откинулась на спинку стула. С кем еще, как не со мной, могло такое произойти? Вытянуть счастливый билет и перенестись в магическую академию, чтобы обнаружить там пропажу главного артефакта, который должен помочь мне выявить мою способность. – И что теперь делать? – спросила я. – Пока ничего такого, – пожала плечами Агава. – Выполнять, что сказал ректор и жить обычной адептской жизнью. Тебе, кстати, надо сходить за расписанием. – Майбах говорил. Но я разве зачислена? Агава кивнула. – В Бикелови зачисляют по факту наличия магии. У тебя она есть, тебя же привез курьер магов. У наших курьеров эмпатический дар, они знают, кто маг, а кто нет. Так что до зачисления на факультет все равно придется начинать ходить на базовые занятия. Я впечатлилась. Поступить без экзаменов – это ли не мечта всех студентов? – А где брать это расписание? – В магканате, – сказала Агава. – Там преподы собираются. И методисты. У кого-нибудь из них спросишь. Если есть хобби, скажи им. Может, дадут факультатив. – Хобби? – переспросила я. – Вроде того, чем занимается Джек Линдегрин? Сказала и мысленно обругала себя. Зачем я вообще о нем вспомнила и, тем более, заговорила. Теперь Агава будет думать, что я им заинтересовалась. Уже смотрит искоса, глаза блестят. – Линдегрин? По ее тону поняла – точно заподозрила что-то. Вот же. Я совсем не пыталась привлечь такое внимание, теперь придется изо всех сил показывать, что мне все равно. А мне все равно. Постаралась, чтобы голос звучал ка можно нейтральней и равнодушней. – Он вроде музыкант. – Ты с ним познакомилась? – с какой-то игривой усмешкой спросила Агава. – Музыкант, да. Но он бард, это его магический дар. Я не поняла. – В каком смысле? Агава закатила свои фиолетовые глаза. – Ну как в каком? Что, бардов не видела? – Естественно нет, – нахмурившись, отозвалась я. Эта игра и хихиканье стали быстро раздражать. Кажется, фея это заметила и смягчилась. – У бардов музыка – это их магия, – стала пояснять она. – Джек умеет играть на разных инструментах и с помощью звуков транслировать магию. – Что-то вроде ударно-волновой… терапии? – попыталась перевести я себе на понятный язык. Тонкие брови Агавы сдвинулись, она проговорила озадаченно: – М… не знаю, что это. Но когда он играет, я просто расцветаю, как майская роза. Теперь уже я смотрела на соседку с подозрением и хитрецой. Одно из двух – либо по этому Линдегрину сохнут все девчонки, либо сохнет только она. Я же пополнять рядов ни первых, ни вторых не собиралась. Сказала равнодушно, во всяком случае постаралась: – Не знаю. Не слышала. И не очень хочется. Чашка в пальцах Агавы дрогнула, она еле успела ее поймать, но чай все же выплеснула. Фея подняла на меня изумленный взгляд и похлопала ресницами. – Шутишь? – Ни капли. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – уверенно сообщила фея. – Джек с его командой – лучшие барды во всем Бикелови. Ты обязана их послушать. – Много чести. Чем больше Агава настаивала, тем сильнее хотелось противиться. Мне и так в жизни постоянно приходилось соглашаться, сначала с тем, что меня отдали опекуну, потом с тем, что мама непонятно кто и где, хотя я не оставляла надежды разыскать хотя бы информацию о ней, с доктором в том, что мои приступы плод фантазии… Уж выбирать, слушать чью-то музыку или нет, постараюсь как-нибудь сама. Я отвернулась к окну, демонстрируя, что тема закрыта, но боковым взглядом заметила, как усмехнулась фея. Ну точно, что-то себе придумала. – И не надо ухмыляться, – на всякий случай попросила я. Она хмыкнула. – Я не ухмыляюсь. – Ага, а что вот это за выражение? – Да просто думаю, что ты попала под чары Джека Линдегрина, – буднично сообщила Агава. Вот теперь уже я чуть не выронила чашку. От гнева руки затряслись, я поставила ее на стол, стараясь привести в порядок пульс, который совершенно неожиданно вдруг участился. Естественно то, что говорит Агава – полная ерунда. Ни под какие чары я не попадала, и вообще рыжий Джек меня больше раздражает, чем… чем, что бы ни придумала себе фея. Но уверенность, с которой она это заявила, ужасно возмутила. – Слушай, ничего такого, что ты… – начала объясняться я, но в дверь в этот момент постучали. Мы с Агавой переглянулись – кого могло принести сейчас в комнату, где пьют чай две новоявленные абитуриентки? Разве что Майбах что-то забыл. Я поднялась. – Я открою. Под любопытный взгляд феи на носочках подошла к двери. Почему-то сейчас казалось, что я должна двигаться тихо. Глупости, конечно, но… – Кто там? В ответ тишина. Сразу ощутила себе героиней голливудских фильмов, которая после подозрительного стука в дверь открывает ее, а там, конечно же, маньяк, чудовище или еще какая-нибудь жуть. Но я не героиня, и, надеюсь, не глупая. Агава прошептала обеспокоенно: – Может это тот, кто украл красный агносис? Идея критики не выдерживала, но почему-то в животе заворочалась легкая жуть, поэтому дверь не открыла и на всякий случай пригрозила: – Учтите, нас двое, и мы очень опасны. Позади раздался удивленный смешок Агавы, я покосилась на нее через плечо, вроде «ну а что ты хотела»? В конце концов, она умеет высекать искры из пальцев, сама говорила, они могут быть боевыми. За дверью все то же молчание. На всякий случай, я взяла из подставки под вешалкой трость, непонятно для кого предназначенную, и приняла боевую стойку. Если кто-то вздумает вломиться – буду готова. Снова постучали, что вызвало волну холодных мурашек по позвоночнику. Кто бы мог подумать, что попав в магическую академию, буду бояться каких-то психопатов. Только перехватила трость поудобнее, как ручка двери щелкнула и пошла вниз, Агава охнула и бабочкой вспорхнула на подоконник, видимо от страха, а я метнулась за дверь – если к нам вломятся, будет эффект неожиданности. А мы тогда вдвоем как-нибудь справимся. Дальше все происходило очень быстро, и сообразить, что к чему, я не успела. Просто помню, как кто-то вошел, я обрушила на него трость, Агава зашипела и позеленела, кто-то ойкнул, а я отпрыгнула назад, готовая снова как следует шарахнуть.