– Что ты здесь делаешь? Настя медленно открыла глаза, перед ней стоял Андрей, в белом свитере и в джинсах, в руках у него были пакеты с продуктами. – Чей это ребенок? – Андрей продолжал задавать вопросы, на которые Настя не отвечала. Она медленно оглянулась, да, это был его двор, вон стоит его автомобиль, Настя даже помнила номер. Тот самый автомобиль, в которым она однажды провела ночь, прячась от настойчивого и сексуально озабоченного красномордого Чижевского. Получается, что, будучи пьяной и на автомате, она дошла в единственное место, куда ее тянула душа, во двор к Андрею, вот только зачем. Сейчас она смотрела прямо в глаза мужчине и ничегошеньки не чувствовала, ни любви, ни обиды, ни ненависти, звенящая пустота. – Чей это ребенок? – Андрей поставил пакеты с продуктами на асфальт, а сам сел на скамейку, не сводя глаз со спящей Варвары. – Твой, – спокойно ответила Настя и отвернулась. Андрей взял девочку на руки, она открыла осоловелые глаза и снова их закрыла. – Она спит? Что с ней? – У Андрея дрожал голос. – Она… – Настя едва не проболталась, она едва не сказала, что девочка неизлечимо больна, но вовремя вспомнила, что жена Андрея на сносях и не стоит им давать время на генетические исследования плода и подготовку к удару. Пусть все будет как у нее: неожиданно, резко и наотмашь. – Она спит. – Настя снова отвернулась. – Это не мой ребенок. – Андрей продолжал держать девочку на руках, но тут она снова открыла глаза и пронзительно закричала. – Что с ней? – завопил Андрей, пытаясь отдать малышку Насте. – Голодная, наверное, – Настя даже не повернула к нему головы, – я забыла взять с собой смесь. Андрей зашуршал пакетом, затем малышка замолчала, обеспокоенная Настя повернулась и увидела, что Андрей что-то засовывает ребенку в рот. – Что там у тебя? – Она метнулась к нему как кошка. – Печенье… детское… для жены купил, – пробормотал насмерть перепуганный парень, – а ей что, нельзя? – Идиот, ей четыре месяца, какое печенье! – возмутилась Настя и забрала малышку к себе. – Ты пьяна??? – еще больше поразился парень. – От тебя несет спиртным и язык заплетается! – Иди в жопу! – Настя засунула Варю в кенгурушку, надела ее на себя и медленно пошла прочь. – Иди в жопу, урод! – закричала Настя, отойдя от Андрея на несколько метров. Андрей вздрогнул, схватил свои пакеты и бегом бросился домой, где его ждала счастливая и спокойная беременная жена. Назад Настя шла, обливаясь слезами, она плакала то навзрыд, то замолкала, и они просто текли по щекам. Когда Ксения позвонила, чтобы узнать, где они, Настя не смогла даже назвать место. – Ты где? – судя по голосу, Ксения уже смертельно устала от Насти и ее бесконечных и неразрешимых проблем. – Я подъехала к дому, а вас нет. – Я не знаю. – Настя огляделась, слезы застилали ей глаза. Варя или спала, или просто молчала. – Как не знаешь? – опешила Ксения. – Ты куда-то ушла? Посмотри название улицы, может, магазин какой-то рядом? – Куйбышева, сто сорок пять, – прочитала Настя адрес на ближайшем доме. – Никуда не уходите, я сейчас приеду. Настя послушно села прямо на бордюр, так как скамеек поблизости не оказалось. Она вытащила Варю из кенгуру, так как она мешала ей сидеть, и положила ребенка себе на колени. Кенгурушку бросила на асфальт рядом. Настя сначала даже не поняла, почему миловидная женщина, проходящая мимо, посмотрела на нее с ужасом, а потом полезла в сумку за кошельком. – Бедный ребенок! – пробормотала женщина, бросая в кенгурушку Варвары десять копеек. – До чего дошла страна. И быстренько убежала прочь. Настя смотрела ей вслед словно умалишенная, что эта тетка сейчас сделала? Зачем? А потом Настя смогла сконцентрироваться и взглянуть на себя словно со стороны: она сидит на асфальте (на бордюре), на коленях у нее спящий ребенок, а перед ними валяется кенгурушка. И видимо, у нее такой вид, что прохожие не сомневаются, что перед ними нищенка мать-бомжиха… – Господи! – Настя вскочила на ноги, едва не уронив Варю, она успела подхватить дочку в последний момент. «Будете просить милостыню в переходе!» – пророчество Ксении начало сбываться. – Вот вы где! – В этот момент подъехала сестра, она бережно взяла Варвару на руки и помогла Ксении забраться в автомобиль. – От тебя пахнет, ты что, пьяна? – Ксения, будучи беременной, моментально учуяла запах спиртного. – Ты всегда пьешь? – с ужасом спросила она сестру. Ксения в последнее время, ввиду своей занятости и плохого самочувствия во время беременности, к Насте сама не заезжала. Она звонила ей каждый день и оплачивала доставку продуктов на дом, о том, что Настя периодически выходит из дома за водкой, она, конечно же, не знала. – Нет, это у меня сыпь, и я делала компресс, – вяло отбивалась Настя. Ксения промолчала, но Настя поняла, что сестра ей не поверила, сестра догадалась, что Настя спивается, и теперь думала, а надо ли ей впутываться еще и в эту историю? – Хорошо, – ответила Ксения, и Настя почувствовала, что сестра решила, что это не ее дело. – Сейчас приедем в кафе, покушай получше. Когда они зашли в кафе, там уже за столиком сидели родители: теперь постоянно мрачный Владимир Николаевич и Ирина Михайловна в нелепых бусах. – Ксюшенька! – родители бросились навстречу Ксении. – Как твое самочувствие? Не тошнит? Настя молча прошла мимо и сама села за стол, Варвара спала в кенгуру. – Я‐то нормально, – зло цыкнула на них Ксения, – а вот Настя совсем не в себе! Вы к ней хоть заходите иногда? Она одна с ума сходит в четырех стенах с больным ребенком! Ирина Михайловна обиженно всхлипнула: – Ксения, мы старые и больные люди, мы не можем дежурить у больного ребенка, она же так орет! – Вам и пятидесяти нет! – Ксению просто трясло от возмущения. – С какого бока вы больные? Вы хоть представляете себе, каково Насте? – Ну это же ее ребенок, – осторожно начал Владимир Николаевич, тоже обиженно поджав губы, – это был ее выбор рожать такого ребенка. Это вот у меня не было выбора, мой партнер меня просто обобрал до нитки и… – Ты можешь хоть иногда не говорить о себе? – устало спросила Ксения отца. – Ты сам… а-а-а… бесполезно. – Она махнула рукой. За столиком воцарилась тяжелая тишина, у девчонок сегодня был день рождения, но настроение было совершенно не праздничное. Все было почти как год назад, когда родители пригласили их в кафе и подарили ключи от квартиры, только за этот год все так изменились… – Ладно, давайте делать заказ, – Ксения тяжело вздохнула, – видимся в последний раз перед моим отъездом, непонятно, когда снова соберемся. Ирина Михайловна театрально заплакала, но ни Настя, ни Ксения не обратили на ее постановочные слезы никакого внимания. – Я, наверное, поеду домой, – Настя встала из-за стола, – я забыла взять Варино питание в бутылочке, и девочка голодная. – Не надо, – Владимир Николаевич выскочил из-за стола, – отдыхай. Ксения права, мы тебе совсем не помогаем, давай ключи, я съезжу и привезу смесь. Она где? – Бутылочка в холодильнике! – Настя удивленно протянула отцу ключи, она и подумать не могла, что он захочет ей помочь. – Здесь, я думаю, есть микроволновка, и нам смесь подогреют. – Конечно, есть, – кивнула Ксения, – пока папа ездит, давайте сделаем заказ. Владимир Николаевич вызвал такси и уехал, а за столом так и стояла напряженная тишина. – Ну как там Женя? – Ирина Михайловна попыталась разрядить обстановку. – Работает, – Ксения пожала плечами, – обстановка в стране не очень хорошая, он переживает, что мы можем из Лондона не вернуться. Вернее, он, ну а я когда, тоже непонятно. – Проблемы с бизнесом? – задала вопрос отчаянной домохозяйки Ирина Михайловна. Ксения посмотрела на нее как на сумасшедшую и ничего не ответила. – Как ты, Настя? – Ксения посмотрела на сестру. – Надо что-то решать, ты же понимаешь, что я уеду и… тебе надо решиться и отдать Варю в специализированный интернат. – Это мой ребенок, и я его не предам. – В голосе у Насти стояли слезы. – Пусть все друг друга предают, но хотя бы я не буду такой. И снова тишина, Ксения не нашлась что ответить, а Ирина Михайловна что-то увлеченно разглядывала в своем телефоне. Отец вернулся очень быстро, в руках у него была сумка с питанием. – Давай мне внучку, – он впервые называл ребенка «внучкой», – я пойду попрошу официантов разогреть смесь и сам ее покормлю. – А ты сможешь? – с удивлением спросила Настя, протягивая ему Варвару.