А вот боялись не зря. Потому что ведьма сильна своими эмоциями. Чем сильнее любит и радуется, тем сильнее она в созидании. Чем сильнее ненавидит, тем сильнее она бьёт. Я вчера это случайно на себе ощутила. А они ведь разные были, насколько я помню из истории. Как и маги. Ромка явно к стихии разума принадлежит. Лично меня всегда особо впечатляли упоминания об огненных ведьмах. Чистая стихия огня, греющая, как домашний очаг и одновременно с этим неукротимая и мощная. Ну и страшная, естественно, если из себя вывести. В Арганде их больше всего было. И там противостояние между ведьмами и магами было самым жестоким. В других королевствах их как-то более гуманно в рамки законов загоняли, если так конечно можно выразиться. Ведьмы с этим утверждением бы явно не согласились. А на родине нашей королевы их сжигали на кострах и топили с камнями на шее за малейшее нарушение. Там ведьмы исчезли ещё раньше, чем в других королевствах. Культ Тёмного Навия, последователем, которого был Рифат, кстати, тоже из Арганды пошёл. Ещё с тех тёмных времён. Подробностей я не знаю, многие документы и хроники были уничтожены. А уже века прошли. Но ведь всплыли эти тёмные гады. Кстати… Может… и мой личный враг имеет к этому культу какое-то отношение? Слишком уж много совпадений и схожих моментов с тем, что я в действиях Рифата здесь увидела. Надо будет проверить как-нибудь. И уничтожить всё-таки. Такую тварь за спиной не оставляют. Всю жизнь оглядываться придётся. Только подготовиться нужно как следует. Чтобы наверняка. А сейчас, притаившись за одной из колонн во внутреннем дворике, оцеплённом яншарами по приказу Корима и Гедаша, я незаметно наблюдаю за тем, как Рома в фонтане стягивает остатки проклятия с обессилевшего больного Ардораша. Именно сюда его спешно перенесли из кабинета сыновья по её приказу. Рома поворачивается к Кориму. Он вместе с братом всё это время поддерживал отца под потоками воды. Ведьма смотрит в лицо моему любимому мужчине. Тянется к его голове, что-то стягивая с него. Бормочет, что не любил, что ему почти не досталось, что жена детей из-за проклятия родить не могла, а у меня сердце в узел завязывается. Мой чуткий слух улавливает слова Ромы о том, что свою женщину он встретил только сейчас… Я ли это? Мы же давно знакомы… просто случилось между нами всё только сейчас. Меня не пугает это проклятие. Я не знала про него раньше… А теперь… оно уже роли не играет. Я люблю его несмотря ни на что. Но мне сложно даже представить, что сейчас творится в душе Корима. Как это, узнать такое о своей семье? Ведь столько поломанных судеб… И как он теперь будет воспринимать себя? Меня? Нас?.. То, как Рома переворачивает все в голове у Гедаша, я уже даже не прислушиваюсь. Мой взгляд прикипает к фигуре Корима. А он внезапно поднимает голову и наши взгляды встречаются. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы молчим. Я тут вроде как охраняю королевскую семью Сэйнаров. И мне не пристало выказывать свои личные чувства… Даже когда хочется подойти и обнять… любимого… утешая. Вот только с чего я взяла, что ему нужно моё утешение? Моя поддержка? Душевная близость со мной? Ему от меня совсем другое нужно. Было нужно. Может, всё теперь изменилось? Может, то безумное притяжение, что между нами, он тоже посчитает следствием проклятия? Да и неизвестно, что теперь будет и как. Мы молчим. Смотрим друг другу в глаза. И в его взгляде столько всего, что прочитать и разобраться я не в силах. Так много смятения, что я всё-таки невольно подаюсь к нему. – Я сняла проклятие. Ваш отец, узнав о нём, почти полностью взял его на себя, и это убивало его, подтачивая силы гораздо быстрее, чем могло бы, – произносит Рома, отступая от посеревшего Гедаша. В глазах Корима вспыхивает надежда. – Он будет жить? – тут же оборачивается он к ней, разрывая наш зрительный контакт. И я отступаю назад. В тень. – Отпущенных ему лет осталось не так много, его величество многое отдал, чтобы оградить семью, но несколько лет у него ещё есть, – едва слышно объясняет ведьма, уже почти не стоя на ногах. Шагает назад, пошатнувшись. Но рядом с ней Тайрэн, и он тут же подхватывает свою жену. – Отнесите короля в постель, но перед этим ещё искупайте в чистой тёплой воде. Он будет долго спать. Так должно быть. И вы тоже потом… вода смывает всё лишнее, – явно из последних сил выдаёт распоряжения Рома, перед тем как оказаться на руках у мужа и свернуться у него на груди уставшим обессилевшим котёнком. – Я отдам приказ, чтобы вам открыли портал в мой дворец, – хрипло сообщает Корим. – Он полностью в вашем распоряжении столько, сколько понадобится. И дай нам знать, когда можно будет с ней поговорить. – Опять разговоры… Устала я, – обречённый вздох Ромки слышно даже отсюда. Представляю, как ей «хочется» сейчас с кем-либо говорить. Корим сочувственно хмурится. Но его брат таким явно не страдает. – На нас долг жизни перед тобой, ведьма, – произносит лишённым жизни тоном. – Уважай наше право его тебе отдать. М-да. Того, что напряжённая ситуация с браком моего лучшего друга на босварийской принцессе и дочери лютого врага семьи разрешится именно так, никто из нас уж точно не ожидал. Даже она сама, судя по всему. И на этом, по сути, исчерпали себя и мои обязательства перед Тайрэном в этой поездке. Уже когда мы вернулись во дворец Корима, друг позвал нас с братом, поблагодарил за помощь и с улыбкой сообщил, что дальше они с отцом решат всё на дипломатическом уровне, и воевать уже точно не придётся. Так что теперь мы с братом можем отдохнуть и заняться решением своих личных дел. Кору вон семью своей Наиле надо бы найти. Чтобы по всем правилам невесту домой умыкнуть. Ну а мне… Мне надо ждать разговора с Коримом. Только не знаю, когда у него теперь появится время на этот разговор. Глава 19 – Ну вот ты и попалась, – мрачно усмехается брат, обнаружив меня одну в гостиной тех самых покоев, которые мне по приказу Корима выделили. И ведь даже не в его личном крыле выделили, а в гостевом. Этот момент меня должен был порадовать. Но почему-то зацепил. Брат плотно закрывает за собой дверь, привычно добавляя от себя охранок. И направляется ко мне. С ну очень решительным видом. – Говорит мне тот, кто несколько часов пропадал неведомо где, – фыркаю, закидывая в рот виноградину. – Твоя Наиле вся испереживалась. Ты хоть невесте на глаза показался? Объяснил, где был, а то это нежное чудо и спросить наверняка не посмеет. – Показался, – кивает Кор, развалившись в кресле рядом с той самой кушеткой, на которой я вот уже битый час валяюсь, размышляя о своей жизни. Тоже тянется к блюду с фруктами, только выбирает большую сочную грушу. – И объяснил, – сообщает, откусив кусок. – А со мной поделишься? А то свалил куда-то, ничего не сказал, с собой не позвал. Понимаю, что это звучит немного обижено. Но настроение у меня сегодня не самое лучшее. Сидеть без дела, ожидая у моря погоды, когда все чем-то бурно заняты, мне непривычно и не особо приятно. Так что придётся брату отдуваться. Ему не впервой. – Я ездил искать семью Наиле. И поскольку подозревал, что сдержаться и не прибить их будет весьма сложно, то решил не подвергать такому испытанию ещё и тебя. Хм. Разумно в общем. Я могла и не сдержаться. Тех, кто способен продать в рабство собственного ребёнка, я бы точно щадить не стала. – И что? Нашёл? – Да. С отцом поеду разбираться завтра, он не в столице обитает. Если хочешь, можешь со мной съездить. Но в Замайре живёт её дед. Глава семьи. Я ему всё рассказал, предоставил доказательства деяний одного из его отпрысков и официально попросил Мышку себе в жёны. Старик всё подписал, она теперь моя по всем законам. – Чудно. Хоть по этому поводу успокоится девочка, – усмехаюсь довольно. – Смогу ли с тобой поехать, пока не знаю, но рёбра этому подонку переломала бы с огромным удовольствием. – В этом я даже не сомневаюсь. А по какому поводу Наиле ещё волнуется? – тут же подаётся ко мне брат. – А что у неё этих поводов мало? – пожимаю плечами. – Ты увозишь её в чужую страну, где всё по-другому. Она понимает, что будет сильно отличаться от сэйнарских женщин. Боится, как её примет наша семья, мама… – А причём тут мама? – удивлённо вскидывает брови Кор. – У нас будет свой дом, своя семья. Я ей об этом говорил. – Вот ты вроде умный, но иногда такой чурбан, – фыркаю с досадой. – Как это, причём мама? Твоя Наиле босварийка, у них мужчины со своими «важными» делами отдельно, а женщины со своими женскими отдельно. И невестка обязана чтить родителей мужа и подчиняться свекрови. Так Мышка ещё и считает себя недостойной такого сокровища, как ты. В общем, можешь сколько угодно ей говорить, что в твоём доме она сама себе будет хозяйкой, но пока она сама этого не почувствует на месте, пока не увидит, что мама её реально принимает, успокоиться по этому поводу не сможет. И, кстати, не факт, что мама ревновать не будет. Ты же у неё единственный сыночек. И сестричка наша старшая тоже вполне может воспылать ревностью. – Не, ну с Кори-то понятно. Там сплошные эмоции всегда. Но наша разумная здравомыслящая мама и ревновать? – на лице брата появляется откровенный скепсис. – А что ты так удивляешься? Здравомыслие и разумность тут совершенно ни при чём. Это… на уровне эмоций, инстинктов, если хочешь. Я тебе открою секрет. Женщины в некоторых моментах ещё большие собственницы, чем вы. И делиться с кем-то своими близкими и родными мужчинами, сыновьями, братьями нам ну очень тяжело. Ваша территория – это больше физические аспекты отношений. Из разряда «моё никому нельзя трогать». Наша – это эмоции, чувства, внимание. Сложно принять, что какая-то неведомо откуда взявшаяся девица вдруг становится для твоего дорогого, любимого и самого лучшего в мире балбеса более значимой, чем была ты, что ей теперь принадлежит его внимание, его забота. Что её мнение и желания для него теперь имеют больший вес. Что с ней он теперь ближе. И что они теперь сами по себе, Что у них свой личный мирок, своя жизнь, куда тебе ходу нет. – Ого, – ошарашенно бормочет Кор. – Ты ведь сейчас не только о маме, да? Ты, что тоже ревнуешь? Меня к Наиле? – Есть немного, – признаюсь с ухмылкой. – Я вообще ревнивая. А ты для меня всегда был самым близким человеком. И только тебе я всегда могла рассказать почти всё. Но можешь не переживать. Я свою ревность осознаю и контролирую. А Наиле… она мне нравится, правда. Я её не понимаю, тут отрицать не буду. Но понимаю, что тебя в ней зацепило. И очень рада за вас. За тебя. И желаю вам счастья. Кстати… Ты теперь, получается, тоже уйдёшь из разведки? – Да, – с задумчивым видом кивает брат. – Переведусь к дяде. – Он будет рад. Особенно, если я… вдруг останусь в Босварии. – Что у тебя с Коримом? – в лоб интересуется Кор, уловив моё настроение. И прищуривается иронично: – Об этом ты мне, дорогая сестричка, ничего не рассказывала. – Ха. Вот видишь, ещё одно подтверждение моих слов. Пока я сохла по нему на расстоянии, ты даже не думал ревновать, хотя знал об этом. А стоило нам сблизиться, и вот пожалуйста – «твою» сестричку посмели потрогать, какой ужас, надо вмешаться! – прищуриваюсь саркастично. – Спим мы с Коримом. Он хочет на мне жениться, а я пока сильно не уверена, что из этого что-то хорошее получится. Такой ответ тебя устраивает? У брата, явно не ожидавшего от меня таких откровенний, даже челюсть отвисает. – Если он только… Ты же… – ворчит, пытаясь прийти в себя.