Леон расхохотался: — Терпение, мой мальчик, терпение. Мы только начали. Он повернулся и кивнул врачихе. Та подошла поближе, не выпуская из рук хлыста. — У нас целый день впереди, еще успеешь меня обругать последними словами. А сейчас расскажи, где найти Ариес. Электрохлыст опустился Мейсону на грудь. Его притащили назад и швырнули в палатку. Мейсон ударился головой о твердый пол. Он был не в силах даже шелохнуться — так и лежал, прислонившись щекой к земле. Кровь на спине уже остыла, и Мейсон чувствовал, как она стекает по коже. Даниэль схватил его за плечи и перевернул Мейсон скривился от боли: на спине были самые сильные ожоги, и теперь одежда прилипла к коже. — Ты живой? Мейсон кивнул — по крайней мере, попытался. — Что они тебе сказали? В голосе Даниэля звучала паника, Мейсон ясно ее слышал и знал, что если откроет глаза, то увидит у него на лице все то же выражение ужаса. Но Мейсон не хотел открывать глаза. Он хотел спать. Если ему повезет, он потеряет сознание и хотя бы ненадолго отвлечется от ожогов и синяков, которые покрывали все его тело. Но Даниэль не сдавался: — Что они тебе сказали? Он слегка встряхнул Мейсона — не больно, но глаза пришлось открыть. — А то, что я им сказал, тебя не волнует? — Ладно. Что ты им сказал? Мейсон застонал. Спина вся горела. — Ничего. — Ну, а они тебе? — Сказали, что застрелили Кеннеди. Даниэль подавился смешком: — Ну ты и клоун, турист. — Стараюсь. Даниэль дал Мейсону подушку, и тот, морщась от боли, засунул ее под голову. Уютнее ему не стало. Мейсон был уверен, что в таком состоянии ему не заснуть — если только не удастся пустить себе пулю в лоб. — Они очень много спрашивали про Ариес, — сказал Майкл, пристально глядя на Даниэля. — Откуда они о ней столько знают? — Понятия не имею, — пожал плечами Даниэль. Врет. — Ты что-то знаешь. — Мейсон вспомнил свой разговор с Леоном. — Они так говорят. — Знаю достаточно, чтобы держать рот на замке, — отрезал Даниэль. — Если ты рассказал им, где она… — Я тоже не сказал ни слова. Иначе с чего бы мне так выглядеть? Думаешь, я сам их попросил меня избить? Меня пытали электрохлыстом. Ты хоть можешь себе представить, как это больно? — Могу. Некоторое время они смотрели друг на друга. Сквозь тонкие стенки палатки до них долетали звуки с улицы. — Теперь я знаю, что делать, — наконец сказал Мейсон. — И что же? — Я убью их, — заявил Мейсон. — Чего бы мне это ни стоило. Даниэль придвинулся к нему: — Следи за языком, турист. Мейсон закрыл глаза. — Ты правда думаешь, что мне не наплевать? Пусть слушают. Я не боюсь. — Я не об этом. Кое-какие слова нельзя взять назад. Они приведут тебя во тьму. — А может быть, мне и нужна тьма, — сказал Мейсон, помолчав. Даниэль долго тер глаза. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Это не шутки, Дауэлл. Послушай меня. Ты думаешь, что можно пойти, убить несколько загонщиков и объявить себя героем, который спасает человечество. Это нормально. У тебя есть цель. Великая, священная цель. Но теперь они пришли, отобрали у тебя игрушки и задали тебе взбучку, и ты собираешься им отомстить. Можно убивать загонщиков, прежде чем они убили тебя. Но мстить им за то, что они тебе досадили… Это не пройдет даром. Если впустишь в себя тьму, назад дороги не будет. — Хочешь сказать, что я стану загонщиком? — Мейсон приподнялся на локте. — Последний раз, когда я смотрел в зеркало, у меня в глазах не было никаких черных вен. Ты сам говорил, что нельзя превратиться в загонщика. Или я уже такой, или нет. — А кто сказал, что я прав? — Даниэль резко повысил голос. — С каких это пор я стал всезнающим мудрецом? Я разбираюсь во всем этом не лучше тебя. Мейсон улыбнулся: — Ну ты и лицемер! Помнишь, как мы дрались с загонщиками в торговом центре? Разве не ты сказал, что у меня «есть потенциал»? Нес какую-то чушь насчет того, что я чувствую тьму. Ты сам вложил мне в руку нож. А теперь, когда я принял твою точку зрения, ты начинаешь шуметь и говорить, чтобы я двигался к свету? Даниэль пожал плечами: — Может, я ошибался. — Нет, не ошибался. — Каждый шаг приближает нас туда, куда мы хотим попасть — или не хотим, — сказал Даниэль. — Направление зависит от тебя. Послушай меня, Мейсон. Не иди по этой дороге. У тебя есть выбор. У загонщиков его нет. — Ты что, жалеешь этих монстров? — Может быть. У порога палатки образовалась какая-то тень. Даниэль встал, расстегнул дверь и откинул полог. Снаружи стояла девушка из детского сада. Судя по всему, она не ожидала увидеть Даниэля. — Э-э… — произнесла она, глядя на Мейсона, — та вчерашняя девочка… Она проснулась и хочет к тебе. Ни с кем больше не разговаривает. Можешь прийти? Мейсон не хотел никуда идти. Он хотел лечь и забыться — хотя бы на несколько минут. Почему его даже ненадолго не могут оставить в покое? Но вместо этого он кивнул и встал, ухитрившись не закричать от боли. Выбираясь из палатки, он как следует толкнул Даниэля в бок. Тот собирался было что-то еще сказать, но Мейсон ушел, прежде чем Даниэль успел вымолвить хоть слово. Стоило Мейсону зайти на территорию детского сада, как навстречу ему бросилась Кейси. Она крепко обняла Мейсона; спину пронзила острая боль, к горлу подступила тошнота. Мейсон стиснул зубы и слегка отстранился от Кейси, думая, сколько же боли может выдержать человек перед тем, как окончательно сдастся. Подбежал работник детсада, видимо, заметив кровь на рубашке Мейсона, и попытался оттащить от него Кейси. Она только крепче в него вцеплялась. Наконец Мейсону удалось усадить ее подле себя на импровизированную кровать. — На вот, возьми. — Он протянул Кейси миску каши, которую ему передала одна из воспитательниц. — Тебе надо поесть. — Я не хочу. — Понимаю, — сказал Мейсон. — Но тебе нужно есть, чтобы набраться сил. А то совсем ослабнешь и растворишься в воздухе. Кейси хихикнула, но открыла рот, когда Мейсон зачерпнул ложкой немного каши. Хорошо хоть здесь были столовые приборы. Это значительно облегчало его задачу. Задачу? Так вот в чем она теперь заключалась? Неужели эта девочка и дальше будет бегать от всех, кроме него? Мейсон был совсем не против ей помочь. Но постоянно с ней возиться? Ну уж нет. У Мейсона были другие планы. Надо было расправиться с загонщиками. Пусть о Кейси позаботится кто-нибудь другой. — Теперь послушай меня, — обратился к ней Мейсон, когда она доела кашу. — Здесь хорошие люди, они тебе помогут. Я буду часто к тебе приходить, но тебе и с ними надо подружиться. — Но я не хочу! Она снова обняла Мейсона — крепко-крепко. Двое загонщиков, озираясь, вошли на территорию детского сада. Их взгляд остановился на Мейсоне. Девушка рядом с ним напряглась. У нее затряслись руки, и она чуть не уронила миску из-под каши. Первый загонщик кивнул в сторону Мейсона и жестом подозвал его к себе.