Он говорил так, будто вода была живая, словно не только я хотела её, но и она меня. Не знаю почему, ведь это было совершенно нелогичным, но внутри я чувствовала, что так и есть на самом деле. Командор стоял на месте, не сделав ко мне ни одного шага. Страх сплелся с наслаждением, и я пошла вперёд. Вода была совершенно не холодной. Она затягивала, обволакивала, манила сделать ещё шаг и ещё. Я ощущала, как намокает и тяжелеет платье, расползаясь вокруг меня по воде белым облаком. Лёгкая ткань плыла, колышась от моих шагов и волнения воды. Приблизиться к командору я не могла, потому что вода уже доходила мне до плеч. Я впервые в жизни погружалась в воду так глубоко, всем телом. И это было невероятно. Командор сделал ко мне несколько шагов и замер на расстоянии вытянутой руки. Свет его полос стал заметно ярче, а дыхание глубже. Я это чувствовала. Ощущения были странными. Вода будто дополняла нас, делала пространство вокруг общим и каким-то живым. Я чувствовала вибрации его настроения, но не могла распознать. Они передавались как электричество через проводник — воду. Волновали и заставляли сердце стучать быстрее. Тайен обхватил ладонями под водой мою талию и немного приподнял над поверхностью. Ночное платье, белое и мокрое, слишком открывало грудь, и меня это невероятно смутило. Но продлилось это недолго, потому что командор подхватил меня под колени и положил на воду, поддерживая снизу. — Закрой глаза и просто доверься воде. Я глубоко вздохнула и попыталась сделать так, как велел командор. Попробовала расслабиться и дышать ровно. И у меня почти получилось, но ровно до того момента, как я поняла, что руки Тайена меня больше не поддерживали. Испугавшись, я дёрнулась, и вода сомкнулась над головой, не позволив сделать вдох. Внутри зародилась паника и мгновенно разнеслась по всему телу горячей волной. Ноги и руки из невесомых превратились в неподъемные колоды и потащили меня ко дну. Мозг совершенно забыл, что я могу достать ногами, если выровняю тело. И внезапно всё закончилось так же, как и началось. Моё лицо оказалось над поверхностью, позволив лёгким до отказа наполниться воздухом. Я закашлялась и вцепилась в плечи Тайена, осознав, что это он держит меня над водой. — Лили, ты позволила страху поглотить твой разум, не слушала, что я говорил. Наверное, ещё слишком рано. Ты не готова. Удерживая меня на руках, командор заскользил к берегу. Он шёл по дну, но движения были такими мягкими и плавными, что мне казалось, будто он плывёт, или даже парит в воде. Тайен вынес меня, всё ещё судорожно сжимающую его руки и тяжело дышащую, и усадил на тёплый камень у кромки воды. Тонкое белое платье облепило тело, слишком явно являя то, что надо было бы скрыть. Я собрала в ладонь мокрые волосы и отжала, а потом обхватила себя руками. Нет, мне не было холодно, это место удивляло своим странным теплом. Мне хотелось прикрыться от скользнувшего горячего взгляда. Тайен вдруг резко выпрямился и отвернулся. — Вот, — он протянул мне небольшое покрывало, которое я так и не поняла, откуда взял. Наверное, тут где-то хранились тут, раз уж командор здесь любил плавать. — Тебе нужно вернуться к себе. Ты устала, Лили. Командор подал мне руку, чтобы помочь подняться, но тут же отпустил мои пальцы, когда я устойчиво встала на ноги. — Ты прав. Но ты можешь остаться здесь, я дойду сама, – опередила его, заметив, что Тайен тоже собрался уходить. — Хорошо, — согласился он, кивнув. Командор развернулся и, мягко оттолкнувшись, снова погрузился в воду, рассеяв вокруг себя мягкое свечение. Мне же следовало быстрее убираться отсюда, потому что внутри поселилось странное, совершенно необъяснимое ощущение, желание — нелогичное и непонятное. Я вдруг захотела, чтобы командор вынырнул из прозрачной глади и пошёл за мной. Глупость. Снова, наверное, моя гормональная система реагировала на кроктарианскую. Поэтому я плотнее закуталась в покрывало и скользнула к выходу из грота. На лестнице и в коридорах я уже не ощущала странного тепла, как в этом необычном подземелье. Ноги заледенели, а по всему телу пробежала дрожь. Скорее бы прийти к себе и принять горячий душ. А потом лечь спать. Мне нужно пережить и осмыслить новые ощущения. В своей ванной я стащила с себя мокрое холодное платье, подколола волосы и встала под горячие упругие струи. Позволила себе закрыть глаза и потеряться в ощущениях. Просто ощущать воду, впитывая кожей. Тайен сказал, я должна научиться доверять воде. Это легко сделать стоя вот так под душем. Но в большой воде… Не знаю, сколько я так простояла. Обтеревшись мягким полотенцем, я промокнула волосы и надела сухое платье. Длинный мягкий подол коснулся пальцев ног лёгкой волной, напомнив, как вода в подземном озере подхватила ткань, распластав его по поверхности лёгким облаком. Едва я вышла в комнату и расчесала волосы, как услышала тихий стук в дверь. Сердце замерло на мгновение, а потом пустилось вскачь. Уже слишком поздно для визита Иввы, Антон и Дэя тоже спят. Это мог быть только Тайен. Дрожащими пальцами я повернула замок и открыла дверь, впуская хозяина дома. Командор вошёл в мою комнату, а потом обернулся. Мне оказалось неожиданно трудно встретиться с ним взглядом. — Лили, — он подошёл и мягко коснулся кончиками пальцев пряди моих волос, всё же заставив посмотреть ему в лицо. — Как ты? Кажется, я сегодня тебя испугал. — Всё в порядке, Тайен. Просто это было немного непривычно. Раньше я никогда не оказывалась в большой воде и… — Удивительное ощущение, не правда ли? Его голос был низким и мягким, не таким как обычно. Раньше фицу Яжер тоже не был со мной груб, если не считать того вечера после ссоры с братом, но и тогда это была лишь вспышка ярости, за которую он тут же извинился. Но его голос всегда был сдержан, даже холоден. Сейчас же мягкий бархатный тембр отзывался у меня внутри странной вибрацией, будто мы резонировали на одной волне. — Да, необыкновенное. Внезапно командор резко отвернулся и отошёл к окну. Вгляделся в черноту ночи, оперевшись сильными ладонями о подоконник. Он пришёл не просто так, и во мне это вызывало странное томление. Пугающее и приятное одновременно. * brdCM5s2 (Промокод к ромну Маши Малиновской "Хэриб. Чужестранка для шейха") — Лилиан, ты спросила меня, что я сделал с тобой этим реверсивным переливанием, — голос был тихим, но каким-то отстранённым. — И я хочу попробовать дать тебе ответы. По крайней мере те, которые знаю сам. Глава 41. Легенда и правда Глава 41. Легенда и правда. Тайен ещё несколько мгновений смотрел в чернила ночи за окном, а потом развернулся и поймал мой взгляд. — Помнишь, я рассказывал тебе о легенде Кроктарса? — О большом белом цветке, что цветёт раз в сто сорок земных лет кроктариаской ночью? — конечно я помнила ту странную историю, которую командор рассказал мне за ужином, едва сдерживая стоны от боли после ранения. Тогда я заметила в его глазах пелену, что ясно выдала мне, как сильно он скучает по дому. Так же, как я по своему. — Имя этого цветка — лайлэйн. Внутри стало тепло от понимая того, что он зовёт меня так же. Это тепло затопило до самых кончиков пальцев и разлилось в груди. — Но это всего лишь легенда, Тайен, — я подошла ближе. — Мне приятно, что ты зовёшь меня именем легенды твоего дома. Ведь оно так похоже на моё, которое дали мне родители. Командор замолчал, внимательно вглядываясь в моё лицо. Казалось, он не мог решиться — говорить дальше мне что-то или нет. А может сам сомневался в своих мыслях. — Потому что это послание, — сказал он медленно. — Я заподозрил это ещё в самом начале, и, кажется, не ошибся. Я совсем не понимала, что он имеет ввиду, поэтому озадаченно посмотрела на него. — Я не понимаю тебя. Какое послание? Командор снова повернулся к окну, а я встала рядом с ним, тоже всматриваясь в тишину и темноту ночи. — Ты помнишь, я говорил тебе, почему кроктарианцы исследуют Вселенную? Что именно мы ищем и почему, — начал он негромко. — Мы утратили фертильность — возможность самим воспроизводить свой род. Мы слишком много взяли от своей планеты, разучились дорожить ею, и тогда Кроктарс отнял у нас способность самим рожать своих детей. Когда население сократилось в десятки тысяч раз, дав возможность морям и суше Кроктарса вздохнуть спокойнее, мы всё же поняли, как можем сохранить популяцию. И стали создавать детей искусственно: выращивать их в пробирках, держать в анабиозе до определённого периода, равного земному году — порога выживаемости. Но со временем стало понятно, что большинство зачатых в пробирке, даже при воспитании в семьях, теряют с каждым поколением эмоциональную стабильность. — Плод в утробе матери уже получает закладку рефлексов, в дальнейшем развивающихся в способность формирования моральных ориентиров, — я поняла, о чём он говорил. — Связь с матерью очень важна, а вы стали этого лишены. — И на каждом поколении это стало сказываться всё сильнее и сильнее. Тайен вздохнул, отошёл от окна и сел в кресло напротив моей постели, а я опустилась на кровать. Он уже говорил мне, что именно по этой причине — исследовать, как зарождается жизнь в других мирах, понять, какую цепь эволюции они упустили, кроктарианцы и покоряют чужие миры. Но, возможно, потому что они причиняют боль другим, им и не дано воспроизводить себе подобных? — Мои сестра и брат, особенно Яра, подвержены сильным нарушениям. Мой эмоциональный фон тоже далеко не идеален, Лили. Но сейчас не об этом. На Кроктарсе была группа учёных, которая предложила симбиотировать население планеты с другими расами, они утверждали, что только так мы начнём возвращать себе способность деторождения, но Совет решительно отмёл это предложение. Представители правящих семей не хотят кровосмешения. Но мы подозревали, что эксперименты всё же начаты. Внутрь меня стала просачиваться тревога. Я не понимала, к чему ведёт командор, но где-то в подкорке поселилось жуткое чувство. Во рту пересохло, пальцы заледенели, но я продолжала внимать его рассказу. — Когда код твоей крови совпал с моим по тридцати параметрам, в то время, как у большинства землян он совпадает с нашим максимум по двадцати, я озадачился, Лили. Ещё более странным было узнать твоё имя. — А что с ним не так? — сердце начинало стучать всё громче. — У многих землян такое имя. Тайен встал и потянулся к графину с водой, налил в стакан и протянул мне. Дрожащими пальцами я обхватила холодное стекло и поднесла к губам, с наслаждением приняв в себя глоток, а потом ещё и ещё. — Что ты помнишь о своих родителях, Лили? Мне совершенно не понравился этот его вопрос. Он царапнул слишком глубоко, там, где хранились самые важные и трепетные воспоминания и чувства. — Что ты хочешь этим сказать, Тайен? — я встала и прошлась по комнате. Захотелось вытереть влажные ладони о платье. Всё это бред. Сумасшествие какое-то. — Их отняла у меня Программа. Их забрали вы! Я резко развернулась к командору и гневно посмотрела. Плевать, что нарушала субординацию, и он мог запихнуть меня в клетку, как его братец с сумасшедшей сестрой поступили со своими источниками. — Лилиан, — командор тоже встал и подошёл ко мне. — В Программу никогда не попадали Анжела и Виктор Роуд. Я проверил это всеми доступными моему положению возможностями. Поднял документы, лично перепроверил реестры. Таких доноров в программе «Источник» никогда не было. То, что он говорил, казалось глупостью. Полнейшим бредом. Нереальной несуразицей. — Не может быть… — прошептала я, в ужасе пошатнувшись. — Но я сама видела, как “чёрные плащи” увели их и посадили в машину! Как увезли, и больше я их не видела! — Я не знаю, кто это был и почему их забрали, — командор смотрел на меня с сожалением, а потом сказал то, что совершенно не укладывалось ни в моей голове, ни соответствовало моей картине мира вообще: — Думаю, твоя мать была кроктарианкой, одной из тех учёных, а отец землянином. В животе скрутило, словно там сжалась пружина. В висках начало стучать. Это неправда. Это просто не могло быть правдой. — Мои родители любили меня! — я почувствовала, как горячие слёзы стали собираться в уголках глаз. — Они не могли проводить надо мной эксперименты. Ты ведь это хочешь сказать, да? Это?