– … – Слушай меня внимательно и постарайся понять. Убить себя тебе не удастся, – я повертел у него перед глазами капсулой с ядом. – От того, что ты мне скажешь, зависит моя жизнь и твоя смерть. Я умею развязывать языки и, поверь, ты у меня заговоришь. Жить хочешь? – Нет, – Умереть хочешь? – Да. – К твоему несчастью я тебе этого не позволю. И кому, как ни тебе знать, что закончить жизнь можно по-разному, а можно и вовсе умереть наполовину и тогда жизнь будет хуже смерти. Ну, так как, начнём потихоньку умирать? – Я не боюсь, – пытался хорохориться он, но я-то видел, что мои слова явно его напугали. – И правильно, бояться будут те, кто увидит, что я с тобой сейчас сделаю, – спокойно проговорил я и принялся вырезать из палочек острые колышки, а заодно подозвал всех своих спутников. И тут он начал ломаться. Я увидел, как «белоглазый» сначала напрягся, покраснел, задёргался, издавая нечленораздельные звуки, затем побледнел и свесил голову, а потом тихо сказал: – Меня зовут Цасащ. – Ну, а моё имя ты наверняка знаешь. Кто твой хозяин? – Повелитель Энлиль… – Стоп. Я спросил о хозяине, а не о нанимателе. Посмотри сюда, Цасащ. Вот твоя заветная капсула. Если ты правильно и честно всё расскажешь, она твоя. Продолжим. – Меня по повелению Великого Тёмного направил сам Шищес, один из Четырёх. – Откуда ты явился, где ваша основная база? Он сначала замолк, но с вожделением взглянув на капсулу с ядом, проглотил слюну и продолжил скороговоркой: – На этой планете наш клан обосновался в высочайших горах далеко на востоке. Там в обширном нагорье устроены двенадцать опорных баз, и одну из них возглавляю я. Мой ранг очень высок. – Почему «скорпионы» преследуют меня? – По высшей воле Великого Тёмного, приказавшего стереть тебя во всех мирах и во всех временах. Он сообщил, что ты можешь изменить суть вещей и уничтожить не только могущество клана, но и сам клан и даже самого Великого Тёмного. На твои поиски брошены сотни боевых двоек. Против тебя действуют сотни советников при владыках во всех мирах и временах. Но… ты оказался сильнее, чем мы предполагали. Я видел твои глаза, и теперь знаю, что тебя не остановить. «Все всё знают, только я не в курсе. Весьма оригинально», подумал я и продолжил допрос: – О чём речь? Где произойдут события? Во владениях Энки, Энлиля, Мардука? – Речь идёт о коренном изменении хода земной истории, а, вероятно, не только земной. Великий Тёмный озабочен и встревожен. Совет Четырёх направил нас с напарником к Энлилю и мы провели большую работу по внедрению в клан Элиотов. – Он усмехнулся и проскрипел: – Энлиль до сих пор считает, что он самостоятельная фигура и, что по праву носит венец Наместника. Он думает, что вершит судьбы планеты. Ха-ха. Пусть продолжает так думать. Не будет нас, придут другие, не мы, так наши ставленники, или ставленники ставленников. Энлиль сильная личность, но он истерик, завистник и интриган. Ему абсолютно чуждо историческое и стратегическое мышление, он кое-какой тактик, и ему по плечу только локальные операции. Хотя и это ему удаётся не всегда. Взять хотя бы неудачный план твоего захвата, который он наспех придумал после того, как из дворца Энки ему донесли о твоём появлении в нашем мире… – Кто… Кто донёс? – Хранитель Латимут. Мои спутники переглянулись и вскочили, схватив оружие. Оказывается, рядом с Энки всё время находился и теперь находится предатель, представляющий для Повелителя смертельную опасность. Я продолжил допрос: – Сколько агентов во дворце Энки, и кто резидент… э-э… кто среди них главный? – Точно не знаю. Возможно, десяток наберётся. Главный среди них Латимут. Что касается наших, то к Энки внедрены две пары. Всё. Больше я ничего не скажу. Можешь начинать меня пытать. – Лихур, развяжи ему левую руку. Держи свой яд, Цасащ. Я никогда никого не обманывал, даже врагов. Криво улыбнувшись, он вложил в рот капсулу и затих. Мы вернулись к костру и напряжённо замолчали. Каждый думал о том, как помочь Повелителю Энки. Но где он, и где мы. И тогда в моей голове начал вырисовываться план, а, когда его очертания более-менее обозначились, я посадил ребят в кружок и поспешил поделиться своей нахальной и отчаянно опасной задумкой: – Я знаю, как нам добраться до плато. – Как? – На шеме Элиотов. – Шутишь! – Ничуть. Действуем спокойно и уверенно. Трое оденутся в доспехи «серых». Зажигаем костры. Дожидаемся посадки шемов. Они собираются эвакуировать 28 стражей, двух «скорпионов» и одного пленного, поэтому, скорее всего, кроме экипажей в них никого не будет. В крайнем случае по паре стражей на шем. Когда люки откроются, мы захватим один шем и расстреляем из него второй. Затем взлёт, и вскоре мы на месте. Всё просто и элегантно. – Почти безнадёжно, но рискнуть стоит. – Я – за! – Согласен, полная задница, а значит, я – за. – Вряд ли получится, но заманчиво. – Решено. Сегодня и завтра готовимся. Послезавтра всё решится. Кстати, Рахур, что у нас с трофейными лучемётами-кси? – Один пустой, «скорпион» выпустил все пять зарядов, а в другом – энергии на три импульса. – Очень хорошо. Теперь мы при оружии. Братцы, всем отдыхать и готовиться к бою. Двое суток тянулись невероятно долго. В полдень третьего дня мы зажгли костры. Рахур, Сагни и Акти, одетые в доспехи «серых» встали между огнями, Лихур с лучемётом-кси спрятался в зарослях на дальней окраине луговины, а я занял позицию с другой стороны, ближе к реке. Вскоре с востока донёсся звук подлетающих шемов, но, когда они появились из-за холмов, мы опешили. Их было трое! Шемы с гулом и свистом пронеслись мимо, заложили вираж, развернулись над рекой и вернулись. Теперь они приближались медленно на небольшой высоте, а, долетев до места, неподвижно зависли в воздухе. Только сейчас я подробно разглядел эти удивительные аппараты. Их тёмно-серая поверхность переливалась жемчужным перламутром с изменяющимися оттенками в зависимости от угла наклона плавных обводов плоскостей. Под двойными чуть скошенными крыльями низко гудели светящиеся диски, а третий виднелся сзади под фюзеляжем. Расположенные позади два больших и четыре маленьких сопла издавали характерный свист. Глядя на эту великолепную тройку, я понимал, что ситуация безнадёжно вышла за рамки нашего плана, и теперь нам придётся дерзко импровизировать. И, скорее всего, проиграет тот, кто сделает первый шаг. Это понимали и трое ребят, которые неподвижно замерли под нависшими шемами. Мы с Лихуром тоже затаились в тревожном ожидании. И вот началось! Два шема приблизились и начали снижаться, а третий продолжал неподвижно висеть на прежнем месте. Я понял манёвр, осторожно из своего укрытия я позвал Рахура и указал на висящий в воздухе сторожевик. Он кивнул и перехватил поудобнее, прижатое рукой к бедру «дымящееся зеркало». Условным свистом я привлёк внимание Лихура, указал на ближайший к нему шем и провёл рукой по горлу. Он чуть приподнял руку и скрылся в траве. А тем временем ситуация продолжала стремительно выходить из-под контроля. Первый шем мягко опустился на землю, за ним второй. Я чуть не выругался вслух, когда в первом открылась аппарель, и по ней на землю сошла семёрка стражей в полном боевом вооружении. Второй шем остался наглухо закрытым и безмолвным. Теперь всё зависело от быстроты, удачи и везения. Нам предстояло пройти по лезвию. Не поторопиться и не опоздать с атакой. Я перевёл организм в боевое состояние. Мышцы налились энергией, а время затормозило ход. Серые стражи медленно двинулись в направлении неподвижно стоящей троицы. Приготовившись к броску, я начал отмерять дистанцию для атаки. Вот они прошли мимо и начали отдаляться. Два шага… четыре… Я вскочил и махнул Сагни. Он кивнул, поднял руку с «зеркалом», замер и, я увидел слабую синеватую вспышку. Казалось бы, ничего не произошло. Но нет. Неподвижно висящий сторожевик вдруг задрал нос и начал медленно заваливаться назад. С небольшой высоты он падал нехотя, издавая неровный затухающий гул и прерывистый свист турбин, похожий на кашель астматика. Через несколько секунд подбитый шем с противным скрежетом приземлился на хвост, завалился на спину и из него повалил бурый дым. Увидев аварию шема, «серые» заорали, опустили копья и перешли на бег. Но наши противники ещё не понимали, что окружены, и у них нет ни малейшего шанса выйти из передряги целыми. С коротким криком я бросился на ближайшего ко мне стража. Он обернулся, по-звериному оскалился и поспешил выбросить руку с копьём в мою сторону. Его неподготовленный удар оказался лишь приблизительным. Я легко поднырнул под копьё, подпрыгнул, вцепился «серому» в горло и в невероятной ярости вырвал трахею. Пока он падал, я подхватил его огромное копьё и кинулся к стражу, который уже размахнулся, чтобы приколоть безоружного Рахура. С разгона остриё моего копья вошло в левую подмышку противника по самый черен. Растерявшегося от неожиданности третьего завалил Сагни, шарахнув его трофейной дубиной, а четвёртый скорчился рядом после убойного удара Акти кулаком в лоб. Оставшиеся в живых трое «серых» встали спина к спине и ощетинились копьями. Наша скоротечная схватка произошла ввиду экипажей обоих приземлившихся шемов, которые наверняка не останутся безучастными. Счёт пошёл на секунды и мой организм сам включил экстрарезерв. Энергия переполнила меня, буквально выплёскиваясь через край. Требовалось срочно освободить избыточную силу, поскольку состояние «красного коридора» могло убить меня самого. Вспомнив урок деда Пахома, я перебросил всю боевую энергию в правую руку и «швырнул» этот сгусток в ближайшего копейщика, укрывшегося за овальным щитом. Дед Пахом предупреждал о невероятной губительности такого удара на расстоянии. А, как выяснилось, после инициации Стихиями мощь его возросла минимум на три порядка. Последствия моей атаки меня настолько потрясли, что я невольно опустил руки. А поразиться было от чего. Щит «серого» прогнулся внутрь, переломился и распался надвое, открыв неприглядную картину: разлетевшийся обломками доспех и образовавшуюся в теле врага сквозную щелевидную дыру. Из развалившейся пополам грудной клетки вылетел фонтан крови и тут же иссяк. Увидевший это жуткое зрелище стоящий рядом «серый» бросил копьё и щит, и, закрыв голову руками, упал на землю. Последний противник, ничего не понимая, завертелся на месте и его скрутили трое моих друзей. Пока Рахур упаковывал пленных, Акти и Сагни бросились к первому шему и забежали по аппарели внутрь. От начала операции прошло всего около минуты, но по моим прикидкам этого было вполне достаточно, чтобы нанести нам ответный удар. И точно. Со стороны второго шема донёсся нарастающий шум двигателей. Я всем нутром почувствовал, что наша судьба повисла на тонком волоске, и потому, не раздумывая, метнулся в сторону пока ещё стоящего на опорах готового взлететь аппарата. Однако, преодолев больше половины расстояния, я понял, что безнадёжно опоздал. Разогнавший двигатели шем уже приподнялся над землёй и убрал опоры. В отчаянии потрясая кулаком, я заорал ругательства. Но матюги застряли в глотке, когда я увидел, что из облака поднятой шемом пыли выскочил Лихур и рванул ко мне во все лопатки. Мой открытый рот со стуком захлопнулся, поскольку Лихур на бегу схватил меня под мышки, и огромными прыжками бросился прочь от взлетающего шема. Ничего не понимая, и, болтаясь как сосиска, я заорал, и сразу же почувствовал, что меня отпустили. Я шлёпнулся в траву, по инерции пробежал на четвереньках метров пять, вскочил и припустился вслед за Лихуром. В это время за моей спиной раздались жутко противные звуки. С ужасом думая, что он сейчас начнёт стрелять, я на бегу обернулся и… остановился, как вкопанный. Оказывается, пока мы удирали, летательный аппарат свалился на правое крыло, из-под которого вырывалась струя сизого дыма. Затем он со скрежетом развернулся вокруг дымящегося крыла и уткнулся носом в землю. Звук двигателей угас на басовых нотах и затих в инфразвуке. Задрав левое крыло, шем замер. – Лихур, разбойник, ты что натворил?! – Ты же сам показал, что надо уничтожить, ну, я и влепил все три заряда в его инерционный ускоритель под правым крылом. Естественно, там разнесло все магнитные лопасти. – Молодец, Леопард! Бежим к нашим. Рахур за мной! – проорал я, и мы рванули к захваченному шему, который уже начал разгонять двигатели. Пробегая мимо пленного Хутрана, я увидел его умоляющие глаза, остановился, рассёк ножом путы и прокричал в перекошенное от страха лицо: – Свободен. Помоги своим, вон там и там лежат раненые и пленные, да, и в шемах наверняка многие выжили. Не вини никого, вы сами нашли свою погибель, и впредь всегда думай. Привет Энлилю! Вбежав внутрь шема я столкнулся с улыбающимся Акти. – Шем наш! – Пилоты? – Пришлось их пристукнуть, вон у входа лежат. Живые… пока. – Акти! Энлиль тебя задери! Ты что обалдел. Кто поведёт шем? Ты, что ли? – Конечно, я, кто же ещё? Я же пилот, Антон. Я водил большие корабли по пустоте, а тут какой-то шем. Ха-ха-ха! Поехали.