Опять наваливаюсь на нее и она с готовностью раздвигает ноги. Но нет. Хотя член уже ищет любимую дырочку. — Насть, — беру ее лицо в руки и внимательно смотрю в глаза. Вижу в них тревогу. Она тоже понимает, что сейчас происходит что-то важное. Закрывает глаза. — Посмотри на меня, — немного трясу ее. — Посмотри. Опять этот взгляд. — Я давно должен был сказать тебе. Сам не знаю, почему оттягиваю этот момент. Говорю что-то лишнее. Хватит. — Я люблю тебя, Настя, — наконец, решаюсь. — Слышишь? Люблю! Настя перестает моргать. Смотрит на меня, застыв. — Рус… — Подожди, — останавливаю я ее. — Я люблю тебя, девочка моя. Моя самая сладкая. Самая маленькая. Только моя. Настенька. Целую ее лицо быстрыми поцелуями. Лоб. Нос. Щеки. Глаза. Ощущая на губах солоноватый вкус. Из Настиных глаз текут слезы. Молчаливые слезы. — Не плачь, девочка моя, не плачь. Больше никто не причинит тебе зла. Никто. Маленькая моя. Наконец, дохожу до ее рта. И впиваюсь в него. Как будто набираюсь сил. Она лечит меня. Собою. — Рус, — шепчет Настя, вдыхая воздух, когда я отрываюсь от нее. — Что, маленькая? Смотрит в глаза. Бесконечно долго. Но я не тороплю ее. — Я тоже тебя люблю, — признается шепотом и пытается отвернуться. — Что? — переспрашиваю я, хотя отлично все услышал. Настя хмурится. Не понимает моей шутки. — Я же старый извращенец. Так, кажется, ты меня называла? Глухой я. Повтори, что ты сказала? Бедрами пристраиваю член к ее дырочке. Настя тоже бедрами помогает мне. И член попадает куда надо. — Повтори! — рычу и толкаюсь, входя в нее полностью. Настя выгибается подо мной. — Люблю тебя, старый извращенец, — голос скорее похож на стон, чем на внятную речь. — Люблю. Я двигаюсь в ней, не сводя с нее глаз. — Давно любишь? — такой неспешный темп оставляет мне возможность говорить. — Отвечай! Щипаю ее за сосок. Она ойкает и грозно смотрит на меня. — Давно! Просовываю руку между нами и начинаю сразу же давить на клитор. — Сильно любишь? — с улыбкой наблюдаю, как она закатывает глаза. — Да, — стонет. — Не сбежишь больше? Не отвечает. — Ну? — чаще давлю на клитор. — Не сбежишь? — Нет, — выкрикивает она и кончает. Опять. Сжимает меня внутри. И опять я едва успеваю вытащить член, чтобы кончить ей на живот. Глава 92. Настя Никогда раньше я не думала, что смогу сказать ему эти слова. И уж тем более не ждала эти слова от него. Он спрашивает, давно ли я люблю его? Давно. Даже сложно назвать точный момент, когда я поняла и приняла в себе это чувство. Правда, в начале оно было каким-то зависимым. Я готова была на любые унижения, лишь бы быть рядом с ним. Потом мне стало мало этого. Я захотела взаимности. Но даже не надеялась получить ее. Для меня дядя Рустам был холодным, жестким и своенравным мужчиной. А кто я? Маленькая глупая девочка. По его же словам. Вредная и несносная. И я была такой. Такой, какой он хотел меня видеть. Когда я увидела его там, в луже крови, с ранами по всему телу, я поняла, что отдам все, что у меня есть. Даже мою жизнь. Только ради того, чтобы врачи успели приехать. Чтобы дали ему шанс. Зачем мне жить, если рядом не будет его? Если его совсем не будет. Та ночь стала самой долгой и самой страшной в моей жизни. В ту ночь Рустаму делали операцию. Его спасали на операционном столе. А я сидела с коридоре и ждала. Верила и ждала. Молилась и ждала. Очень долго. А потом вышел врач. Уставший, с лицом, как будто все плохо. И я замерла. — Все нормально, — сухо сказал он. — Жить будет. Но сейчас только покой. Еще бы пара часов и все. Кто его обнаружил? — Я, — призналась тихо. — Он должен тебе. Жизнь свою должен. Мне не нужна его жизнь. Мне нужен он сам. Подумала я тогда. Затем были долгие дни в больнице. Рустам не приходил в сознание. Я почти каждый день приходила к нему. Брала его за руку. Просто смотрела на знакомые черты. Убирала волосы со лба. И уходила. Так и не дождавшись его возвращения. А потом перестала ходить. Только потому что узнала, что беременна. И мне стало страшно. Я помню, что говорил Рустам о возможной беременности. Ему не нужны проблемы. А я с ребенком — это проблема. Никто не знал об этом. Даже Мария Эдуардовна. Я опять жила у нее. Она нашла меня благодаря телефону, оставленному в больнице. Мы поговорили и она сказала, что привязалась ко мне. Всегда мечтала о внучке и пусть ею буду я. Даже если это и не так. Я тоже уже привыкла к ней. Мне не хватало нашего общения.