Но это было бы… как-то дешево. Просто и дешево. Не то, что нужно, чтобы разгорелось драконье сердце. Да, я влюблена в Грегори Дарта. Могу даже не пытаться отрицать. Не знаю, люблю ли, но влюблена точно. В него сложно было не влюбиться, и в итоге это случилось со мной. Но ему нужна моя любовь. И как бы я ему ни сочувствовала, нельзя отвергать небольшой шанс, что сейчас он говорит это лишь для того, чтобы вызвать во мне такие же чувства. – Это правда, Тина, – сказал он твердо, но грустно в ответ на мое растерянное молчание. – А что это меняет? – спросила я, просто не зная, что еще сказать. – Всё. – Грегори резко отпустил мою кисть. Стало сиротливо-холодно, а мне показалось, что он немного обижен. Так, совсем чуть-чуть. Вернее, разочарован, как любой на его месте. – Все меняет. Я больше не хочу использовать тебя. Не хочу даже, чтобы ты обязательно воспылала любовью ко мне. Хочу только, чтобы ты была в безопасности. И быть рядом столько, сколько возможно. Я сожалею, что из-за моего визита в ваш мир над ним теперь нависла угроза. Ведь я не могу просто уйти, у меня осталось жа́ра лишь на один переход, в результате которого я умру. Правда, так, возможно, и придется поступить, что бы я ни говорил твоему верному волку. – Никогда этого не будет, я не дам тебе умереть! Грегор, послушай! – Я вскочила на ноги. Не выдержала. Это его «больше не хочу использовать тебя», «не хочу даже, чтобы пылала любовью» меня пробило. Заставило отбросить все опасения. Разорвало сердце. – Я тоже влюбилась в тебя… И я действительно буду очень стараться полюбить тебя, правда! Может быть, тогда твое сердце оживет? Грегори в один шаг оказался рядом, обнял, порывисто прижал меня к груди. – Я не знаю, как будет. Не уверен, что можно постараться полюбить. Теперь я хорошо понимаю, что это либо есть, либо нет. Но я признателен тебе за попытку. Просто я уже не желаю никакой вынужденной любви. Люби меня или кого хочешь, только будь счастлива. Ладно, девочка Тина? – Он поднял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза – лукаво и ласково одновременно, с легким оттенком светлой горечи. Я судорожно вздохнула. Дракон. Настоящий дракон. Если его соплеменники – какие-то хранители, то это требует, наверное, благородства и самоотверженности. И это есть в Грегори. Всегда было. Просто я не видела за усмешками и играми. Его благородное сердце пряталось за привычными ему развлечениями. И он ведь уже пытался искренне отпустить меня, прежде чем обнаружил, что метка не снимается. Просто тогда я не верила до конца в его искренность. И слава богу, что она не снялась! Иначе я ушла бы и не узнала настоящей души Грегори Дарта. Вернее, дракона Грегора из неведомого далекого мира. Мой суровый дракон просто не знает, что это и есть любовь. Самоотдача, жертва, забота, несмотря на отсутствие взаимности. Он сказал «я влюбился», но все, что он говорил дальше, свидетельствовало о любви, а не о влюбленности. Я не так долго прожила на свете, но знаю отличие. Его может ощутить каждый, если не будет бежать вприпрыжку за сладостью вожделения и иллюзией мечтаний. Внутри меня все просто оборвалось от его слов и прикосновений, полных отчаянной, глубочайшей бережности. Я запрокинула голову и выдохнула: – Поцелуй меня! Грегори не пришлось уговаривать. Горячие твердые губы накрыли меня. И на этот раз я сознательно отдалась всему, что растеклось между нами. Грели его руки, обнимающие меня, грел камин за спиной, грели вихри, что рождались и расцветали от нашего соприкосновения… Нет, Грегори не овладел мною тут же на медвежьей шкуре у камина. Он чувствовал, что к этому я все еще немного не готова. А я знала, что он чувствует это, и была благодарна до бесконечности. Мы сладко целовались, растворялись друг в друге, потом танцевали, мягко, плавно, неспешно, радуясь ненавязчивым прикосновениями и медленно зарождающемуся взаимопроникновению. Это оказалось очень легко – доверять дракону Грегору. Не бояться его, положиться на него. Потом мы сидели на шкуре у камина. Грегор прислонился спиной к стоящему рядом дивану, а я откинулась ему на грудь. – А что там с королями-драконами? – спросила я, поглаживая его кисть. – Думаешь, я могу думать о королях и прочих драконах, когда рядом ты? – фыркнул Грегори. – Впрочем, да, тебе следует узнать это… Слышала ли ты про Пендрагонов? Я задумалась. Что-то знакомое было в звучании этого слова. – А! – догадалась я, обернулась, уперлась руками в каменную грудь Грегора и с интересом посмотрела ему в лицо. – Ты имеешь в виду короля Артура и его отца… как там его звали? Вроде у них была фамилия Пендрагон? Так ведь? – Совершенно верно. Отца легендарного короля Артура звали Утер. И на самом деле он тоже вполне легендарный, просто до нашего времени больше дошли сказки именно про Артура. Например, согласно некоторым источникам, круглый стол по совету Мерлина был создан еще при Утере, а Артур ничего в этом плане не выдумывал, лишь унаследовал и стол, и идею. А их имена по-английски звучат как братья-близнецы – Uther и Arthur. Вашего русского «Артур» в оригинале не существует… – А если сократить историческую и лингвистическую справку? – улыбнулась я. – При чем там драконы и я? – Если сократить, то они были драконами. В переводе с кельтского «Пендрагон» означает «главный дракон». Так что Утер просто-напросто был главой драконов, обитавших на Британских островах. Ну и королем бриттов по совместительству. Рыцари круглого стола были драконами – хранителями островов. Артур, сын Утера, тоже был драконом, хоть и только наполовину. Мамаша его, Игрейна, изменившая своему мужу, герцогу Горлойсу, не устояв перед шармом дракона Утера, была обычной женщиной. И вовсе эти короли и их драконы не умирали, а уходили в другой мир. Где-то там, в холмах Британии, был межмировой портал. В легендах это остров Авалон. На самом деле – другое, параллельное, пространство. С этими драконами, Утером и Артуром, много вопросов. Куча легенд о том, кем были их потомки. Но суть в том, что когда драконы ушли из вашего мира, то их потомки с разбавленной кровью, утратившие вторую ипостась и большую часть способностей, умерли или затерялись. Единственный потомок королей-драконов, то есть Артура и Утера, – это ты. Ты и есть та самая девушка. – Что-о?! – Я вскочила на ноги и уставилась на него. – Ты шутишь, Грегор! Ты с ума сошел? Я – потомок короля Артура, который был драконом? Я?! Да что за ерунда-то такая! В тебя-дракона верю, видела своими глазами. В оборотней-волков и собак – верю… Тоже видела. Но в то, что у меня есть гены драконов, я не верю! Грегор улыбнулся, поймал меня за руку, потянул вниз и ловким движением усадил себе на колени. – Может быть, тогда мне можно продолжить рассказ, включая исторические справки об Артуре? Я кивнула, мол, давай вещай дальше, дракон. Мне было очень хорошо у него на коленях, перед камином, в теплых бережных объятиях. Голос Грегора утратил обычные властные нотки. Он звучал бархатно, глубоко, красиво. Мой дракон рассказывал интереснейшие вещи. И какими бы фантастическими они ни казались, можно послушать, даже если я не в состоянии сразу все осознать и поверить. – Я сам был удивлен, что ты оказалась русской, – улыбнулся он, невесомо коснувшись губами моих волос. – Когда мы с Эрми и еще с одним другом пришли в ваш мир, то, конечно, сразу стали искать, где именно и когда жили короли-драконы. Эрми, большой специалист по теории магии и всяким историческим вопросам, наткнулся на легенды об Артуре. И уцепился за кельтское слово «Пендрагон» с его удивительным переводом. Для нас его значение символизировало одно – мы вышли на след. Поэтому мы посетили Уэльс с его гербом, содержащим дракона, изучили все верования и легенды. Обшарили всю Англию на предмет следов пребывания драконов. И даже нашли их. Некоторые места и сейчас хранят отпечаток драконьей энергетики. Конечно, ваши драконы никогда не были особенно крупными, могущественными и сильными, недаром они охраняли не весь мир, а лишь Британские острова… – Что-о?! – возмутилась я. – Хочешь сказать, что наши драконы, мои, как ты говоришь, предки, не чета тебе? Мелкие такие дракончики? – Ну помельче меня, да, – улыбнулся Грегор, опять незаметно целуя меня – на этот раз за ухом. Стало щекотно, приятно, и нетерпеливая волна пробежалась по телу. Интересно, сколько он сам-то выдержит? Успею я дослушать историю или все же мы соединимся тут, у камина? – Не обижайся. Но ваши драконы и правда были не столь сильные, как в моем мире. Не моя вина. Так вот, энергетику мы нашли. Поэтому остались в Великобритании, рассчитывая, что девушка, потомок Пендрагонов, живет где-то тут, затерявшись в веках. Я взял имя, похожее на ваше, добыл себе графский титул – так, для красоты. Стал называться сэром Грегори Дартом. Основал компанию, чтобы не иметь проблем со средствами. Да и нужно было чем-то заниматься, во что-то играть, пока мы тебя искали… Но в итоге в Англии мы никого не нашли. Прошло уже пять лет, а мы не вышли на след предков Артура ни в Англии, ни в других странах Европы, ни в Америке, куда, по нашим представлениям, могли эмигрировать твои предки. Почти отчаялись. Привлекали все возможные средства – и архивы, и легенды, и приемы магического поиска, но все было тщетно. Лишь недавно Эрми каким-то чудом нашел в архивах упоминание о семье Пендраг, которая в восемнадцатом веке отправилась на территорию России и не вернулась… Фамилия показалась нам подозрительной, и мы принялись копать в эту сторону. В итоге, Тина, мы отследили твою родословную, всех твоих белорусских родственников, все украинские примеси… Это была большая работа. Но в итоге нашли чистую линию, ведущую от короля Артура к тебе. После этого я стал расширять свой бизнес в России, выучил русский язык и прислал тебе приглашение на собеседование. Ведь ты должна была прийти ко мне добровольно… – То есть ты пришел в этот мир лет шесть назад и все это время искал меня? – спросила я. – Я думала, ты здесь совсем недавно. – Ну да, – отозвался Грегор. – Поверь, много раз я был близок к отчаянию, ведь ты все не находилась, а мое сердце остывало все больше. И я понимал, что мой выбор невелик: умереть быстро, потратив последние силы на прыжок в другой мир, или медленно и мучительно, чувствуя, как растет холод в груди. Он замолчал. Я тоже. Бедный мой Грегор. Мне было так жаль его, большого, сильного дракона, чья жизнь висит на волоске и зависит от такой эфемерной субстанции, как любовь земной девушки. – А сейчас оно как? – спросила я и осторожно положила руку ему на грудь. Боялась, что оно уже не бьется, что сейчас мою ладонь пронзит резкий холод. – Я не знаю! – пожал плечами Грегор. – Но с тех пор как появилась ты, я больше не чувствую в груди холод. Возможно, процесс остановился. Мы снова замолчали, потом он наклонился и поцеловал меня. Несколько минут мы целовались, не жарко, а скорее нежно. Потом я опустила голову ему на плечо. – Ну ладно, пока мы еще можем говорить… Как там обстояло с потомками Артура? Откуда я взялась? – С потомками Артура все весьма запутанно, – вздохнул Грегор. – Знаешь, если посмотреть исторические данные, то прямых потомков у него не было. Его жена, королева Гвиневера, оказалась бесплодной. Видимо, ее гены были не совместимы с драконьими, так бывает. А единственный сын родился от сводной сестры Артура – Моргаузы. – Как так? – изумилась я. Хотя да, вроде бы в ранней юности я читала какие-то такие легенды. – Настоящий драконий инцест? – Именно так. По разным источникам, Моргауза была то ли дочерью Утера, то ли дочерью Игрейны. И в любом случае – сводной сестрой Артура. По нашей с Эрми версии, она все же была дочерью Утера, а значит, драконицей. Но кроме драконьей магии она баловалась всякими низкими колдовскими практиками, почему – понятия не имею. Судя по всему, вообще коварная и мерзкая была дамочка. Так вот, в юности Артур, совсем молодой парень, переспал с ней – по незнанию, он понятия не имел, что это его сестра. Когда узнал, страшно разгневался и сослал сестрицу на Оркнейские острова, выдав замуж за тамошнего правителя Лота. Беда лишь в одном – Моргауза уже была беременна. Она родила Мордреда, который, по преданию, стал причиной смерти Артура. Так вот… – Грегор ненадолго задумался, потом продолжил: – Мордред родился бы полноценным драконом, если бы не инцест. Но судя по всему, близкородственное скрещивание привело к тому, что родился он неполноценным. То ли у него не было второй ипостаси, то ли его магия была ослаблена. То ли он и вовсе представлял собой какого-то человекоящера. Долгие годы Артур не признавал своего сына, но в итоге, убедившись, что его жена бесплодна, все же признал Мордреда своим прямым потомком. Мордред же оказался достойным сыночком своей мамаши. С детства она настраивала его против отца, убеждала, что в юности Артур ее изнасиловал. Ну и, получив право наследования, Мордред переманил на свою сторону многих драконов круглого стола, развязав войну за власть. Не так сразу – у него был целый коварный план с обвинением королевы Гвиневеры в измене с Ланселотом. Наверняка ты слышала такие сказки, но сейчас не об этом речь… В кульминационном сражении, не знаю уж как, но ему удалось пронзить копьем сердце Артура. Похоже, король жалел сына и сражался с ним в человеческой ипостаси. Но и Артуру удалось из последних сил убить сыночка своим легендарным мечом… Красивая легенда. – А меч назывался Экскалибур, – улыбнулась я, гордясь своими утлыми познаниями в легендах об Артуре. – Совершенно верно. Согласно сказаниям, умирающего Артура волшебник Мерлин отвез на остров Авалон. Думаю, так и было, только волшебник отправил его не на Авалон, а в другой мир, где сильное сердце и тело дракона смогли восстановиться. – Получается, Артур выжил! Отсюда сказания, что однажды он вернется, так? А остальные драконы? – Остальные драконы либо поубивали друг друга в этой идиотской битве, либо ушли в другой мир вслед за своим королем. Так ваш мир остался без драконов. Иными словами, прямых потомков у Артура официально не было. Но мы с Эрми подумали, что дракон с его горячей кровью просто обязан был наплодить бастардов. Некоторые из них наверняка не знали о своей природе и так и не начали обращаться. Даже в некоторых официальных источниках упоминается, что у Артура был сын Борр (в других версиях – Лохот) от некоей Лионорс. Как я понимаю, Артура и эту деву связали очень романтические, но недолгие отношения, в результате которых у Артура все же родился ребенок. Точная судьба сына Артура неизвестна. Однако у него тоже вполне могли быть внебрачные дети, не знавшие отца и не обретшие вторую ипостась и силу дракона. Его потомком ты и являешься. Так что, Тина, если бы на свете еще существовал легендарный Камелот, ты могла бы претендовать на его трон! Ну а также на английский престол, если бы мы с тобой сочли возможным опять сменить у них правящую династию! – рассмеялся Грегор. – Как, не желаешь потеснить королеву Елизавету? Я мог бы это устроить. – Боже упаси! – хихикнула я. – Достаточно мне проблем с драконом. Хорошо, Грегор, а почему твоя метка не снимается с моей руки? Ты ведь наверняка знаешь об этом или предполагаешь. Грегор мгновенно стал серьезным: – Не хочу пугать тебя, Тина, но это значит только одно… То, что ты – моя истинная пара. Глава 33 Нет, я не испугалась, я ведь уже совсем не боялась Грегора и того, что с ним связано. Даже перспектива быть привязанной к нему неснимаемой меткой и некой предназначенностью свыше не особо тревожили. Я почти полностью выбрала его. А мое сердце, возможно, выбрало совсем полностью. Я просто очень удивилась. – Что-о?! – Я изумленно вгляделась в его глаза, не шутит ли. Нет, он явно не шутил. – Но ты ведь не особо верил в истинные пары? Смеялся над истинными парами у оборотней… А теперь сам говоришь такое? – Ну да, – с наигранной невинностью отозвался Грегор. – Теперь я вынужден признать, что все это весьма серьезно. Видишь ли, в моем родном мире драконы тоже ставят иной раз печать на своих избранниц. Хотя бы для того, чтобы показать другим драконам: эту даму нельзя трогать. Ведь мы горячий народ и весьма неравнодушны к женщинам. А не снимается печать лишь в одном случае: если эта женщина – истинная пара дракона. – То есть, подожди, получается… Мы с тобой истинная пара, ну, как бы предназначены друг другу, независимо от того, что сами об этом думаем? – Идея полной предопределенности и отсутствия выбора все же неприятно скребнула в душе. – Я так не хочу! Нужен выбор! – Тише, милая моя… – Грегор мягко провел ладонью по моей щеке, и волна сладкого спокойствия пронеслась по телу. Он обнял меня крепче, притянул к себе, как маленькую девочку, которая вдруг чего-то испугалась. Это было покровительственно, но приятно. – Для тебя это ничего не меняет. Истинные пары бывают у драконов, а не у людей. В тебе слишком мало драконьей крови, чтобы ты полностью подчинялась этому инстинкту. Ты – моя истинная пара, я обречен стремиться к тебе. А ты можешь выбирать. При желании. – В фиолетовых глазах мелькнула боль. Подобное неравенство все же трогало Грегора. А я облегченно вздохнула, одновременно испытывая сочувствие к драконам и им подобным, чья природа склонна к предначертанию.