Я вдруг заметила, что ко мне присел свёкор. — Не помешаю? — Вы уже сели. — Давай на «ты». — Хорошо, папа, — усмехнулась я полупьяно. — Ничего, если я налью твоего виски? Это же теперь твой дом, значит, и виски твоё. — Пей. Мне не жалко. У меня его много. Выпьешь эту бутылку, поставлю ещё. — Спасибо. Ты очень щедрая девушка. — Мне для родственников выпивки не жалко. — Так я что‑то не очень понял: тебе по прилёте в Москву машину‑то дарить? — Не нужно. У меня их двадцать. Целый автопарк. Одна круче другой. Буду выбирать, на какой поехать, под цвет наряда. — Значит, свадебный подарок тебе не нужен. — Зачем? Если я развожусь. Свёкор изменился в лице, и я увидела, как его нижняя губа задрожала. — Ты серьёзно? — Серьёзнее не бывает. Ну сам подумай, зачем мне твой сын? Он же спустит всё моё состояние. Играет, дерётся, любит другую… — Какая же ты всё‑таки стерва! — Предлагаю за это выпить. Свёкор усмехнулся и принялся пить прямо из горла, не закусывая. Я смотрела на него, открыв рот, а когда опомнилась, прикончила свою порцию виски. Свёкор поставил полупустую бутылку на стол и запихнул в рот бутерброд. Я вздохнула и тихо спросила: — Нервничаешь? — Можно подумать, ты бы на моём месте не нервничала. — Папа, это жизнь. В НЕЙ ЕСЛИ НЕ ТЫ, ТАК ТЕБЯ. Прости, но с вами, мужиками, по‑другому нельзя. — Стерва! — вновь повторил свёкор. — Это мой образ жизни. Я привыкла просчитывать ситуацию на два шага вперёд. Знаешь, сама не верю, что совсем недавно уделала банкира. — Это ты про меня? — Ну не про себя же. — Стерва! Ненавижу таких! — Почему? — Потому, что если мужчина в драке свалит соперника на землю, то плюнет и остынет, а женщина когтями до смерти зацарапает. Вы все проститутки. Вам всем нужны только куча денег и громадный член. — Свёкор сверкнул глазами и побагровел от злости. Затем взял бутылку виски и вновь присосался к горлышку. — И как тебе только удалось засрать мозг моему отцу… — Я просто была с ним честной и искренней… — А ведь мне всегда нравились такие, как ты, но не думал, что со мной так поступят… — Тебе нравятся змеи‑искусительницы… Так не стоит забывать, что одна из них может ужалить… Я подошла к холодильнику, достала салат, поставила перед свёкром: — Давай закусывай. А то чересчур много пьёшь. Можешь сам залезть в холодильник и посмотреть что‑нибудь на своё усмотрение. Я сегодня щедрая. Угощаю. Свёкор не выдержал и ударил кулаком по барной стойке так, что я отскочила в сторону. Затем достал из пиджака пистолет и направил его на меня. — Я что‑то не понял, кого ты там переиграла?! Меня?! Глава 10 Пьяный свёкор еле стоял на ногах и целился в меня из пистолета. Я смотрела в дуло и боялась пошевелиться. Отлично понимала, что оружие в руках нетрезвого человека запросто может выстрелить… — Ну что, сука? Поговорим по‑другому. Какое право ты имела завладеть наследством моего отца?! — Убери пистолет. Мы с тобой обо всём поговорим, только без оружия. Ты сейчас очень пьян и ничего не соображаешь. — Я убью тебя, сука. Видел всяких сук, но такую впервые! В этот момент в комнату ворвался перепуганный Леонид, кинулся на пистолет и закричал: — Батя, ты что, с ума сошёл?! Между мужчинами началась перепалка. Пистолет выстрелил, и Леонид рухнул на пол… Спустя несколько часов мы со свекровью сидели под дверью операционной и ждали, пока Лёне сделают операцию. Свёкор, так и не понявший, что натворил, остался дома спать. Свекровь вытирала платком слёзы и постоянно твердила: — Это всё из‑за тебя. Пока тебя не было в нашей семье, у нас было всё хорошо. Как только появилось ты, на нашу голову посыпались несчастья. — Прекратите. Я не могу это больше слушать. Давайте лучше вместе молиться, чтобы операция прошла хорошо и Лёня остался жив. Когда через несколько часов из операционной вышел врач и сообщил, что операция прошла успешно и с Леонидом всё будет в порядке, мы на несколько минут позабыли о нашей вражде и обнялись. Через пару дней нам разрешили проведать Лёню. Мы зашли в палату втроём: я и Лёнины родители. Я села рядом. Молчаливый и бледный свёкор встал у окна, а свекровь наклонилась над сыном и испуганно заговорила: — Лёня, сынок, не надо отца в тюрьму сажать. Ведь он же не специально. Это просто несчастный случай… К тебе из полиции приходили? — Мама, ну я же не сумасшедший подставлять папу. Ко мне приходили из полиции. Я им сказал — не помню толком, что со мной произошло. Был сильно выпивший, мол, тяжело переживал смерть деда и то, что дед не переписал на меня наследство. Из‑за этого хотел покончить с собой. Выстрелил в себя, о чём очень сильно жалею. У полиции больше ко мне вопросов не было. Всё выглядело достоверно. Так что за папу не переживай. Свёкор со слезами на глазах подошёл к сыну, сел на краешек кровати и обнял его: — Сынок, прости меня. Ты же знаешь, я не хотел. В тот вечер, когда огласили завещание, у меня было помутнение рассудка. Сам не понимал, что творил. — Да ладно, папа, дело прошлое. Главное, всё обошлось. Пожалуйста, оставь нас с женой наедине. Когда родители вышли, Лёня попросил меня сесть к нему на кровать и посмотрел так, что у меня дрогнуло сердце. — Анфиса, давай не будем разводиться. Я хочу с тобой жить. Клянусь, больше не буду играть. И с Маринкой встречаться и перезваниваться тоже не буду. — Даже не знаю, верить тебе или нет, — произнесла я задумчиво. — Верить, — умоляюще посмотрел муж. — А вдруг ты решил жить со мной из‑за моих денег? Я же теперь далеко не бедная девушка. — У меня своих денег полно, — обиженно произнёс Леонид. Мы оба улыбнулись, и я приняла решение сохранить семью. — Я люблю тебя, — сказал Лёня и нежно поцеловал мне руку. — Фиг с ним, с этим наследством. Я не держу зла на деда. Ведь если бы не его ультиматум насчёт женитьбы, я бы не встретил тебя. — Встретить‑то по‑любому бы встретил, ведь я же перегородила твою машину своей. — Мы бы тогда, наверное, покричали друг на друга, и всё. А дед подтолкнул меня к более близкому знакомству, и за это огромное человеческое ему спасибо. Я хочу, чтобы у нас был ребёнок. — Сначала нужно, чтобы ты покончил с прошлым. — Уверяю, теперь у нас всё будет по‑другому! Выхожу из больницы и начинаю новую жизнь!