Никаких особых изменений ни внутри, ни во внешности я не чувствовала, кроме какой-то непонятной маеты и тоски по тому, что почувствовала в насланном богиней видении. А поэтому постаралась успокоиться и отвлечься. Хотя о ящере иногда думала, но списывала все на свои переживания, приключившиеся по его милости, но считала — это пройдет со временем. Алеора жаждала подробностей о ночи с драконом и истории осуществления плана. Я коротко и нехотя сказала, что план удался, дракон испугался и сбежал. Про брак, заключенный богиней, я умолчала. Не знаю, что буду говорить, когда метка не сойдет через короткое время, как планировалось. Подруга удивилась скупому рассказу и, по-моему, решила, что я нахожусь под впечатлением от ночи с драконом и теперь по нему страдаю. Пусть так, лишь бы не теребили меня сейчас. Кому я должна была рассказать, так это своим мудрым родственницам, но я не торопилась. Я хваталась за соломинку, маленькую надежду, что все не так смертельно, это можно как-то исправить или, в крайнем случае, проигнорировать как это собирается сделать дракон. Теперь я сама передумала ехать в магическую академию, которая находилась в столице. Хотелось быть от дракона подальше. Но надо было решить, чем заниматься в этой жизни, к чему стремиться. Моей целью, моей мечтой всегда была магия и магическая академия, это стало навязчивой идеей. И вот сейчас, лишившись этой цели, я не знала, что делать со своей жизнью. Подумывала поехать на какое-то время к океанидам. Пара лет пролетит там незаметно. Может, за это время я что-то и решу. На порог стучалась осень, и брату с Кайлом и Эйденом пришла пора возвращаться в академию. Кайла я в последнее время избегала, и он страдал, видя, что я замкнулась в себе в оставшиеся дни его каникул. Брат тоже заметил, но решил, будто я страдаю потому, что этот год должен был стать годом моего поступления в академию. А я не переубеждала. Насколько я знала, Кантор и Вероника уже покинули город. Янтар этой осенью тоже должен начать обучение, но он остался дома до начала учебы, решив скрасить мне оставшиеся деньки. Как ни странно, он единственный мог отвлечь меня от грустных дум. Потому что, в отличие от Алеоры, не упоминал о драконе и, в отличие от брата и его друзей, не говорил об академии. Как в старые добрые времена мы просто гуляли, болтали ни о чем и обо всем, играли в разные игры, развлекаясь, и устраивали легкие шалости. К которым, впрочем, после наказания богини я охладела. Алеора собиралась в академию только со мной. Сама по себе учеба ей была неинтересна, и столица тоже не манила в свои сети. А вот за мной она готова была хоть в академию, хоть к демонам в пустыню. Хоть остаться в Бекигенге. — С тобой нигде не скучно, — говорила она. — Вся движуха и приключения там, где ты. Но, как гласит старинная гномья присказка, хочешь посмешить высшие силы, расскажи о своих планах. Или мудрое изречение, что в ходу у океанидов: легко добиться желаемого, стоит только расхотеть. Так получилось и у меня. Когда я отказалась от мечты об академии и решила уехать к океанидам, в мои планы вмешались высшие силы в виде папиного коллеги из столицы — известного в узких кругах профессора-артефактора. Он приехал по делу об икаре, получившей новую жизнь. Хотел узнать, как Тинтоби Мибалмарру удалось ее оживить, когда лучшие умы и руки бились над этим, но не смогли. Когда папа рассказал ему и об ожившем артефакте-зеркале, дир Эрвиндель (эльф-полукровка) потребовал со мной встречи и долго пытал меня разнообразными вопросами. Расспрашивал и о том, что я сделала с зеркалом, и трогала ли икару. Пришлось сознаться, потому что с моей магией шутить не стоит, легче рассказать, чем потом расхлебывать последствия. Выспрашивал даже о детстве, как меня лишили магии и как я развивала те крохи, что у меня остались. И даже о личном. Его интересовало, испытывала ли я сильные нервные потрясения. (Увы, да.) Выслушав все, что его интересовало, и просканировав мои потоки магии, профессор Эрвиндель хмыкнул и заявил: — Досифее надо в академию, и как можно скорее. У нее необычный дар. Не хочу заранее пугать или давать ложных надежд, вдруг есть один шанс на тысячу, что я ошибся. Такие волнения будут преждевременны. Но я бы откладывать не советовал. Потом они заперлись с папой в кабинете. Я хотела подслушать, но профессор Эрвиндель не зря считался крутым специалистом. Наложенную им завесу тишины я пробить не смогла. Пришлось довольствоваться только видом потрясенного отца, когда они вышли из кабинета. Распрощавшись с профессором, папа посмотрел на меня очумелым взглядом и сказал: — Ты срочно едешь поступать в академию. До окончания экзаменов осталось два дня, собирайся. Даже не знаю, что я испытала в тот момент. Страх? Судьба все-таки старается столкнуть нас с драконом. Предвкушение? Я ведь когда-то так мечтала учиться в столице! Слабый отголосок радости от того, что бывшая мечта учиться магии наконец исполнилась? Досаду? За то, что уже отказалась и настроилась на другое. Или все вместе? Я связалась с Янтаром, который должен сегодня уехать, и обрадовала его новостью. — Ю-ху! — воскликнул он. — Фейка, собирайся, я подожду тебя до завтра, полетим вместе. — Правда? — обрадовалась я. — Это было бы здорово! — Конечно! Ты не представляешь, как я рад! Мы с тобой всю академию на уши поставим! Без тебя там было бы тухло. Я рассмеялась. В последний месяц только Янтар и мог меня рассмешить. Это хорошо, что мы будем вместе. Связалась я и с Алеорой. — Я еду с тобой, — безапелляционно заявила она. — Ты успеешь собраться? — поинтересовалась я. — Ну ты-то успеешь. Значит, и я должна успеть. Что брать-то с собой? — заволновалась она. — Может, сначала родителей спросишь? — осторожно поинтересовалась я. — Вдруг не отпустят? — Не волнуйся, мы сто раз обсуждали. Сейчас еще раз спрошу. Она отключилась и связалась через пять минут. — Говорила же — никаких проблем. С тобой и Янтаром отпустят куда угодно. Кхм, я бы на месте родителей как раз нашу компанию исключила, но им виднее. Дальше мы полчаса обсуждали, какие вещи нам с собой захватить, чтоб было немного и всего хватало. В итоге, остановившись на том, что необходимое можно купить в столице, да и родители вышлют магпочтой все самое нужное, мы решили ехать налегке. Ведь неизвестно, куда нас поселят. Мужское общежитие по описаниям мальчиков было довольно аскетичным. Они говорили, что условия у девочек помягче, но насколько, мы точного ответа не добились, мальчишки на такие мелочи не обращают внимания. Да и, что лукавить, нам, девочкам, хотелось походить по столичным магазинам и купить обновки, воспользовавшись случаем. Тем более столичная мода всегда бежит вперед, а мы не хотели выглядеть немодными провинциалками на фоне столичных барышень. Вот только время бы найти… Ведь приедем мы к началу занятий. Больше всех о вступительных экзаменах переживала Алеора. У нее были слабые магические потоки, да и училась она не так чтобы очень хорошо. Она была смышленой и временами усидчивой. Но при этом нелюбознательной, и девичьи радости ее волновали больше учебы. — Ты, может, замуж собираешься? Семью завести? — пыталась я понять, чего хочет подруга от жизни. Но от замужества она отбрыкивалась руками и ногами. А на вопрос, чего же она тогда хочет, Алеора пожимала плечами. — Приключений хочу. Движухи. Мне надо постоянно двигаться и чтобы вокруг что-то происходило. Замужество — это ску-учно. Учеба — тоже. Если только речь не о мальчиках. — И она кокетливо подмигивала. Я надеялась, что Алеора найдет свое увлечение в академии, все-таки она не была такой легкомысленной, как хотела показаться. Стержень в ней имелся, просто подруга не нашла еще свое призвание. На следующее утро мы встретились на вокзале. Распрощались с переживающими родителями, выслушивая сотый раз одни и те же наставления: — Феечка, сразу! Сразу сообщи, когда поступишь! На какой факультет и как вообще все прошло! — переживал папа. — Янтар, не вздумай там шалить! — увещевала сына мать. — Пощади академию. Хотя бы не в первый день, дай тебя зачислить, прежде чем выгнать. — Алеора, не отставай от Досифеи. Будь всегда на связи. Учись хорошо, — строго наставляли родители подругу. Наконец мы загрузились в летающий дилижанс и, переглянувшись, облегченно выдохнули. — Вперед, к новым приключениям! — отсалютовал Янтар. — Держись, магическая академия! ГЛАВА 15, в которой магическая академия встречает новых учащихся Мы шли по дороге от ворот к главному учебному корпусу академии, в котором проводились вступительные экзамены, и старались не слишком озираться, чтобы не выглядеть деревенскими дурачками. Идти быстро мешали сумки, которые мы с трудом волочили за собой. Они хоть и облегчены магией, но все же набитые многочисленным содержимым получились объемными. А посмотреть было на что. Небо от экспериментов недомагов пестрело разноцветными кляксами, слева фиолетовым, справа желтым, впереди розовым, где-то мерцало всполохами, а где-то вообще на землю спускался пепел. Упс, кто-то что-то спалил. То тут, то там сияли вспышки магии, похожие на разряды молнии. Территория была очень большая, мы шли по главной аллее, которая проходила по парку. Но даже по деревьям, что стояли вдоль дороги, можно понять, где мы оказались. Кто-то неудачно помагичил — и на елке выросли дурнопахнущие цветы дурмалиса. Мы поспешили пройти мимо, зажав нос. На высокой эльфийской туевине откуда-то взялись сосульки. Я даже не удержалась, потрогала — ледяные и не тают при этом. Зеленый кустарник ивлинеи приобрел радужную окраску, привлекая к себе многочисленных бабочек. Сквозь деревья и кустарники вдалеке был виден огромный пруд. На нем ребята занимались с сотворенными водными элементалями, раздавались веселые и азартные крики. По вспыхнувшим глазам Янтара я поняла, что ему не терпится присоединиться. Мы загляделись и не заметили, как на нас сверху спикировало что-то большое и светлое, мы инстинктивно пригнулись, но по макушкам все равно получили. — Что за тхэр? — поразился Янтар. Северная сова-грифон, белоснежная, с черными крапинками по пушистому меху звериного тела и крепкими Трифоновыми крыльями, пронеслась над нами, стукнув передними птичьими лапами с когтями, и недовольно пробасила: — Чего встали, истуканы? Поторопитесь, приемная комиссия скоро разойдется на обед. — Ты, курица белоснежная, — рассердился, почесывая макушку, Янтар. — Летела куда-то? Лети дальше, пока перья не пообщипали. Я дернула Янтара за рукав. Чего нарывается, вдруг сейчас вернется? Клювом добить. Клюв там ой-ой-ой, говорят, ледяной орех с северных пальм только так раскалывает, за раз. Да и мало ли чей это фамильяр, может, ректора? Или будущего нашего декана. Ведь известно, что фамильяр жутко зловредный и пакостный характер имеет, вбирая в себя отрицательные черты характера хозяина. Потому ужиться с ними могут далеко не все маги. Да и уровень силы должен быть высокий, чтобы постоянно держать под контролем магическое существо, желающее заняться вредительством и имеющее на это магические силы. Поэтому, чтобы заиметь себе фамильяра, надо пройти аттестацию, которая включала в себя психологические и магические проверки. Поэтому маги моложе пятидесяти лет редко имели фамильяров. Исключение — ситуация, когда магическое животное находится на грани смерти, и только привязка к магу его спасет. Тогда, если после этой привязки магическое существо само, по собственному желанию признает мага своим хозяином, в виде исключения оно признается фамильяром. Но подобное случается крайне редко, ни одно разумное магическое животное не признает кого-либо своим хозяином. Я о таких случаях знала только по летописям, там герои со спасенным от гибели магическим животным проходили огонь, воду и горные лабиринты, становились родственными душами, и тогда герой-маг заполучал преданного фамильяра. В реальности я таких случаев не знала. К нашему счастью, сова-грифон не обратила внимания на глупых студентов, полетела дальше и влетела в раскрытое окно третьего этажа главного корпуса. Уже почти подойдя к зданию, мы увидели, как на лужайке группа студентов под руководством преподавателя-эльфа, статного и красивого, между прочим, работала над созданием маленьких каменных големов.