Но это я узнала уже будучи взрослой. А в детстве я всего лишь видела сильного, уверенного в себе мужчину, лучшего воина, который, казалось, завоюет весь мир для тебя. Рядом с ним ты почувствуешь себя защищенной от всех невзгод и проблем мира, с которым будет биться этот орк за одну твою улыбку. И долгое время я не могла понять, что Рагнар относится ко мне дружелюбно и снисходительно не как к маленькой принцессе, с которой его свяжет романтическая история в будущем, когда она вырастет. А как к младшей сестренке. Тем более я ему ею и приходилась. То ли шестиюродная, то ли семиюродная, точно это могли сказать только старшие родственники, которых интересовали семейные древа. Когда поняла, что никакого другого отношения, кроме как к младшей сестренке, от Рагнара я не дождусь, то какое-то время пострадала и постаралась погасить свои чувства, но Рагнар все равно занимал важное место в моем сердце, я очень тепло к нему относилась и хотела, чтобы он был счастлив. Правда, все равно немножко ревновала к его будущей избранной. И никому бы не позволила его обидеть! Он и так настрадался. В последнее время мы не так часто виделись, поэтому не терпелось с ним встретиться. Отчасти мое желание учиться в академии было связано и с Рагнаром, приятно, что рядом будет родной человек… ну, то есть орк. В нетерпении я ожидала занятие по физической подготовке и, как только издалека увидела огромную фигуру Рагнара, размашисто шагавшего к своим студентам, с визгом понеслась навстречу и повисла на орке. — Принцесска, ну не при всех же. — Он нежно потрепал меня по голове. Нежно — это с его точки зрения, а на деле — растрепав мне всю прическу и превратив ее в воронье гнездо. — Не губи мне авторитет перед несмышленышами. Так он называл первый курс. Но мне было все равно, я повисла и прикрыла глаза от удовольствия, оказавшись в крепких и надежных объятиях. Потерлась щекой о плечо орка и поцарапалась. — Я соскучилась, — призналась и с укором заметила: — А ты все обрастаешь, бугуай,[9] негоже так. — Такова моя судьба, — пожал плечами орк. — Не говори так, — взмолилась я, прижимаясь крепко-крепко. — У тебя все еще впереди. Я буду молиться богине за тебя. — Ох, принцесса, ты всегда была романтичной, — пожурил орк. — Как сама-то? Впрочем, давай после занятий, а то на нас уже обратили внимание. — Досифея Мибалмарр, встаньте в строй! — пророкотал он мне, подмигнув. Я улыбнулась и поплелась к остальным. — Ничего себе гора мышц, — восхищенно шепнула мне на ухо Люся, когда я встала рядом. — Откуда ты его знаешь? — Мы родственники. — Он же орк, — удивилась Люся. — Ну да, — согласилась я. — Мой прапрадед — орк, прадед — эльф, дед — гном. — Ух ты! — восхищенно посмотрела на меня Люся. — Круто. А по тебе и не скажешь. Хотя… в лице от эльфа есть что-то… Слушай, а чего он как полено березовое выглядит? — еще тише, чтобы не услышал преподаватель, шепнула она. — Как что? — не поняла я. — У вас нет березы? — Нет, мне незнакомо это слово. — Ясно. Это такое дерево, у которого ствол белый с черными пунктирными линиями. Кора березы называется береста. Твой родственник весь как будто этими кусками бересты покрыт. Что это? И вообще, у нас орки зеленые, а у вас бледно-серо-зеленые, почти белые, с зелеными прожилками. Прикинь? — Прикидываю, — ответила я в Люсиной манере. К заразному быстро привыкаешь. — То, что ты называешь берестой, у орков называется знак суртала. Это как бы сказать… знак учения жизни, негативный опыт… корка негативных переживаний, через которые прошел орк. Чем больше в его жизни плохих событий и меньше любви, тем больше на нем вот этой корки. Если орк изначально рос в любящей семье и сразу повстречал избранную, на нем сурталы по минимуму. — То есть каждый кусок такой бересты — это душевный шрам? — правильно поняла Люся. — Совершенно верно, — кивнула я. — Ого! Твой родственник весь в шрамах, тяжело ему пришлось. — Да, тяжело… Я посмотрела на Рагнара, который строил очередных несмышленышей. — Пять кр-ру-у-угов, мар-р-рш! — скомандовал он после построения. — Да живее, живее, пингвины толстожопые, у вас ноги или ласты, что вы трюхаете, зад подберите, а не волочите на таранке… Я слышала от Васима, как ненавидят Рагнара студенты, посмеиваясь над его рассказами, но теперь воочию понимала почему. Когда он выжал из нас все соки, попутно пройдясь по каждому, указав на недостатки в своей грубой манере, я уже не так радовалась, что Рагнар у нас преподает. Потому что на очередное его: «Досифея, вам ноги для чего нужны? Перед мужиками раздвигать или все же для прямых нужд?» — Очень хотелось огрызнуться, но я сдерживалась изо всех сил. После занятий, когда я обессиленно опустилась на траву рядом со стоящим Рагнаром, поинтересовалась: — А обязательно… — Обязательно, принцесса, — даже не дав мне договорить, отрезал несносный орк. — Вы будущие маги, а значит, всегда в опасности. Иногда от того же тхэра спасут быстрые ноги и физическая выносливость, а не магические умения и сила. Она может отказать, а сильные ноги не откажут. Помни об этом. — Хорошо, — согласилась я. — Только тяжело-о-то как… — Дело привычки, — пожал плечами орк. — А это уже моя забота. И улыбнулся клыкастой улыбкой так, что мои ноги, уже было переставшие дрожать от непривычной нагрузки, снова задрожали. От испуга. Несколько дней пролетели как один в учебе и заботах. Мне распечатали всю магическую силу. Пока я изменений не заметила. Но магистры сказали, что это нормально. Каналы забиты, и какое-то время потребуется на то, чтобы они прочистились и расширились. Но обо всех изменениях я должна сообщать наставникам. Да, не в пример другим мне выделили двух — молодого энергичного гнома-артефактора Архимебумса, мечтающего о новых открытиях, и старого мудрого орка-шамана Дрорига, преподающего на кафедре некромантии. С обоими кураторами я нашла общий язык. Оба мне нравились, и у обоих было чему поучиться. Архимебумс заражал своей увлеченностью и любовью к артефактам, творческим подходом, который был и у меня, как заранее предупредил профессор Эрвиндель коллег. Гном-артфеактор приветствовал эксперименты и свежие идеи. С ним мы веселились на наших практических занятиях, давая волю своей фантазии. Магистр Дрориг был настолько стар, что снисходительно закрывал глаза на все проделки студентов, считая, что молодость и так слишком быстро проходит, чтобы ее торопить. Наши занятия пока больше походили на передачу опыта старшим наставником ученику в виде всяких мудрых мыслей и баек. Я была не против, мне нравилось слушать такого мудрого и опытного орка, много повидавшего в своей жизни. Еще он учил меня медитации и концентрации своей магии. Много впечатлений, много эмоций, много всего нового. Но по ночам я стала с трудом засыпать, чувствуя странное томление. А однажды даже скрутила боль в руке, но я посчитала, что перетренировалась у Рагнара, у которого как раз было очередное занятие. Но вдруг я проснулась посреди ночи от странных ощущений. Словно занималась с кем-то любовью, при этом находясь в своей комнате в общежитии и в одиночестве в постели. Сначала даже не поняла. Тело все горело похотью, совсем мне несвойственной. А потом я почувствовала чьи-то прикосновения к моему телу, будто во время секса. Но я этим не занималась! Из-за сна до меня не сразу дошло, но потом промелькнула догадка. Я чувствую то, что чувствует дракон? Из-за связи. Богиня же предупреждала. Но я не думала, что это будет так!!! Божечки мои… Дракон занимается с кем-то любовью, а я чувствую все это вместе с ним?! Что за кошмар?.. А-а-а-а-а-а-а… спасите-помогите… Я вся горела, и это не кончалось. И долго это продлится?! Я буду мучиться, пока дракон не закончит? Кончит то есть… тхэр… тхэр… тхэр… Это все, что я могла произнести. Весело. Почему же я не чувствовала раньше? Можно подумать, он до этого девиц не трахал. Потому что я переехала в столицу? Тогда мне надо обратно. Или это последний поцелуй сделал нашу связь прочнее? Тогда это хуже. Тут побег не поможет. Я металась в постели, костеря дракона на чем свет стоит. Не выспалась и утром встала еле-еле, протирая глаза. — Что с тобой? — поинтересовалась Алеора. — Неважно выглядишь. Бессонница? — Да, почему-то плохо вчера засыпалась, — хмуро отмахнулась я. Но когда это повторилось через ночь, да еще более явственно, я взвыла. Опять не спать и гореть в огне? Да пусть этот дракон будет проклят, за что мне это? Я встала и стала колоть себя иголкой в руку. Если я чувствую то, что и он, значит ли это, что он чувствует то же, что и я? Могу я охладить его пыл? Тыканье иголкой не помогало, я порезала себе руку так, что заплакала. Не столько от боли, сколько от обиды и боли. Дракон внутри меня ох… утихомирился. Так продолжалось оставшийся месяц. Слава богине, дракон трахал кого-то не каждый день. Но все его драки, все его сильные эмоции — а злился он все чаще и чаще, как будто постоянно ходил всем раздраженный, — отзывались во мне. — Досифея, ты плохо выглядишь. — Фейка, что с тобой? У тебя круги под глазами. — Подруга, ты постоянно хмурая в последнее время, колись. — Феюшка, расскажи, что тебя тревожит, ты сама на себя не похожа… Слышала я со всех сторон. И раздраженный дракон внутри меня требовал огрызнуться и послать всех сочувствующих куда-нибудь… в лес, на полигон, к тхэру и так далее. Я ведь сама себе с трудом могла объяснить ту тхэрню, что творилась со мной. Я пошла в храм к богине. Долго ее звала, увещевала, упрекала. Хотела потребовать, чтобы она убрала нашу связь с драконом. Но она не отзывалась. Даже на мой ультиматум: «Буду сидеть здесь, пока ты не появишься!» — Она не отреагировала. А я, просидев неподвижно на каменном полу несколько часов, признала свое поражение. Потому что захотелось пить, есть, в туалет и побегать, одновременно. Я встала, чтобы размяться, и прибегла к последнему оружию массового поражения. — Я буду петь! — с угрозой возвестила я. — И не прекращу, пока ты не появишься. Я пела фальшиво как могла на протяжении двух часов, пока у меня не сел голос. Мне показалось, что лицо статуи богини сморщилось по сравнению с тем, что было до моего пения, но она так и не явилась перед моими очами. Что ж, в этом раунде я потерпела поражение. Но мне с каждым днем становилось все хуже и хуже. Допекли Алеора и брат. — Фей, что с тобой происходит? — строго потребовал ответа Васим. — Ты на себя не похожа. Осунулась, побледнела. А давай взбодрим всех? Мы ведь Мибалмарр, должны держать марку, — подмигнул он. — Я приехала учиться, Васим, — ответила я. — Мне не нужны неприятности.