— Вряд ли. Не в такую метель. А вот когда она уляжется, надо будет действовать осторожнее. Клементина вернулась к очагу, и Майкл заметил, что она прихрамывает. Он не удивился. На ней были летние кроссовки, а промокшие носки оказались совсем тонкими. Не обращая внимания на собственную боль, Майкл подошел к шкафу у входа. Порывшись, нашел длинный шерстяной шарф и такую же шапку. — Держи, — сказал Майкл. Он натянул Клементине на голову шапку. Та оказалась велика, — ничего, зато теплая. Потом намотал ей на шею шарф. — Пойду посмотрю, что там, наверху, — сказал Майкл. — Может, найду какие-то свитера. — Хорошо. Майкл ушел, упорно игнорируя ощущение дежавю, — он отлично помнил, чем все закончилось, когда он в последний раз пошел наверх посмотреть, что там, наверху. Меньше всего на свете он хотел наткнуться на труп. В спальне Майкл нашел теплые носки и свитера. Он сгреб их в кучу и поспешил обратно в гостиную, где Клементина успела завернуться в толстое одеяло. — Нашла за диваном, — сказала она. Они переоделись в теплую одежду и уселись у камина. Теперь оставалось только ждать. — Есть хочешь? — спросил Майкл. Клементина помотала головой: — Я слишком перепугалась, мне теперь кусок в горло не полезет. А ты? — Тоже не хочу. Некоторое время сидели молча. Пламя в очаге потрескивало и разбрасывало искры. — В последний раз я сидела у камина на Рождество, — сказала Клементина. — Это был наш первый праздник без Хита. Майкл подошел к очагу и подложил в огонь еще полено. — У вас с братом очень близкие отношения. Тебе повезло. У меня где-то есть сестра, но я с ней не вижусь. Она живет с мамой… или жила. — Не говори так. Ты ведь точно не знаешь. — В самом деле… — Да, мы с Хитом были очень дружны, — сказала Клементина. — Повсюду вместе ходили. А потом он уехал в этот дурацкий Сиэтл. Я хотела проведать его, но меня постоянно отвлекали всякие дела. Школа. Черлидинг. Крэйг Стэтмур. Теперь все это кажется полной ерундой. Не понимаю, почему я так из-за этого переживала. — А я играл в футбол, и еще у нас была своя группа, — сообщил Майкл. — Совершенно ужасная. Наш солист никогда не попадал в ноты. Но ты права. Сейчас все это кажется таким незначительным. Мне плевать, возьму ли я еще когда-нибудь в руки гитару. Клементина покачала головой: — Не надо так говорить. Мы найдем тебе гитару. Думаю, в ближайшее время нам понадобится музыка. Музыка — это здорово. Они помолчали, рассеянно глядя в огонь. Потом Клементина рассмеялась: — Странное дело. — Ты про что? Про наш разговор? — Ага. Мы заперты в доме, куда в любую минуту могут вломиться эти чудовища, и при этом разговариваем о черлидинге и гитарах. Майкл кивнул: — Но, может, это и неплохо. Отвлекает от ненужных мыслей. — Если бы я могла запретить себе думать! Иногда мне хочется просто отключить голову. — Мне тоже. — Почему? — спросила Клементина после очередной долгой паузы. — Не знаю. — Думаешь, мы это заслужили? Люди — не лучшие существа на этой планете. Может, мы зашли слишком далеко. Слишком много всего натворили. — Я в это не верю. — А в Бога веришь? — Нет. А ты? Она помолчала: — Не знаю. Может быть. Если Бог есть, я не думаю, что он за этим стоит. — Может, это какая-то болезнь? — Не исключено. — Тогда получается, что любой может заразиться. — Думаю, у нас иммунитет, — сказала Клементина. — Если бы мы подцепили заразу, мы бы уже давно стали загонщиками. — Когда я об этом думаю, у меня раскалывается голова, — признался Майкл. — Некоторые вещи лучше просто принять как они есть. Я ничего не понимаю, но знаю, что хочу выжить. Больше мне ничего не нужно. Она кивнула, и они снова замолчали. Это была самая долгая ночь на его памяти. Каждый шорох заставлял его сердце бешено колотиться. Когда в окно ударял ветер, Майклу стоило больших усилий тут же не сорваться с места и не убежать. Ему казалось, что он слышит, как загонщики поднимаются по лестнице. Он представлял себе, как они разбивают окно и вламываются внутрь с перекошенными злобой лицами. Но ничего не случилось. Около двух ночи Клементина задремала, свернувшись на диване у камина. Майкл тоже чувствовал усталость, но заставлял себя не смыкать глаз. Чтобы занять себя, он поворошил кочергой дрова. Потом попробовал взять из шкафа книжку и почитать, но не смог сосредоточиться на тексте. Прочитав в пятый раз один и тот же абзац, Майкл сдался и поставил книгу обратно. Он порылся в дисках, лежавших у телевизора, и пришел к выводу, что у хозяина был отвратительный вкус. Наконец Майкл сел на стул и закрыл глаза. Вскоре и он уснул. Майкл проснулся через несколько часов. Огонь превратился в тлеющие угольки. Клементина лежала, свернувшись в клубочек; ее лицо было наполовину скрыто шапкой. Майкл встал и подбросил в камин поленьев, чтобы оживить затухающее пламя. В комнате было тепло и уютно. Когда огонь вновь разгорелся, Майкл выглянул в окно. Метель стихла, и над верхушками деревьев поднималось утреннее солнце. Землю покрывал плотный снежный ковер. Следов на нем не было. Хороший знак. Майкл решил минут через десять потушить огонь. Дым привлекал слишком много внимания — особенно теперь. Он не стал будить Клементину и прошел на кухню. Там порылся в шкафах и рассмотрел кофемашину. Майкл скучал по кофе. По тому, как легко оно раньше доставалось. Достаточно было прийти в кафе, заказать порцию мега, или гранде, или венти, или какими там еще словами они обозначались, и получить чашку ароматного дымящегося напитка. Латте. Мокко. Карамельный маккиато… Теперь кофе был недостижим — если только рядом не было огня. К счастью, этим утром он у Майкла был. В одном из шкафчиков нашлась большая кастрюля, и Майкл наполнил ее водой из бутылки, обнаруженной в кладовой. С помощью кочерги подвесил кастрюлю над огнем и дождался, пока вода закипит. Потом щедро насыпал в кастрюлю кофе, взял ложку и стал помешивать напиток, пока тот не приобрел нужный вид. Кофе был горький, а на дне чашки скопился осадок, но на вкус напиток был изумительный. Майкл налил себе вторую чашку, потом третью. Клементина проснулась и принялась ворочаться. — Все? — спросила она, потягиваясь и спихивая на пол одеяло. — Метель закончилась? — Ага. — Майкл протянул ей кружку. — На вкус как тина, но все-таки лучше, чем ничего. Клементина сделала глоток: — Чудесно! — Не стоит засиживаться. Надо посмотреть, нет ли тут для нас еще какой одежды. Может, они все еще снаружи; сейчас, когда метель улеглась, это проще определить. — Я тоже так думаю, — сказала Клементина. — Что ж, по крайней мере, я снова чувствую свои ноги. Спустя час они были готовы. В гараже нашлась последняя деталь — гигантский полноприводный внедорожник с целым баком бензина. — Если попадем в заносы, далеко не продвинемся, — сказал Майкл. — Но, по крайней мере, уедем отсюда подальше и побыстрее. И можем прихватить с собой одеяла. Возможно, они и не пригодятся, но лучше быть ко всему готовыми. — Хорошо, — сказала Клементина. — Только, чур, я за рулем. — Тогда я лучше пристегнусь. Она засмеялась и ткнула его в бок. Майкл увильнул, обошел машину и вручную поднял ворота гаража. Труп они увидели сразу.