Подцепляю и стаскиваю с нее трусики. Надавливаю на колени, раскрывая ее предо мной. Целую по кругу, на касаясь главного. И Настя в нетерпении приподнимает бедра. Я отрываюсь и пальцем провожу по внутренней стороне складочек. Мокрая. Ввожу палец в нее и делаю несколько толчков. Только для того, чтобы ещё больше завести ее. Потом резко вынимаю и Настя разочарованно выдыхает. Рукой сжимаю грудь и опять губами касаюсь ее там. И начинаю вылизывать. Сначала просто складочки. Потом проникаю языком вглубь. Кружусь им в ней. И потом резко надавливаю на клитор. Настя вскрикивает и начинает упираться ногами в кровать. Толкаться. Дергать руками. Но не произносит ни слова. Только вскрикивает и стонет. Громко. Очень громко. Ещё больше распаляя меня. — Ты такая вкусная, Насть, — усмехаюсь я, наблюдая за ее реакцией. Вижу, что она хочет что-то сказать, но боится. Поэтому просто прикусывает губу. Она вся в моей власти. Но я хочу довести ее, чтобы она забыла о запрете и сама просила меня. Умоляла. Пальцами раздвигаю складочки и вот он уже набухший сладкий бугорок. Кончиком языка касаюсь его. Чуть-чуть. Слегка. Не надавливая. Настя начинает елозить попой. Сейчас она полностью раскрыта передо мной. Отрываюсь и любуюсь. Спускаю боксеры. Член сразу же выскакивает и я рукой ощущаю эту ахуенную твердость. Впервые за долгое время. Опять раздвигаю пальцами складочки и внимательно рассматривая, как там все пульсирует и сжимается в предвкушении, вожу рукой по члену. Дрочу на Настину дырочку. Пока не проникая в нее. Я делаю это медленно. Только чтобы снизить градус напряжения. Потом опять с трудом засовываю член в боксеры. И возвращаюсь к моей девочке. Она уже так течет, что капли смазки стекают вниз, смачивая простынь. Удерживая пальцами складочки разведенными, слизываю ее соки. Настя опять дёргает бедрами. Обхватываю их свободной рукой, фиксируя, и начинаю обводить клитор по кругу. Ускоряюсь. Меняю круги на толчки. Ещё сильнее. Отпускаю складочки и уже обеими руками хватаю ее за бедра и впечатываюсь губами в текущие складки. Втягиваю ртом клитор и посасываю его. Настя уже не стонет. Кричит. Кричит так, что я глохну от ее криков. Внутренне ликую и ещё интенсивнее ласкаю ее там. — Не могу! — наконец, не выдерживает она. — Пожалуйста, Рус! Не могу больше! Глава 91. Рустам И я не могу. Поэтому срываю с себя боксеры и полностью ложусь на Настю. Приподнимаю бедра и одним резким движением погружаюсь в нее. Как же там мягко. Горячо. Каждой пульсирующей веной на члене ощущаю давление ее стенок. Вынимаю член и смотрю на него. Твердый и блестящий. В раскрытых складочках. — Рус… — стонет Настя. Снимаю с ее глаз повязку и развязываю руки. И она сразу же обнимает меня. Прижимается всем телом. Бинты на моей груди не дают мне почувствовать мягкость ее кожи. И я руками сжимаю груди. Пока еще медленно вхожу и выхожу из нее, целуя в губы. Потом в шею. — Настя… Девочка моя… Самая сладкая… Это все я говорю, совершая неспешные движения в ней. Это приносит мне особое наслаждение. Член легко скользит в ее смазке. И от предвкушения сносит крышу еще больше. Но я вижу, что Насте мало этого. Она жалобно стонет подо мной. Обвивает меня ногами и приподнимает бедра мне навстречу. — Хочешь быстрее? — улыбаюсь, не останавливаясь и продолжая растягивать ее. — Да, Рус… — смотрит мне в глаза. — Просто трахни меня, как ты это всегда делал. Целует меня в губы. — Дядя Рустам… — прикусывает губу и смотрит на меня невинными глазками. — Ну, держись, сладкая Настя, — усмехаюсь я, как в наш самый первый раз. Впечатываюсь в ее губы. Руками обхватываю плечи. Выхожу полностью. И сильно ударяю бедрами. Вминаю ее в кровать. И начинаю толкаться. Быстро. Резко. С громкими звуками шлепков и хлюпаний. И это как самое лучшее лекарство. Я больше не чувствую боли. Усталости. Мне кажется, я никогда не остановлюсь. Я отрываюсь от ее рта и лбом утыкаюсь ей в щеку. Тяжело дышу. Но не от того, что мне плохо и я устал. Нет. С каждым толчком я приближаю момент, ключевой для нас с Настей. Я знаю, что произойдет после того, как мы кончим. Вместе или сначала она, а потом я. Настя одной рукой обнимает меня за плечи, а второй зарывается в волосы. Громко стонет после каждого толчка. — Да, дядя Рустам! Да! — вскрикивает, когда я прикусываю ее в шею. Я не могу ответить ей. У меня нет сил сказать хоть что-то. Все мои усилия сейчас в члене. Я впервые за очень долгое время ощущаю свою мужскую силу и не могу остановиться. Но чувствую приближение и немного замедляюсь. — Нет! — хмурится Настя. — Еще! Ничего себе! Улыбаюсь. И опять ускоряюсь. Она права. Это же не последний раз. Только разминка. Не знаю, откуда берутся силы, но последние толчки оказываются настолько сильными, что даже сквозь стоны и хлюпанье легко различим треск кровати. — Да, Рус! Да! — кричит Настя и кончает. Чувствую на спине дрожь ее ног и под собой подергивание бедер. Поднимаю лицо и смотрю на опухшие губы и закатанные глаза. Замираю, позволяя ей стиснуть меня внутри. Сжимаю зубы от предвкушения. И опять возобновляю толчки. Уже не такие сильные. Настя часто и тяжело дышит. Я делаю еще несколько движений в ней и вытаскиваю член. Направляю его рукой Насте на живот и вот уже белые капли стекают по бокам вниз. Кончаю на нее. Она приподнимается на локтях и внимательно смотрит. Потом проводит пальцем, собирая на него сперму, и обхватывает палец губами. Как завороженный, наблюдаю за тем, как она облизывает свой палец в моей сперме. — Скучала по твоему вкусу, дядя Рустам, — говорит Настя, хитро улыбаясь. Член опять дергается. Понимаю, что еще долго не смогу остановиться. Но пока надо сделать то, о чем я думал все дни, пока лежал в больнице.