— А, кстати, почему? — заинтересованно спросила Мариша. — Потому что хранитель должен и мог их отдать только четверым мужчинам с нужными татуировками, — сказал Виктор. — Старик-то, у которого мы с моими братками-покойничками сховали нашу кубышку, помер. А его сын в лицо никого из нас не знал. У него был рисунок татуировки, которую мы в свое время с моими друзьями себе сделали в Вильнюсе. И все. Больше он про нас ничего не знал. — Покажи, — велел ему Бритый. — Покажи свою татуировку. — Да, пожалуйста, смотрите, — пожал плечами Виктор, расстегивая рубашку. Бритый достал из стола какую-то фотографию, потом посмотрел на спину Виктора и кивнул: — Да, татуировка та самая. Посмотрите, девочки. Инна с Маришей с любопытством посмотрели на четвертую недостающую татуировку. Действительно красная линия заканчивалась на ней красивым зигзагом. — Мы с моими друзьями вытатуировали себе на спинах один рисунок, разделенный на четыре части, — принялся рассказывать Виктор. — Каждому досталась одна четвертая рисунка. — Зачем? — спросила у него Мариша. — Вроде кровного родства, — пояснил ей Виктор. — Тогда мы еще не знали, что она нам пригодится, чтобы спрятать деньги. Ну а после ограбления банка мы спрятали деньги, а потом нарвались на ментов. Друзей моих положили, а я выжил. Про деньги я ментам ничего не сказал. Знал, что их никто не тронет. Тот человек, которому мы их оставили, он верный был. И сын его не осмелился бы в нашу кубышку руку запустить. Только со стариком я бы еще договорился, он бы понял, почему я один пришел. А вот молодой меня в лицо не знал и мог заупрямиться, почему это деньги четверо приносили, а забираю все я один. Так что нужны были четверо мужчин с нужными татуировками. Я, пока в камере сидел, обо всем успел подумать. И понял, что деньги мне без помощников все равно не получить, даже если я сам на волю каким-то чудом и выберусь. — И ты предложил Сане найти еще двух человек и сделать им троим такие татуировки, какие были у твоих друзей? — спросила у Виктора Мариша. — Ну да, — кивнул Виктор. — Саня оказался на высоте. Я ему указал мастера в Вильнюсе, который делал нам с ребятами татуировки. Саня к нему съездил, получил рисунок и себе татуировку сделал. Я, признаюсь, не ожидал от него такой прыти. И из тюрьмы Саня меня вытащил. И парней уже татуированных предоставил. Даже ждать мне не слишком долго пришлось. За год Санек управился со всеми делами. В общем, я ему благодарен. И убивать бы я ни его, ни его приятелей не стал бы. — Это он сейчас так говорит! — прошептала Инна на ухо Марише. — Я ему не верю. Конечно, это Виктор убил Саню и Бориса. И он же покушался на жизнь Лени. Жаба его задавила, что деньги пришлось чужим людям отдать, вот он их всех и принялся мочить. Мариша согласно кивнула. Она тоже так думала. Да и Бритый, похоже, не слишком поверил в страстную исповедь Виктора. — И что будем с ним делать? — тихо спросила у Бритого Инна. Бритый посмотрел на часы. — По моим расчетам, менты должны были прибыть сюда еще пять минут назад, — сказал он Инне. — Похоже, они снова задерживаются. Стоило ему произнесли эти слова, как в кабинет ворвались красный Спицын и еще несколько ментов. — Ага! — кровожадно произнес Спицын, увидев Виктора. — Попался, беглец! Лицо Спицына выражало самую откровенную радость от встречи с преступником. Виктор в свою очередь радоваться что-то не торопился. Напротив, он как-то поскучнел при виде ментов. — Пошли! — обратился Спицын к Колышеву. — Набегался, хватит! И, вытащив Виктора из кресла, Спицын поручил его заботам своих коллег. — Спасибо вам за помощь! — с чувством поблагодарил он Бритого, когда арестованного вывели из кабинета. — Не стоит благодарности, — сухо ответил Бритый. После этого Спицын еще немного помялся, но в конце концов, так и не придумав, что бы еще сказать, повернулся и ушел. — Откуда он тут взялся? — изумленно спросила Инна. — Это долгая история, — ответил Бритый. — А все же? — настаивала Инна. — Крученый позвонил ментам и сказал, что нам удалось задержать беглого преступника Виктора Колышева, — не слишком охотно признался Бритый. — Вот они и приехали. — Ну, правильно, — сказала Инна, немного помолчав. — Что с ним еще делать, с Колышевым? Не отпускать же. Все-таки двух людей убил из-за каких-то паршивых денег. Да и за прошлые грехи еще не отсидел. — Хм! — произнес Бритый, который имел свои соображения по обоим пунктам. Но Инна не обратила на его «хм!» никакого внимания. — Нужно позвонить Алене, — подумав, сказала Инна. — Порадовать, что ее Лене извне больше не грозит никакая опасность. — Ты уверена? — спросил у нее Бритый. — Конечно, преступник же пойман! — воскликнула Инна. Бритый хотел что-то сказать, но Инна уже набрала номер Алены. — Привет! — радостно сказала Инна. — Можешь радоваться. Менты только что задержали человека, который ранил твоего жениха и убил его друзей. Так что все в порядке! Алена в ответ что-то начала возбужденно говорить. И Инна замолчала, слушая ее, только хлопала глазами и не произносила ни звука. Бритый с интересом наблюдал за ней. — Не может быть! — воскликнула наконец Инна. — Полчаса назад Виктор никак не мог быть в Приозерске. Он был с нами! Трубка снова разразилась длинной тирадой. — Это ужасно, — наконец произнесла Инна и отключила трубку. — Что случилось? — поинтересовался Бритый. — Полчаса назад на Леню было совершено еще одно покушение, — растерянно произнесла Инна. — И сейчас он снова в реанимации. А ведь Виктор был в это время уже с нами. — Выходит, у Колышева имелся еще один сообщник, о котором он нам ничего не рассказал, — вздохнула Мариша. — И этот сообщник на свободе. — Ловко Колышев нам мозги запудрил! — в сердцах произнесла Инна. — Я уже почти начала верить, что он не убивал Саню и Бориса. А он нам все врал! И его сообщник в то же самое время пытался устранить последнего свидетеля. — Не будем судить так поспешно, — сказал Бритый и, не добавив больше ни слова, развернулся на пятках и выскочил из офиса. — О чем он? — недоуменно произнесла Мариша. — И куда помчался? — Мне так кажется, Бритый считает, что вовсе не Виктор Колышев совершал покушения на трех татуированных друзей, — сказала Инна. — А кто же в таком случае, если не Виктор? — спросила подругу Мариша. Инна задумчиво посмотрела на нее, но ничего не сказала. Смайл с Жаном вызвались отвезти Татьяну до дома. А Инна с Маришей сели в «БМВ» и поехали к Инне. Там Инна усадила Маришу на диван в гостиной, а сама принялась расхаживать взад и вперед по комнате. — Ты не могла бы перестать мелькать? — сердито спросила у нее Мариша, когда Инна пересекла комнату в двадцать первый раз. — Голова кружится на тебя смотреть. — Не могу остановиться, сразу в сон начинает клонить, — ответила Инна. — Я тебе сварю еще кофе, а ты все-таки сядь и расскажи, о чем думаешь, — сказала Мариша. Инна послушно опустилась рядом с Маришей на диван и произнесла: — Давай предположим, что Виктор действительно не причастен к покушениям на жизнь Сани и его татуированных друзей. — Ну, предположим, — с некоторым сомнением в голосе все же согласилась Мариша. — И предположим, что все, что он нам рассказывал, правда, — добавила Инна. Мариша и с этим предположением согласилась. — Тогда получается, что покушение совершил совершенно другой человек. Но человек, который знал про деньги, полученные Саней и его друзьями, — сказала Инна. — Денег-то при них не нашлось. — Погоди, — остановила ее Мариша. — А почему же в таком случае убийца не прикончил и Виктора? — Может быть, не знал, где его найти, — сказала Инна. — И знаешь, о ком я подумала? — О ком? — Я снова подумала о женах Сани и Бориса, — ответила Инна. — Они наверняка знали от мужей, что те здорово разбогатели. И у жен мог появиться дополнительный стимул, чтобы избавиться от своих неверных и гулящих мужиков. — У Нади алиби, — напомнила Мариша. — У Алены тоже. — Остается Аня, — кивнула Инна. — Но Спицын сказал, что ее алиби может подтвердить Анин отец, — сказала Мариша. — Вот и нужно поговорить с Аниным папочкой, — произнесла Инна. — Думаю, что он уже вернулся от своего больного друга. — Что ж, поехали, навестим родителя, — кивнула Мариша. И девушки отправились беседовать с отцом Ани. Он их словно бы уже ждал. Стоило подругам прикоснуться к кнопке звонка, как дверь распахнулась и на пороге возник пожилой упитанный мужчина. Он был невысокого роста, седой и довольно смуглый.