Клементина подняла голову и встала. Она не хотела, чтобы убийцы заходили за прилавок. По крайней мере, так между ними есть преграда. Может, ей хватит времени убежать? Но успеет ли она добраться до подсобки и отпереть замок, прежде чем ее схватят? Вряд ли. Дорогой Хит, поддержи меня, дай мне силы. — Ну не красотка ли ты? Они знали, что делали. Пока один говорил, другой ленивой походкой приближался к прилавку, чтобы загнать Клементину в угол. — Не подходи! — Она выставила перед собой нож. — А что ты сделаешь, малышка? Зарежешь меня? Он был уже совсем близко. Надо было действовать. Клементина со всей силы швырнула в него сумку с одеждой и кинулась в подсобку. Она успела добраться до двери, но замок открыть не успела — ей на плечо опустилась рука. — Ах ты сучка, я… У Клементины не было времени на раздумья. Нож для конвертов просвистел в воздухе сам собой — она была уверена, что не направляла его. Серебристый металл врезался в живот жертвы. Неужели плоть так легко поддается? Убийца охнул. Клементина не разобрала, какой именно, — было слишком темно. Он навис над ней, придавил ее к двери; Клементина чувствовала на лице его дыхание, ощущала запах пива и чипсов. С луком. Изо всех сил толкнув убийцу, она извернулась, дотянулась до замка и повернула ключ. Дверь распахнулась, и они вывалились наружу. Клементина несколько раз пнула придавившее ее тело, выползла из-под него, встала на ноги и бросилась бежать. Сзади доносились крики второго, но если он и кинулся в погоню, то бежал недостаточно быстро. Клементина промчалась шесть кварталов, залезла в машину и завела двигатель, не успев закрыть дверцу. Надавив на газ, она помчалась в ночь, оставляя за спиной город и все, что в нем было. Только через несколько километров она съехала на обочину, оставив машину на холостом ходу, и наконец утерла слезы, застилавшие ей обзор. Рубашка была перепачкана свежей кровью. Все тело снова стало липким. После всех этих ужасов она пришла к тому, с чего начинала. Майкл — Эй! — вдруг раздался голос. — Эй ты! Вставай! Нам надо сейчас же отсюда убираться. Майкл потряс головой, отгоняя туман. Когда он успел заснуть? Разве он не должен был стоять на часах? — Что случилось? — Рот был словно набит ватными шариками. Шея вывернута под неестественным углом, голова прислонилась к оконной раме. Майкл чувствовал, что мышцы завязались узлом: чуть потянись — и разболятся. — В подвале трупы. Майкл моментально вскочил: — Что?! Какие трупы? Чьи? — Каких-то людей. Я не знаю. Может, хозяев дома. Да какая, к черту, разница? Надо валить. Это гребаная ловушка, вот что это такое. Эванс был бледен; его широко распахнутые глаза смотрели куда угодно, только не на Майкла. Он кинулся к окну и уставился в темноту. Майкл встал рядом — но ничего не увидел. Ночь выдалась далеко не ясная, даже звезд не разглядеть. Когда успело стемнеть? Когда он заснул, солнце еще не зашло. Как же он мог заснуть на посту? От него ведь зависят другие. Он сказал Эвансу и Билли, что пойдет наверх поискать вещи, которые могут пригодиться, — одежду, оружие и так далее. И свалился в первой же спальне. Какой же из него командир, если он не в силах справиться с такой простой задачей — не смыкать глаз? Если это ловушка, сюда должны прийти загонщики. Может, они уже здесь; слишком темно, чтобы разглядеть. Лес замечательно скрывал дом от посторонних глаз — но он же мог служить удобным прикрытием для засады. Почему это раньше не пришло никому в голову? — Кто еще знает? — Никто. — Эванс отошел от окна. — Я искал в подвале водонагреватель. Они лежат у подсобки, в дальнем углу. Свалены там, как мясные туши. Кто-то же их туда отнес. Они не могли сами там умереть. — Ясно. Где наши? — Билли и все остальные спят вповалку в гостиной — они обожрались. Думаю, мама с больным ребенком все еще в спальне. — Разбуди сначала ее, — велел Майкл. — Ей дольше собираться, чем остальным. Проверь, точно ли все окна и двери заперты. Потом скажи Билли, чтобы собрал столько еды, сколько мы сможем унести. Но не переусердствовал. Возможно, нам придется бежать. — А ты чем займешься? — Поищу оружие. Эванс убежал, оставив Майкла одного в большой спальне. Тот принялся за работу: ворошил шкафы, вытаскивал из комодов ящики и вываливал содержимое на деревянный пол. Что за люди могли жить в этой глуши без оружия? Должно быть хоть что-то. Майкл попытался вспомнить, что видел во дворе, но в голове еще стоял туман. Может, они преувеличивают опасность? Тела в подвале еще не означают, что загонщики наблюдают за домом. Убийцы бывают всякие; не исключено, что эти просто решили навести порядок после преступления. Может, они хотели было провести тут ночь, но запах их раздражал? Или, может, нашли семью в подвале и порешили всех прямо там. Если бы этих людей убили в другом месте, разве не остались бы следы борьбы? Лужи крови на полу, потеки на стенах — были бы какие-то свидетельства, так? Кровать. Майкл обернулся и посмотрел на одеяло — бордовое, с черно-серебристым узором. Сверху полдюжины подушек. В спальне было чисто и опрятно — даже одежда в шкафу развешена по цветам. До этого Майкл заходил в ванную — туалетные принадлежности были аккуратно разложены и протерты. Ни пылинки. Но почему подушки лежат так криво? Майкл подошел к кровати, потянул ближайшую подушку и скинул на пол. Это он проделал и со всеми остальными. Потом схватил одеяло за край и одним рывком откинул в сторону. Простыни были вымазаны кровью. Нет, даже не так. Они буквально пропитались ею. — О боже! Надо найти Эванса. Майкл подошел к двери, взялся за ручку и повернул ее, собираясь выйти. Снизу раздался звон бьющегося стекла. Треснуло дерево — это выбили заднюю дверь. Билли что-то крикнул, но Майкл не разобрал слов. Кто-то завопил. Слишком поздно. Майкл захлопнул дверь и инстинктивно запер на замок. Метнулся обратно к кровати. Сердце ушло в пятки. Снизу эхом отдавались крики; он узнавал голоса. Что-то билось о стену — или кто-то. Снова зазвенело стекло. Надо действовать. Что-то предпринять. Но Майкл не мог. Ноги пристыли к полу. В ушах стучала кровь, заглушая крики и грохот. Внизу убивали людей — а он ничего не мог поделать. — Майкл! Первый же удар в дверь вывел его из оцепенения. Он подпрыгнул, сделал шаг назад, споткнулся о кровать и упал, ударившись спиной о деревянный сундук. Майкл так резко сел, что прикусил язык. Рот наполнился кровью; от ее вкуса Майкла затошнило. Он пополз в ванную и склонился над унитазом. — Майкл, открой эту чертову дверь! Нам нужна помощь! Он слышал, как кричит Эванс, но был слишком далеко. Голос доносился откуда-то издали, словно в кошмарном сне. Эванс снова замолотил по двери. Потом настала тишина. Дрожа, Майкл встал на колени, отвернул кран и плеснул в лицо воды. Чувство реальности улетучилось. Надо было подумать, задействовать мозг. Если он сейчас же что-то не предпримет, они доберутся и до него. Но в нем что-то как будто перегорело. Он просто стоял перед зеркалом и таращился на свое отражение. Из зеркала на него смотрели карие глаза. Он поднял руку и потрогал засаленные волосы. Неужели так выглядит трус и подлец? — Что ты, черт побери, делаешь?! Майкл вскрикнул — и Эванс мгновенно зажал ему рот. Как он мог не заметить, что в ванной еще одна дверь? — Я… я не могу. Не трогай меня. Все хорошо, чувак, все хорошо! — С его губ слетали бессвязные слова. Беспомощный лепет. Эванс закатил ему пощечину: — А ну прекрати! Это сработало. Щеку обожгла боль, и Майкл пришел в себя. — Мог бы обойтись без этого, — солгал он. Эванс не ответил. Он развернулся и пошел в другую спальню, где на краю кровати сидела мать с полумертвым ребенком на коленях и шептала ему, что все будет хорошо. — Надо отсюда выбраться, — сказал Эванс. Он подошел к окну и выглянул наружу. — Мы можем вылезти по карнизу. — Я не могу, — отозвалась женщина. — Мы не можем. У нас не хватит сил. — Я понесу его, — ответил Эванс. Майкл поглядел на него с затаенной обидой. Эванс брал все в свои руки. Что ж, это логично. Его не вырвало, он не утратил контроля над своим телом. Он держался молодцом. — Можем попробовать спрятаться, — предложил Майкл. — Они не знают, что тут, наверху, кто-то есть.