— Я тебе ничего не сделаю, — пообещал брат. — И даже не отомщу. — Мне мало. — Фей, ну я от имени всех прошу. Папа пока смеется, но скоро начнет злиться. Тогда тебе мало не покажется. — Ну, если вы втроем артефакт заткнуть не можете, по-твоему, меня запугивать и шантажировать — это удачная мысль? — Хорошо, чего ты хочешь? — процедил Васим. — Всего лишь настроенный поисковик. Мне надо знать, в каком месте будет ужинать один субъект. — Ладно, — нехотя согласился Васим. — Есть какая-то вещь этого субъекта, чтобы поисковик настроить? — Нет, но к вечеру будет. — Поспеши домой, — бросил на прощанье брат. Ладно, домой так домой. Знать бы еще, как этот тхэров артефакт отключить. Надеюсь, я смогу. И не произойдет как с зеркалом. Что-то с магией моей не то, надо папе повиниться все-таки. Не хочу, чтоб сюрпризом для него получилось, неприятные новости лучше преподносить первой. Меньше огребешь. Да и сама бы предпочитала такое поведение от близких. Особенно после выходки Кантора и Янтара. Связавшись с Алеорой и предупредив о планах на день, чтобы была готова, отправилась домой. Брат прямо на пороге всучил мне артефакт. — Дочь, ты завтракала? — спросил встретивший меня папа. — Завтракала ли ты перед смертью, Досифея? — замогильным голосом спросил артефакт. — Нет, — ответила я. — Перед смертью не надышишься, — перевел артефакт. — Тогда предлагаю поесть, потом заняться делом. — Папа повел меня в столовую. — Достойно встреть судьбу свою, за завтраком я смерть найду, — плаксивым голосом пожаловался артефакт. — Нет, пан, лучше сейчас, — сказала я. — Не надо ждать подставы, раскрытия секретов славы, — многозначительно прокомментировал артефакт. Умняшка на мою голову. Даже жаль ломать. Я попробовала отменить нанесенное заклинание. — Скажи плохое слово, — попросила я Васима. Тот покосился на отца, произнес. И — о чудо! никаких комментариев. Надо же, получилось с первого раза. — Ну вот, — обрадовалась я, но поймала убийственный взгляд братца и присмирела. — Прошу, — пригласил пана всех за стол. — Пап, надо потом поговорить, — попросила я. — Наедине. Папа подозрительно посмотрел, тяжело вздохнул, как будто предчувствуя неприятности. Нет, ну почему чуть что, так сразу? Хотя так ведь и есть. Я тоже тяжело вздохнула и принялась гонять салат по тарелке. — Вы слышали, что ночью творилось? — после того как отдали должное еде, встрепенулся подобревший и приободрившийся Васим. — Что? — спросил папа. — Зеркала в Бекигенге с ума посходили! Вдруг стали как подглядки работать. Вместо отражения показывали, что хотели. Я заерзала и еще ниже опустила голову, увлекшись салатом так, словно ничего интереснее горошка сто лет не видела. Папа же бросил на меня пристальный взгляд. — Да? Как интересно! — заметил он. — И как же такое случилось? — Никто не знает. Какое-то время мы наблюдали интересные картинки. — Васим и Кайл весело переглянулись. — А потом все исчезло, как ни бывало. Народ весь шумит, какие только слухи теперь не ползут по городу. Говорят, полгорода таким образом узнали об изменах своих супругов. Теперь в Бекигенге скандалов на месяц хватит. — Как хорошо, что мы все спали в это время, да, Досифея? — пронзил меня взглядом папенька. — Наверное. — Я пожала плечами, не горя желанием развивать за столом эту тему. — А вы что видели в зеркале? — перевела разговор на парней. — Нашу академию. — Парни заговорщицки переглянулись. — И что там было интересного, раз зеркало решило вам показать? — не отставала я. — Да так… — Васим пожал плечами. — А потом приперлись Янтар с Кантором, и зеркало переключилось… на тебя, — скривился брат. Я поперхнулась взятым наконец в рот горошком. — На меня? — Я подняла глаза от тарелки. — Угу. Слишком многие в комнате, наверное, хотели тебя увидеть, — посмеялся брат, лукаво косясь в сторону смущенного Кайла. — И что вы там увидели? — осторожно спросила я. — Как ты носилась по дому из кабинета отца в холл и обратно. А потом зеркало отрубилось, — хмыкнул Васим. Папа теперь буравил меня тяжелым взглядом. Открыл рот, но я не дала ему сказать. Звонким голосом воскликнула: — А что, Янтар уже вернулся? Не знала. Надо с ним встретиться. Я еще болтала что-то глупое и бессвязное, пока не закончился завтрак. — Папа, пойдем в кабинет? — когда пана допил кофе, предложила я. — Пойдем, — вздохнул папа. В кабинете я подвела его к зеркалу и рассказала все как есть, кроме того, что видела в зеркале я. Папа внимательно выслушал. — Доченька ты моя, какие же вы с Васимом у меня… — Умные? Талантливые? Творческие? — подсказала я. — И это тоже… — снова тяжело вздохнув, папа погладил меня по голове. Заинтересовался зеркалом. Осмотрел его со всех сторон магическим зрением. — Досифея! Это необыкновенно! Оно действительно ожило! — воскликнул папа и обернулся ко мне: — Еще раз, что ты сделала? — Да ничего такого, — развела я руками и повторила рассказ с начала. — Ну надо же! — восклицал папа, присматриваясь во время моего рассказа к зеркалу. В конце концов, он меня отпустил с миром, сказав, что ему надо посоветоваться с коллегой. — Папа, — заканючила я. — Если в Бекигенге узнают, что я — причина ночного безобразия, меня четвертуют. — Не волнуйся, малышка, мой коллега из столицы. И он умеет держать язык за зубами. На том и расстались. Когда я закрывала дверь, папа говорил под нос, изучая зеркало: — Нет, ну гении же! Их бы энергию да в мирное русло… Но в мирное русло направлять энергию мне было пока рано. Я еще одному ящеру не отомстила. Алеора ждала меня у дома, как договорились. — Пирог купила? — спросила я с порога. Алеора молча вытянула руки с коробкой, в которой был фирменный морсеронский мясной пирог из лучшей таверны Бекигенга. Я подняла большой палец вверх, показывая одобрение. — Классно выглядишь! — хихикнула подружка. Да, для похода в участок я постаралась на славу. Я кукла? Не будем разочаровывать дракончика цвета содержимого канализационной трубы. Нарядное, розовое в клеточку платье с пышной юбкой придавало мне кукольный вид, как и хотел дракоша. Чтобы усилить эффект, я надела на белые носочки розовенькие туфельки в детском стиле. Завила волосы в идеальные локоны, скрепив заколкой с бантиком. Намазюкала ресницы погуще и нанесла самый блескучий блеск на губки. Нацепила на лицо идиотское выражение и гордо пошагала летящей походкой на встречу с тем, кого собиралась сразить своим видом. До сердечного приступа.