Пока Алеора приводила меня в порядок и они с Люсей меня подбадривали, в дверь постучали и зашел Кантор. Прежде чем он открыл рот, я зло процедила: — Держи свою бешеную подружку от меня подальше! — Вообще-то я зашел, чтобы узнать, как ты, — холодно сказал Кантор. — Но вижу, не очень. Он вышел, а я психанула и вспомнила, как у дракона, когда он злился, валил дым из всех дыр. Вот и мне бы выход негатива в виде дыма или пара не помешал бы. Представив себя с дымом, валящим из носа и ушей, захихикала, и настроение сразу поднялось. ГЛАВА 19, в которой происходят неожиданные встречи Встретиться с бабушкой мы должны были в ее покоях в королевском дворце. Она хотела прислать за мной в академию королевскую закрытую передвижную платформу, но я отговорила. Не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Поэтому за мной прислали обычную закрытую платформу без опознавательных знаков и гербов. С Васимом бабушка уже успела повидаться, поэтому у нас намечались девичьи посиделки. Я шла за провожатым по коридорам дворца, когда навстречу мне откуда-то вынырнул Дрейк Кафф собственной персоной, весь такой нарядный, в мундире с эполетами и золотым шитьем. Под руку его держала остроносая блондинка в дорогом красивом платье, достойном королевского дворца. — Дира Досифея?.. — растерялся Дрейк. — Дир Дрейк, — поприветствовала я, стараясь сохранить лицо. — Какими судьбами? — спросил он, но тут же повернулся к спутнице: — Аннабель, я тебя догоню. Пара минут, — кивнул он ей. Аннабель недовольно на меня посмотрела и капризно сморщила нос. — Не задерживайся, Дрейк. Нам надо обсудить вопросы помолвки. Она чинно пошла вперед, но ушла недалеко. Встала так, чтобы и приличия позволяли, и подслушать удалось. Мой провожатый тоже тактично отошел вперед так, чтобы не мешать разговору. — Досифея, вы в столице! — радостно воскликнул Дрейк, после того как проводил взглядом Аннабель. — Да, у меня открылись необычные способности, и поэтому отправили в академию магии. Помните историю с зеркалом? — Конечно, — расплылся в улыбке Дрейк, весело сверкнув глазами при воспоминании. — Вот, оказывается, я могу оживлять умершие артефакты. — Поразительно! Я бы хотел услышать подробности… — Но вам некогда, понимаю, — согласилась я. — Невеста долго ждать не будет. Я, впрочем, тоже удивилась, встретив вас в королевском дворце, помощник стража. — Досифея, — поморщился Дрейк, — я должен с вами объясниться. Давайте встретимся за ужином? — Дрейк! Ты идешь, дорогой? — закричала на весь дворец Аннабель. Дрейк вздохнул, задержал дыхание. Выдохнул. — Я понимаю, как все выглядит со стороны… И как? Так, как кто-то, кто составляет прекрасную пару обормоту-драконищу по части вранья и наглости, приехав в провинциальный городок, решил развлечься с местной девушкой, пока в столице его ожидала невеста. Да еще притворившись обычным стражем. — Да, Дрейк, не ожидала от вас, — подтвердила я. — Досифея, — взмолился он, — не делайте поспешных выводов. Все не так, как вам сейчас кажется. И я не помолвлен. Я как раз собираюсь объясниться с Аннабель, чтобы она не питала никаких надежд. Но не стоит обо всем вот так, на бегу. Согласны? Давайте завтра поужинаем? И я все-все объясню. Я буду ждать вас на выходе из академии в семь вечера. Он кивнул и пошел к Аннабель, которая не вытерпела и уже направилась к нам, чтобы увести своего жениха. Или не жениха. Кому мне верить? — Дельмильтель? — вопросительно позвала я, заглянув в покои фаворитки короля. Красивая статная эльфийка сделала приглашающий жест рукой. — Все в порядке, мы одни, — сказала она и раскрыла объятия. — Бабуля, — расплылась я в улыбке и бросилась в объятия. Бабушка очень любила, когда мы с Васимом называли ее бабушкой со всеми вариациями, но только наедине и в кругу семьи. В остальное время мы должны были обращаться к ней по имени. — Любовница двух королей не может быть бабушкой, — говорила она, изящно поводя фарфорово-белым округлым плечиком без единого пятнышка на коже. Красота Дельмильтель была безукоризненной. — Рассказывай, как академия. — После того как вдоволь наобнимались, бабуля усадила меня за накрытый стол. К моему приходу готовились, на чайном столике стояли все мои любимые десерты с разных концов нашего мира: орочьи творожные соленые шарики «небосебы», гномьи соленые сырные палочки «папирофки», эльфийская воздушная паста «пчелиный мусс», соленые конфеты из прессованных красных водорослей — деликатес от океанидов. Да, к нашему сладкому чаю особых эльфийских сборов я предпочитала соленые десерты. Бабушка об этом помнила, готовилась, и это было приятно. Я сразу пожаловалась на главное, на распределение. Обида так и звучала в моем голосе. — Можешь себе представить? — Я гневно уставилась на нее, желая, чтобы бабуля разделила со мной возмущение. — Феечка, детка, прости, — покачала сочувственно головой бабушка. — За что? — поинтересовалась я. — В этом есть и моя вина, — вздохнула она. — Я согласилась с общим мнением о лишении тебя магии. Мы все беспокоились за твою с Васимом безопасность, но никто не подумал о тебе. Как тебе будет потом с этим жить. Она погладила меня по голове, взяла мою руку в свои и, поглаживая, повинилась: — Это было эгоистично. Это было ошибкой. Мне жаль. Как истинная эльфийка, да еще принцесса, моя бабушка была довольно скупа на эмоции. Но в ней текла не только эльфийская кровь, поэтому иногда ее прорывало. Как, например, сейчас. Или когда она уступила страсти гнома, моего пылкого деда. Или когда ей указывали, что делать, например, мать с отцом. В общем, как говорят у океанидов: в тихом омуте дна не видать. Сейчас ее прекрасные зеленые, чуть раскосые (наследство деда-орка) глаза смотрели с искренним сочувствием. Поэтому я не стала топтаться по этой мозоли, лишь жалобно спросила: — И что мне теперь делать? — Как — что? Учиться! Надо добиваться того, чтобы недостатки превратить в преимущества. Всегда! Помнишь орочью пословицу про кислое молоко и творог? — Да, если молоко скисло, сделай из него творог, — скривилась я. — А если не получился творог, можно сделать сыр. То есть у всего есть свои преимущества. Найди их в своем положении. — Я их не вижу, — снова скривилась я. — Потому что ты обескуражена. Ничего, придешь в себя, еще удивишь все. Я тебя знаю. Что я в тебе всегда ценила, так это твою изворотливость и приспособляемость к условиям. Всегда найдешь выход. Всегда своего добьешься. Чего бы тебе это ни стоило. Ой, зря сейчас бабуля об этом напомнила. Она хотела меня приободрить, а вышло еще хуже. Я вспомнила, до чего меня довела моя упертость. До того, что привлекла внимание самой богини. Нет уж, я решила после этого сидеть мирно и тихо. Только как-то оно само не получается. Тут я вспомнила, как закатил на эти слова глаза ректор, и усмехнулась. Бабушка, заметив смену настроения, тут же завалила меня вопросами об академии, чтобы отвлечь от грустных мыслей. И наконец подошла к тому, зачем позвала. — Феечка, девочка наша, ты вступаешь в брачный возраст. В академии у тебя будет много поклонников, а мамы с папой рядом не будет. К тому же девственность ты уже потеряла… Я поморщилась. — Ты намекаешь, что я пущусь во все тяжкие? И хочешь отговорить, чтобы я не меняла любовников как перчатки? — поинтересовалась я. Теперь чуть сморщила идеальный носик Дельмильтель. — Нет, конечно. Ты у нас не такая. Да даже если пустишься, не мне тебя осуждать. Речь о другом. — И о чем же? — Ты женщина рода Мариэлийских. На тебе лежит ответственность. Ах вот о чем речь. Моя семья теперь свято верила, что женщины нашего рода деладот своих избранников властителями своего народа. И периодически в мою сторону прилетало, что я тщательно должна выбрать себе жениха.