– Вас двоих выкормил и ее смогу, – буркнул отец и скрылся из вида. Официанты принесли заказ, Ксения постаралась как на свадьбу и заказала все, что только можно, кроме спиртного, и Настя это отметила. А ей именно хотелось выпить, как никогда замахнуть в себя стакан водки и хоть на мгновение забыть о своей жуткой жизни. Владимир Николаевич вернулся со спящей внучкой на руках: – Мы поели, сейчас они принесут кроватку. Это дорогое кафе, здесь и кроватки имеются. – Это очень хорошо! – поддержала его Ирина Михайловна. После того как официанты собрали и выкатили кроватку, уложили в нее Варю, за столом снова попытались завязать беседу. На этот раз инициатором выступил Владимир Николаевич. – Я думаю, мне надо ИП открыть, – сообщил он семье и, не дожидаясь реакции, быстро произнес: – Все-таки опыт управления строительным бизнесом у меня есть. – Мне пора, – Ксения, видимо, больше не могла вынести этот бред, – мама-папа-сестра, мы улетаем в субботу в час ночи, я наберу вас, как прилечу. Давайте обниматься, я вас очень люблю! Настя, ничего не чувствуя, прижалась к Ксении и хотела уже отодвинуться, как услышала горячий шепот сестры: – Ты не падай духом, я Жене сказала, он вроде не против, мы тебя с Варькой к себе заберем! Там медицина лучше, подлечим девку, и, может, случится чудо, кто знает? Ты главное – не падай духом и дождись, когда я рожу, а потом заберем вас к себе. Просто до родов я заниматься вами не смогу, а Женя не успеет. Прости, жди, и все! К концу года будешь жить в Лондоне! Настя в ответ ее вяло поблагодарила, взяла Варьку и поехала на такси домой, благо такси оплатил отец. Как только она зашла в свою квартиру, она первым делом положила Варю в кроватку и бросилась на кухню к заветной бутылке с водкой. Она пила из нее жадно, огромными глотками, захлебываясь слезами и водкой. Уже потом, шатаясь, она села рядом с кроваткой и посмотрела на спящую Варю. – Ты прости меня, доченька, – произнесла она, захлебываясь слезами, – что отца я тебе выбрала такого мудака, сама виновата. И что не смогла тебя уберечь от такой страшной болезни, откуда же я знала… и что сейчас руки опустила и пою тебя водкой… ты прости меня… – она дотронулась до ручки малышки, – я обещаю тебе не сдаваться, я всегда буду рядом с тобой и… мама очень любит тебя, моя доченька! Я тебя никогда не брошу, я не хочу быть такой, как все эти сволочи… я люблю тебя, моя девочка, и обещаю, что мы будем бороться до конца. Только ты и я… вдвоем… И, прижавшись к прутьям кровати, Настя разрыдалась во весь голос. Проснулась она в полной темноте оттого, что у нее судорогой свело ногу. Настя застонала и окончательно очнулась, ее пьяный сон больше напоминал кому, она свалилась прямо у кроватки дочери, нелепо подогнув под себя ногу, и сейчас именно эту ногу сводила судорога. – Что за черт! – простонала Настя, свалившись на спину и пытаясь выпрямить затекшую ногу. – О господи, только этого мне и не хватало! Нога была словно деревянная, она стучала по ней ладонью, потом кулаком, затем начала щипать и впиваться ногтями. Через несколько минут кровь снова начала поступать, и, несмотря на судороги, к ноге вернулась чувствительность. Настя посмотрела на кроватку – Варя спала, лица ребенка она не видела, но девочка не крутилась и не плакала, а это уже хорошо. Хромая, Настя поднялась на ноги и поковыляла в душ. – Надо заканчивать пить, – Настя намылила себе голову, – и поить этой дрянью Варьку тоже надо прекращать. Я схожу с ума, но это не выход. Надо взять себя в руки, искать деньги и лечить ребенка, а если просто сидеть и ждать конца, то так можно и с ума сойти. Настя завернулась в халат и вышла в коридор, остановилась, снова прислушалась, Варя спокойно спала. «Может, у нее улучшается состояние?» – осторожно подумала Настя, заходя на кухню и включая свет, она решила сварить себе кофе. Оглянувшись вокруг, Настя с удивлением обнаружила, что на кухне нет кофеварки и микроволновки, еще ничего не понимая, она зашла в комнату и включала торшер: исчезли телевизор, ее ноутбук и… – Меня ограбили? – по-идиотски улыбаясь, спросила Настя пустую комнату и пошла в коридор, к двери. Да, дверь была приоткрыта, а из шкафа в коридоре исчезла ее норковая шубка, купленная в кредит еще во времена студенчества. – Но как? – Настя растерялась, ее ограбили, пока она была в кафе с дочкой? Или ее ограбили, когда она вернулась из кафе, скорее всего, забыла закрыть за собой двери и… напилась и уснула. Так, когда здесь ходили чужие люди и выносили все ценные вещи? Настя нервно хихикнула и закрыла двери на ключ, затем она пошла в комнату и подошла к кроватке – девочка спала. «Как-то долго она спит», – в груди у Насти шевельнулся ужас, она взяла дочку на руки и сразу же поняла, что ребенок мертв. Скорее всего сердечко Вареньки остановилось несколько часов тому назад, потому что тельце уже было совершенно холодное. Настя молча положила ребенка обратно, затем взяла телефон и вызвала «Скорую помощь» и полицию, голова ее была на удивление совершенно ясная, и она отчетливо все понимала и соображала. Часть 3 Глава 1 Еще раньше, до рождения дочери и всего этого ужаса, Настя жила простой и беззаботной жизнью красивой девочки-студентки. Иногда она переживала из-за сломанного ногтя и что придется вне плана идти к своей маникюрше, порой расстраивалась из-за лишних, как ей казалось, килограммов, появившихся на попе, или портилось настроение оттого, что ее волосы стали ломкими и расслаивались на концах. Проще говоря, она жила обычной жизнью спокойного и сытого обывателя, это именно для них снимают рекламу: «Влад! У меня катастрофа! Я испортила волосы!» А когда в Настиной жизни действительно случилась катастрофа, она даже не знала, как на нее реагировать. С того самого момента, как она узнала о том, что беременна, события стали развиваться по самому ужасному сценарию. Стоило ей смириться с незапланированной беременностью и с тем, что она не нужна Андрею, как у нее нашли сифилис. Как только она пережила эту жуткую болезнь и тяжелое лечение, Насте пришлось уговаривать себя, чтобы смириться с потерей работы и неожиданным материнством. Когда она уже была готова принять ребенка и свой статус матери-одиночки, на нее обрушился смертельный диагноз Варвары. В тот момент Настя больше всего на свете хотела, чтобы ребенка вообще не было, чтобы он исчез и испарился, как ночной кошмар, и вот теперь ее желание сбылось. Варю похоронили два дня назад, а сама она была под подпиской о невыезде, и на нее завели уголовное дело. Насте грозил реальный тюремный срок. После вскрытия в крови Варвары был обнаружен алкоголь и большая доза таблеток, поэтому было непонятно, от чего умерла малышка – от отравления или от превышения дозы лекарств. Сама Настя в тот вечер была совершенно пьяная и совсем не помнила, давала ли она Варе ее лекарства, и если давала, то сколько. К тому же оказалось довольно странным, что именно в ночь смерти девочки квартира была действительно ограблена, и воры вынесли все ценные вещи, при этом не тронули ни мать, ни ребенка. Настя же, находясь в состоянии шока, и не думала оправдываться, она призналась, что спаивала дочь сознательно, чтобы малышка не мешала ей спать. И хотя у следствия было много вопросов: что именно стало причиной смерти малышки? Кто совершил ограбление квартиры? Под уголовную статью подвели именно Настю, потому что все складывалось весьма удачно: пьющая мать-одиночка, родившая больного ребенка от неизвестного папы, отравила младенца, чтобы он не мешал ей спать. Именно так и пишут о «непутевых девках» в Интернете на желтых сайтах. О таких девках да еще и о Пузовой, чтобы развлечь и повеселить толпу, ну, в самом деле, не о неизлечимо больных детях же писать? Или о том, что их матери остаются один на один со своим горем, потому что о них все забыли? Или, может, стоит задать вопрос, зачем в каждом дворе теперь строят церкви, когда нет средств на реабилитацию маленьких детей и деньги на их лечение собирают всем миром? Обыватели любят смотреть на очередную откляченную жопу в Инсте или на раздвинутые ноги пьющей старушки, это веселит толпу и отгоняет от нее грустные мысли. Как говорила Насте та самая психолог: «Надо уметь видеть хорошее в любом дне!» Сразу после похорон Варвары Ксения улетела в Лондон, она исполнила свое обещание и оставила Насте деньги на первое время. Владимир Николаевич и Ирина Михайловна находились в таком глубочайшем шоке от того, что их дочь стала убийцей собственного ребенка, а главное, что про это узнали все их друзья, знакомые и соседи, что просто перестали с Настей общаться. Сама же Настя вернулась домой и закрылась в четырех стенах, она все время сидела в коридоре на полу, прижавшись спиной к стене, и почти не шевелилась. В комнату она не заходила, там все напоминало о дочери, лишь иногда вставала в туалет или на кухню за водой. Так прошла неделя, пока однажды в ее дверь не позвонили. Настя с трудом открыла глаза и прислушалась, может быть, это ей всего лишь приснилось или к ней правда кто-то пришел? Последнее было вообще за гранью фантастики, друзей у нее больше не было, соседи тоже не приходили, так как малышка больше не кричала, родители с ней не общались (она позор семьи), а Ксения была в Лондоне. Настя прислушалась, нет, правда снова позвонили. Она тяжело поднялась на ноги и открыла дверь, на нее удивленно смотрел молодой мужчина. – Вы Анастасия Владимировна Смирнова? – Он оглядел девушку с головы до ног, Настя не мылась неделю, не чистила зубы и не ела, поэтому зрелище ему предстало действительно ужасное. – Да. – Настя сощурилась от яркого света на лестничной площадке, у нее в коридоре всегда было либо сумрачно, либо темно. – Я ваш участковый, меня зовут… – парень как-то представился, но Настя потеряла к нему всякий интерес и пропустила это мимо ушей. – Вы находитесь дома под подпиской о невыезде? – Как видите, – буркнула Настя и уже хотела захлопнуть перед ним двери, когда он без приглашения зашел в квартиру. – Мне надо с вами поговорить! – Участковый стоял рядом с Настей и морщился. Скорее всего от нее несло потом, грязью и подступающим сумасшествием. Настя повернулась и пошла в комнату, парень следом за ней. – Садитесь! – Настя кивнула участковому на кресло, а сама опустилась на диван. В комнате, куда она не заходила после смерти Варвары, ничего не изменилось: вот стоит ее кроватка с разбросанными розовыми пеленками, там валяются погремушки, на полу соска, на… Неожиданно Настя разрыдалась, это были первые слезы после смерти дочери. Парень вышел на кухню, налил воды и принес ее Насте.