Но я сразу отмела эту догадку. Точно нет. Иначе бы Лефевр давно повторил судьбу моего двойника и свалился с башни. Тем временем уголок рта некроманта дернулся, но он будто передумал, и улыбки так и не появилось на его лице. Без лишних слов Даниэль прошел мимо, и я с нарастающим ужасом и изумлением наблюдала, как с каждым шагом он становится ближе к моему месту. Десять, одиннадцать и двенадцать. Ловелас, очкарик и дьявол. Сжав челюсть и глянув на Ивонну, которой не хватало ножа в одной руке и точильного камня в другой, я последовала к своему стулу. Я во всем старалась отыскать положительные стороны, даже там, где их по определению не должно существовать. Если Лефевр – часть общей игры, то мое соседство с некромантом – провокация. Провокация почти равна действию, главное – лишь бы уцелеть. Следующий плюс – подонок не ответил на мой вопрос: что значит – он удерживал мою душу? Попробую получить ответ. Я рухнула на стул, выуживая из сумки тетрадь и раскладывая свои мысли по невидимым полочкам. Поэтому у меня совсем неутешительные выводы: сестры готовы меня растерзать, некромант то ли подозревает меня в чем-то, то ли попросту играется с жертвой, и этим утром я получила новую записку. Весточки от неизвестного беспокоили меня не меньше первых перечисленных неприятностей. Я становилась параноиком, мне повсюду чудилась слежка – на занятиях, в коридорах и по пути домой. Пока лишь коварство и ложь, но потом ты поймешь. Руку бы оторвала этому сочинителю. Будто зеркало колдуньи из сказки про Белоснежку писало. Я прямолинейна и хотела бы получать такие же послания. Либо вообще никаких… Я наконец-то отыскала в сумке ручку. Но когда вытащила ее, нечаянно напоролась на локоть некроманта. Ручка выскользнула и упала на колено. Я подхватила ее и положила на стол. Глядя прямо перед собой, медленно осознала, что колено было не моим. Мои действия могли показаться глупыми, но в тот момент я думала лишь о том, чтобы моя вещь находилась как можно дальше от Лефевра. Стулья в аудитории были расположены близко, почти вплотную, поэтому я будто кожей чувствовала взгляд темных глаз. – Я не специально, – повернувшись, процедила я и, не дожидаясь ответа, вновь вернула свое внимание магистру, начинавшему занятие. Вокруг словно воцарилась вязкая тишина, преподаватель шевелил губами, но смысл слов ускользал от моего сознания. Я перенервничала, и причина, по которой это случилось, меня раздражала. Попытавшись расслабиться, я откинулась на спинку стула. Надо слушать, материала для самостоятельной учебы у меня и так достаточно. – Перемы весьма редки. Отыскать парочку было тяжело даже для меня, – улыбнулся магистр, касаясь субстанции в горшке. Она затрепетала, раскачиваясь из стороны в сторону, словно фруктовое желе. – Кто-нибудь слышал об их свойствах? Кто-нибудь? Преподаватель обвел взглядом аудиторию. – Они показывают силу. Не магическую, а духовную, – пролепетал студент, в котором я узнала мага воды, спасшего меня от ожогов в первый день. – Вы правы, Фаринд, но их показатели весьма неточны. Кто-нибудь расскажет мне по– чему? – Желания, – голос Лефевра заставил вновь посмотреть на него, – они влияют на изменения этих растений. То, как мы чего-то желаем, – мимолетная пауза, и неожиданное продолжение: – Или кого-то… Я посмотрела на свои сплетенные в замок пальцы. – Интересная формулировка. Но по сути своей верная. Мне нужны два студента. Совсем не похожие друг на друга. – Магистр привстал на цыпочки, вглядываясь в лица присутствующих. – Можно нам? – Ты что творишь?! – прошипела я, сбрасывая руку некроманта с плеча. – Да. Замечательно. Будет в самый раз, – неожиданно обрадовался преподаватель. – Идите сюда. Я сердито засопела, но мне ничего не оставалось, как подняться на ноги. Ступни словно впечатывались в пол, передавая недовольство хозяйки, а позади едва слышно следовал некромант. – Даниэль, начнем с вас. Вы ведь знаете, что делать? – Да, – холодно бросил парень и, вытянув руку вперед, с силой сжал трепыхающийся стебель. Он не разжимал ладонь до тех пор, пока растение не засветилось, изменяя форму и цвет. Усмехнувшись, Лефевр отступил в сторону. От прежнего желе не осталось и следа. Черный с красными листьями стебель цветка вытягивался ввысь, а во все стороны расходились с десяток мелких отростков с зазубринами по краям. Полметра, не меньше… Красивый, хоть и кажется опасным. Преподаватель окинул перем восторженным взглядом: – Судя по красному цвету, это растение, вероятнее всего, ядовито. – Магистр взял со стола длинную палочку и ткнул ею в стебель. Раздался треск. Одно из щупалец, опутав, переломило палочку и потянулось к преподавателю. В аудитории воцарилась тягучая тишина, а невозмутимости некроманта можно было лишь позавидовать. Единственный, кого происходящее веселило, – так это магистра. Он вел себя словно маленький ребенок, получивший новую игрушку. – Поразительно даже для некроманта. Хотя ваш род всегда показывал удивительные результаты. Стоит только вспомнить вашу сестру… Впрочем, я отвлекся. – Взгляд преподавателя вернулся к студентам. – Высота и сила растения показывают, что этот молодой человек уверен в своих действиях, решителен и… опасен. Вдобавок я бы назвала некроманта отмороженным. «У меня остается все меньше желания забыть о тебе», – вспомнила я и сглотнула, понимая, насколько серьезный противник мне попался. То холоден, то безумен, но определенно умен. – Конкордия, теперь ваша очередь, – ворвался в сознание голос преподавателя. – Просто схватиться? – Да. И покрепче, – дал наставления магистр и, обращаясь уже к аудитории, продолжил: – Реакция перема на студентку Райалин крайне непредсказуема. Но, предполагаю, из-за несчастного случая и потери памяти мы увидим невысокий и хилый экземпляр. Магистр только что меня слабой назвал? Пусть Конкордию считали тихой, но даже такие люди порой имели внутри крепкий стержень. Подкравшись ко второму перему и с опаской глянув на черно-красные щупальца, я схватилась за растение. Желейный стебель оказался упругим и теплым. Через мгновение изнутри пошла вибрация. Перем изменялся, но слишком медленно. Растение вытягивалось, но цвет пока и не думал появляться. Неужели я слаба духом? Мне не верилось. Отвлекшись, я посмотрела на некроманта. Парень стоял, сложив руки на груди, в расслабленной позе, лишь губы сжаты, а в глазах искрило неприкрытое разочарование. Меня будто оглушили, а гордость уязвили. Даже спустя несколько часов я не отыскала причину своей реакции – эмоции вскипели, по руке прокатилась жаркая волна, и с высоким свистом перем увеличился в размерах. Он вырос выше моего плеча и остановился на уровне чудовища, порожденного некромантом. Я запоздало разжала ладонь и отшатнулась, пораженно глядя на бутон, расцветающий прямо на глазах. Нежные белые лепестки раскрывались один за другим, пока от сердцевины вверх не брызнули белые капельки, похожие на воду. По аудитории прокатился аромат свежести и зеленой прохлады. Магистр осматривал растение, озвучивая вслух мысли. – Запах приятный, листья нежные… – прервавшись, он отмахнулся от щупалец темно-красного растения, потянувшихся к моему цветку. – Кыш! Кыш! Но у мужчины не отыскалось ничего под рукой, и черные щупальца обвили стебель второго перема. Отростки поднимались все выше. Раздался режущий перепонки скрип, и горшки уже стояли ближе друг к другу. Монстр, порожденный некромантом, словно желал уничтожить и переломить прекрасный цветок. – Завораживающе, верно? – склонившись, тихо спросил некромант. Отступая, я даже не заметила, как приблизилась к нему вплотную. – Удивила. – Я не старалась, – очнувшись, заносчиво отозвалась я. – Всего лишь разозлилась? – Нет. И останови этого монстра. – Я не могу и не хочу. Чокнутый ублюдок. Из-за него я теряю над собой контроль. – Хватит насмехаться и издеваться. Чего ты хочешь? – спросила одними губами, стараясь держать лицо. Отростки обмотали стебель и почти добрались до бутона. Еще секунда, и я бы кинулась вперед, желая отодрать черно-красные лианы от прекрасного цветка. Мой перем казался невинным и уязвимым. Чавк! Прорезая себе путь сквозь мясистую плоть отростков, по стеблю моего перема выскочили длинные узкие шипы толщиной с цыганскую иголку. Капли красного сока потекли вниз, засыхая, не успев достигнуть земли. По аудитории прокатился гомон голосов, и в общем шуме едва слышно, будто дуновение ветерка, раздался вопрос: – Кто ты? – Металл, звучавший в голосе Лефевра, обескураживал. – Конкордия? Или нет?