Еще утром хотела. Я отдалась поцелую. Не делала ничего сама, но обмякла в его руках. Страсть смяла и скрутила тело… Глава 21 Я начала отвечать на поцелуй, жадно, с желанием до дна отдаться всепоглощающей мужской страсти. Ни один из двух моих прежних мужчин не будил во мне таких ощущений. Это с появлением Ника и Грегори я словно проснулась как женщина. Эти самцы вытаскивали из глубины потаенное, то, что постоянно дремлет, но так редко реализуется в обычной жизни. Ник будил во мне какой-то первобытный вихрь, закручивающий тело в один сжатый от желания комок. Ощутила, как он жадно пробрался рукой под юбку, коснулся бедра, сжал его, оторвался от моих губ и впился в шею, почти кусая ее, но это было не больно, а как-то невероятно приятно. Мамочки… Что я делаю?.. А в следующий миг Ник подхватил меня на руки и решительно понес в комнату, ни на мгновение не отрываясь от моей шеи. Я словно со стороны услышала, что застонала прямо у него в объятиях. Отдаться ему сейчас было потребностью, сметающей все. Казалось, отними у меня воздух – и я выживу, а не дай мне Ника – и я просто умру. И тут словно порыв ветра пролетел вдоль моей обожженной поцелуями оборотня шеи, вдоль разгоряченных щек. Я как будто очнулась. Возбуждение так и выгибало меня, как дикую кошку, но я увидела нас со стороны. Я готова стонать в объятиях мужчины, которого знаю полтора дня. Которого еще не успела полюбить. И неизвестно, смогу ли. Который хочет меня раз и навсегда. Он все решил. Бета, альфа-самец. Он просто возьмет меня, как свою самку, присвоит, овладеет, и я буду принадлежать ему. Пути назад не будет. Это не было мыслями, это была одна вспышка, осознание в голове, желавшей лишь отключиться, не думать, отдаться, дать решать мужчине: хочешь взять меня и берет ответственность – значит, так тому и быть. Но так нельзя! Так Ник получит все и по своему сценарию, а я потеряю себя не хуже, чем могу потерять себя в фиолетовых омутах Грегори. Окажусь по-настоящему женщиной беты оборотней. Весьма почетно, должно быть… Но ведь не я это решила! Я еще не решила, я еще не знаю… Я не могу так! Я вообще стою на лезвии ножа, и любой неосторожный шаг скинет меня в бездну. – Ник, стой! Отпусти меня! Я не могу! – закричала громко и начала извиваться в железных руках, рискуя упасть с немаленькой высоты. Понимала, что еще через секунду будет поздно. Я окажусь на кровати, распластанная, открытая перед ним. И ни один из нас не устоит. Я не смогу оттолкнуть его, а он уже точно не сможет остановиться. Ник словно не слышал. Или, видимо, действительно не слышал, увлеченный мной. – Ник, пожалуйста! Прошу! Отпусти меня! Я не могу! Я не готова! Да Ник, отпусти же! Это приказ! Мне плохо! Оборотень замер. Его губы медленно, словно это было для него пыткой, отстранились от моей кожи. Он поднял перекошенное лицо, пару мгновений всматривался в притихшую меня. Потом так же медленно и осторожно опустил меня на ноги. Я пошатнулась, вцепилась в его руку, чтобы обрести равновесие. Глубоко дыша, сделала шаг назад. Мы застыли друг перед другом, словно бойцы на ринге. – Плохо? – наконец переспросил он все еще хриплым голосом. – Плохо?! И что тебе было не так?! – Да, на душе… Прости! – растерянно ответила я. Всегда чувствуешь себя неудобно, когда целуешься с парнем, а потом отказываешь ему. Даже если он накинулся на тебя, как ураган, не спрашивая разрешения. В голове пронеслась вереница мыслей, как соврать, придумать простое объяснение, почему отказываю ему. «У меня месячные» – но он наверняка по запаху определяет, есть они или нет… «Голова болит» – но он прекрасно знает, что голова только что не болела… «Я девственница и боюсь мужчин» – хм, тут тоже наверняка он в курсе, что мужчины у меня были… – Ник, миленький, я не могу! Мы почти не знакомы! Я не могу решить так быстро! – проговорила я в итоге, ощущая себя последней идиоткой. – Дура! – уже нормальным голосом припечатал Ник. – Сам дурак! – парировала я. Он еще и обзываться будет?! Неудобное чувство смело гневом, который казался совершенно правильным. – Ты вообще ничего не понимаешь, Ник?! – взвилась я. – Нельзя так с девушками! Ты набросился на меня, не дал мне выбора! – Почему же, – уже совершенно спокойно усмехнулся Ник. – Я спросил, сможешь ли ты сказать, чтобы я отпустил тебя… Спросил ведь. – Ага! – еще больше разозлилась я. – Конечно! Ты прекрасно понимал, что я ничего не успею. Ты оборотень, ты боец, ты быстрый, как молния! А я… Да как тебе не стыдно! Ник несколько мгновений внимательно вглядывался в мое пышущее яростью лицо, потом улыбнулся – мягко, но криво. И сел на краешек кровати. Поднял ладонь вверх успокаивающим жестом: – Ладно, прости меня. Я и верно набросился на тебя. Виноват, дурак, обещаю продолжать в том же духе. Ты ведь тоже меня очень хочешь. – Будешь продолжать в том же духе – отправишься на улицу! Ну или к себе домой, ты же живешь где-то! – еще не перестав сердиться, заявила я. Выдохнула и села на кровать с другой стороны. Устала. Пора спать. А тут вожделеющий оборотень, с которым нужно что-то решить. – Это серьезная угроза! – рассмеялся наглый оборотень. Потом протянул: – Зря отказываешься. Представь себе: рядом с тобой может быть мужчина, который всегда будет предан тебе. Который будет хотеть тебя, как зверь, всегда. У которого всегда есть силы, чтобы позаботиться о тебе и защитить. Который никогда не бросит. Глупо отказываться. – Ага, только характер у этого мужчины… Он заберет меня себе, будет контролировать каждый мой шаг, будет… – Я не собираюсь контролировать каждый твой шаг! Лишь защищать тебя! – От кого? – Я выгнула шею и испытующе поглядела на него. – Теперь мне вроде ничего не грозит. А грозило только из-за твоей метки. – Это запрещенный прием – постоянно напоминать мне, как метка навредила! Ты ведь добрая девушка. – А еще ехидная! Меня не от кого защищать! А сейчас мне пришлось приказывать тебе, чтобы защитить себя от тебя. Может, это от тебя нужна защита? Ник замолчал, словно я дала ему пощечину. А мне стало стыдно, гнев и ехидство начали отступать. Пожалуй, я переборщила. Уж так-то обижать его было не обязательно. – Извини, – искренне сказала я спустя несколько секунд молчания, показавшегося вечным из-за нового неудобного чувства внутри. – И ты извини, – ответил Ник – тоже очень искренне. – Я должен сбавить обороты. Ты ведь не наблюдала за мной целый месяц, как я за тобой. Тебе нужно время. Просто дай мне шанс. Уверен, ты полюбишь меня. И позволь защитить тебя от Грегори Дарта. – Ох, Ник! Почему ты так уверен, что защита нужна от него? – Спорить агрессивно у меня уже не было сил. – Послушай, – выдохнула я. – Ладно, я даю шанс. Оставайся у меня. Продукты и готовка, уборка и прочее – по очереди. Если где-нибудь отвалится что-нибудь – приколотишь. Ну, в общем, всякие протечки и в этом духе – на тебе. Будем жить. Как соседи по квартире, друзья. Не вздумай вновь набрасываться на меня, пользуясь своей скоростью и силой! А там посмотрим. Не торопи меня. А то перестанешь мне нравиться и потеряешь шансы. И перестань постоянно ревновать к Грегори Дарту. Он тоже спас меня, и он мой начальник. – Хорошо, – спустя несколько мгновений внутренней борьбы согласился Ник. – Я принимаю твои условия. В ответ прошу не командовать мной без крайней необходимости. И… я уже говорил, что рядом со мной ты можешь не работать. Повторю. Я нас обеспечу. Ты можешь бросить работу у этого ублюдка. Если бы мог, я бы однозначно настаивал на этом. И тут меня осенило. Это у меня нет трехсот тысяч, чтобы выплатить неустойку. А вот у Ника, хозяина фирмы, такие деньги наверняка есть. И, уверена, он даст их мне с радостью, чтобы избавиться от Грегори. Я уже открыла рот, чтобы попросить у Ника денег, когда внутри у меня что-то замигало и затикало. Как такой предупреждающий сигнал, красная лампочка. Интуитивно мне не хотелось этого делать, хоть разум говорил, что Ник при всех его недостатках куда понятнее и надежнее Грегори. Ведь именно Ник рассказал мне правду, в какой-то степени отдал себя в мои руки, потому что откажись я общаться с ним – и его ждет пытка и безумие. А Грегори так и не открыл мне правду. Я так и не знаю, зачем на самом деле ему я и мои чувства. Но… Конечно, Ник будет готов еще и приплатить мне, чтобы я ушла с работы, если расскажу про неустойку. Скажет, что это подарок мне, что я ничего не должна, что избавиться от рычагов воздействия Дарта в его интересах тоже… Все так. Но я-то все равно останусь должницей! Только должна буду уже Нику. И постоянно буду ощущать это, чувствовать, что он снова помог мне, а я не согласилась быть с ним, вообще ни на что не согласилась… Я терпеть не могу быть кому-то чем-то обязанной! Меня и ипотека страшно тяготила, словно я попала в кабалу, из которой не выйти. Даже жалела иногда, что купила квартиру. Лучше бы продолжала снимать жилье, как раньше. К тому же взять деньги у Ника – значит окончательно принять его сторону. И тогда в непонятной игре, которая творится вокруг меня, я окажусь на стороне оборотней. А не на своей собственной стороне, как я хотела. И все же искушение щелкнуть Грегори по носу, отдать ему деньги широким жестом, развернуться и красиво уйти было слишком сильным, даже сладким. Пусть потом, если я ему так нужна, бежит за мной уже просто как мужчина. Пусть просит о встрече и тому подобное… Я представила себе картинку, как Грегори выскакивает за мной на лестничную площадку (не в здании компании, а почему-то в обычном доме), хватает за руку, с мольбой смотрит в глаза, встает на одно колено, умоляет дать ему шанс, как недавно просил об этом Ник… Сладко, лестно для женского самолюбия. И немного смешно. Ведь Грегори наверняка поведет себя по-другому. Придумает что-то, чтобы мне самой захотелось остаться. Как же поступить? Должен быть способ и отдать деньги Грегори, и не стать должницей Ника. И не продавать квартиру. Кстати, если продам квартиру, уверена и в том, что Ник будет счастлив приютить бездомную хозяйку там, где он живет. Не в берлоге, надеюсь. Как водится, осенило меня внезапно. Раз есть Ник с его бо́льшими, чем у меня, финансовыми возможностями, значит, у меня есть страховка на крайний случай. Если припрет, я действительно попрошу у него денег. А пока я поступлю по-другому.