Крики. Не мои. Ничто не могло вылететь из моего рта. Я не могла говорить. Не могла дышать. Не могла быть. Сильные руки обвивали меня, тянули меня. Шорох, кто-то звал меня, кто-то хлопал по моей голове, рукам и бокам. Я ощущала все это, но при этом ничего не чувствовала. Я пришла в себя, но не очнулась. Что-то тянуло меня, но я не понимала, что или кто это мог быть. Тьма пришла снова, и я провалилась. Когда я смогла открыть глаза, я застонала и закрыла их снова от яркого света, бьющего по глазам. Желчь была в горле, окружила язык, и я пыталась сдержать позыв рвоты. Я не понимала, что случилось, но помнила, как падала, и я знала, открыв глаза, что все могло быть плохо. Очень плохо. Я ощущала кого-то рядом, ладони были над моим телом, тепло растекалось во мне. Я не понимала, что происходило, и странный жар в тех частях тела, где меня касались ладони, точно был частью странного сна, о котором я забуду, когда проснусь. Если я проснусь. Нет… я не могла так думать. Я проснусь. Должна. Я открыла глаза, и в этот раз солнце не ослепило меня. Я увидела темные волосы, смуглую кожу и серебряные глаза. Родес. Я или умерла и попала в свой рай, или просыпалась, и он был надо мной. Я не думала, что в раю мне было бы так больно, так что была надежда, что он помогал мне после падения. — Лирика! Не закрывай глаза, детка. Вот так. Детка? Как сильно я ударилась головой? Мне точно почудилось, что Родес назвал меня деткой. Я попыталась сглотнуть и скривилась от кислого вкуса на языке и сухости рта. — Ч-что случилось? Я сосредоточилась на лице Родеса, пытаясь понять, где была. Мир медленно переставал крутиться вокруг меня, и я видела уже лучше. — Ты будешь в порядке, — тихо сказал Родес, прищурившись. Это меня не успокоило. Я помнила падение. Я помнила, как стояла на краю, но не так близко, чтобы споткнуться и упасть. Я помнила ветер в волосах, запах земли, травы и деревьев вокруг меня. Я помнила, как видела небольшое озеро вдали рядом с большой горой, о которой Родес говорил, что туда далеко идти. Я все это помнила. И я помнила, как тени тянули меня вниз, и я кричала, билась с их хваткой, а потом потеряла сознание. Может, я не помнила правду, это могли быть кошмары. — Ты немного упала, — сказала Розамонд сбоку. — Стукнулась головой, но крови нет, и все выглядит хорошо. Можешь пошевелить пальцами? Я сделала это и обрадовалась, что смогла. Но как я могла шевелить пальцами? Как не было крови? И как я могла быть в порядке, если упала с высоты? Это не имело смысла. Все это. Как и тени, впившиеся пальцами и тянущие меня вниз. Может, я не ударилась головой так сильно, как думала. Но мне нужно было домой, чтобы поспать. — Хорошо, — бормотала под нос Розамонд. — Ты в порядке, Лирика. Не поранилась так, чтобы навсегда. Просто немного ушибов, и Родес тебе поможет. Родес хмыкнул, и я посмотрела на него. В его глазах было что-то непонятное. Он то ли злился, то ли переживал, но я не знала, что именно было правдой. — Давай усадим тебя. А потом отправимся домой. Нет смысла идти дальше, если я все время буду переживать за тебя. Я знала, что он не хотел быть грубым. Он, наверное, хотел звучать мило, но я покраснела от слов. Я не хотела быть обузой, и я не была такой неуклюжей. Но я испортила день. Блин. — Я в порядке, — я оттолкнулась и села. Родес сунул руки под мои, чтобы помочь мне, и я прикусила губу, смущенная, что он помогал мне. — Да, — Родес стряхнул землю с моей спины, а я провела руками по своему лицу и голове. Я не ощущала ни шишек, ни порезов. Может, сон и боль мне показались. — У меня сотрясение? Я потеряла сознание, да? — я растерялась. Казалось, что я что-то упустила. Розамонд поймала взгляд Родеса, и это меня встревожило. — Ты не теряла сознание. Ты лишилась воздуха от падения. Это точно было страшно. Серьезно, Лирика. Ты в порядке. Может, встанешь? Но мне в голову пришла другая мысль. — Где Брэлинн? — она тоже упала? Или я упала не так далеко, как думала. Почему казалось, что я пропустила что-то плохое, и что Родес и Розамонд что-то скрывали от меня? — Я тут, — сказала Брэлинн с камня неподалеку. — Я немного перегрелась, — ее щеки были красными, и ее взгляд вдаль тревожил меня. Что еще случилось, пока я была без сознания? — Тогда отведем тебя домой, — быстро сказала я и попыталась встать. Родес помог мне и не убрал руку от меня, придерживал под локтем, пока я делала первый шаг. Я смогла пройти по прямой, и я ощущала себя хорошо, просто запуталась. Я знала, что было что-то больше, но, может, я просто сильно смутилась из-за того, что Родес увидел меня такой. — Вам обеим нужно по домам, — тихо сказал Родес и снова переглянулся с сестрой. Если бы я не хотела домой и доставить Брэлинн в ее дом, я бы стала задавать вопросы. Я бы топнула ногой и потребовала ответы. Но я не думала, что получила бы их тут. Может, я вообще их не получу. Может, мои сны стали захватывать меня во время бодрствования. Если я не буду осторожна, я упаду серьезно. Путь к машине был не таким, как путь по склону. Я едва замечала деревья и тропу. Розамонд вела Брэлинн, а Родес держал меня за руку. Я не читала в этом ничего, даже не ощущала трепет или покалывания, как было обычно с его прикосновением. Я просто хотела быть дома, чтобы он не был обязан и дальше заботиться обо мне. Я ненавидела, когда со мной нянчились. Поездка домой была тихой, никто не ел то, что мы взяли. Я сидела сзади с Брэлинн, хотела убедиться, что она была в порядке. Но она смотрела в окно и пила воду. Я тоже так делала, когда не разглядывала остальных. Родес припарковался у моего дома, и это меня удивило, ведь я не знала, что он был в курсе того, где я жила. Но я мало о нем знала, да? Розамонд предложила отвезти Брэлинн домой, и я была благодарна. Они забрались в машину Брэлинн и пропали вскоре из виду, я успела попрощаться и пообещать Брэлинн, что скоро позвоню ей. Мы с Родесом остались перед моим домом, мои родители все еще были на работе. Мы отсутствовали не так долго, и я испортила день, споткнувшись, или что там случилось. Мои родители собирались поехать завтра к бабушке и дедушке, и я сказала, что останусь дома, ведь потом они собирались во второй медовый месяц. Я не хотела ехать, и я знала, что они хотели, чтобы я осталась дома и думала о будущем. Словно я не делала это годами. Родес проводил меня до двери, и я хмуро посмотрела на него, когда он огляделся, словно что-то искал — например, тени, которые я всегда видела краем глаза. Но он не мог ничего искать. Их не существовало. — Оставайся этой ночью в доме, Лирика, — предупредил Родес. Я посмотрела на него. — Я думала, ты сказал, что я была в порядке? Он нахмурился, стиснув зубы. — Так и есть. И ты будешь в порядке дальше, если останешься внутри, — он склонился и поцеловал меня в лоб, лишив меня дара речи. Он просто… поцеловал меня? Он сделал это как брат, но теперь я знала, как ощущались его губы на моей коже, и, что бы еще ни случилось сегодня, я навсегда запомню это ощущение. Но он все еще был странным и загадочными, и мне это не нравилось. — Как скажешь. Я и так собиралась остаться дома, — я не любила компании. Родесу не нужно было знать о моих планах, даже если их не было. — Хорошо. Так держать, — он посмотрел на меня и кашлянул. — Прости, что сегодня так все закончилось, но я рад, что ты пришла. Уверен, скоро увидимся. Он стоял на крыльце, и я поняла, что мне нужно было уйти внутрь, или он будет ждать всю ночь у двери. Родес Люс серьезно относился к защите. Я прошла в дом и заперла за собой дверь. Только тогда я услышала, что Родес ушел и завел двигатель джипа, собираясь, наверное, к себе домой. Сегодня… был странный день. Что-то случилось у той горя, я не могла это объяснить. И хоть я хотела верить, что все было в порядке, что-то во мне не унималось, говорило, что пробуждение с Родесом надо мной было концом. И началом. Это было важно. Так важно, что я думала об этом, даже когда мысли попытались покинуть разум. Тень мелькнула сбоку, и я повернулась, но увидела только свое отражение. Мои глаза расширились, кожа побледнела, волосы были спутанными. Я упала, и они говорили, что все было в порядке. Если так, почему я ощущала боль? Почему мне казалось, что я упала сильнее, чем они сказали? Еще тень мелькнула, и я закрыла глаза. Ничего не было. Я ничего не видела.