Дальше последовал привычный ритуал. Душ, под которым мне хотелось стоять долго, что даже пришлось заставлять себя выйти из под струй воды. Выбор белого платья — сегодня чуть расклешённого от талии, немного выше колена и с рукавом в три четверти, мягкие кожаные туфли без каблуков. Ивва просила сделать побыстрее, так что времени тщательно высушить волосы не осталось. Я быстро прошлась по ним феном и оставила распущенными по плечам, чтобы досохли. Я взяла аккуратно сложенные стопки белья и понесла в гостевые спальни. Они были расположены на втором этаже, но дальше по кольцевому коридору. С задачей я справилась довольно быстро. Сменила простыни, снова заправила постели, аккуратно разложила полотенца на полках в ванных комнатах. Всего гостевых было три, и они все выглядели как сёстры-близнецы. С моей комнатой тоже схожи, но чуть больше, и ванные однотонные, бежевые, в отличие от моей яркой со свежей зеленью. Расправившись с заданием Иввы, я решила, что уже пора бы и позавтракать. Желудок заунывно ворчал ещё когда я только в первой гостевой меняла постельное бельё. Поэтому направилась в кухню. На обратной дороге я наткнулась на приоткрытую в одну из комнат дверь. Это была спальня командора, и меня вдруг охватило непонятное волнение. И я сделала сущую глупость. Словно любопытный ребёнок, не сдержалась и заглянула внутрь. * Sg8H5AIf (Промокод на роман Маши Малиновской "Ненастоящая любовь") Командор сидел на постели по пояс раздет. На его лице было видно крайнее раздражение — он пытался перетянуть себе повязку на рёбрах, но это у него выходило не очень хорошо. И нет бы мне пройти мимо, но я вдруг аккуратно постучала по косяку и вошла внутрь. Глава 31. Лайлэйн Глава 31. Лайлэйн. — Доброе утро, — тихо проговорила я, сделав несколько осторожных шагов внутрь комнаты. — Как самочувствие? Чуть не сказала «ваше», а ведь мы договорились на ты. Командор вскинул на меня глаза и застыл. Он выглядел растерянным. — Доброе, — пробормотал недовольно. — Было бы сносное самочувствие, если бы рёбра так не болели. — Они ведь сломаны. Не стоило снимать повязку. — А как же мне принимать душ? — недовольно уставился на меня командор Яжер. — Не с бинтами ведь. Болеющие мужчины как маленькие дети. Они обижаются, надувают губы, хнычут, язвят по делу и без. И не важно, с какой они планеты. Стоит только вспомнить, как вёл себя Шейн, когда какая-нибудь простуда на пару дней выбивала его из колеи. Насморка он боялся больше, чем ссадин во время драк с другими мальчишками, когда был подростком. — Я бы могла помочь, — предложила я, но тут же пожалела. Зачем я вообще сюда зашла? Моё любопытство до добра меня не доведёт. Тайен Яжер нахмурился, но согласно кивнул, а я вдруг поняла, что у меня подрагивают руки. — Мне будет удобнее, если ты встанешь. Командор послушно поднялся, вырастая передо мной. Я почему-то отметила про себя, что он бос, и пальцев на ногах у него столько же, сколько и у людей. Господи, что за глупости лезут мне в голову? Я распутала неумело намотанные пару витков, свернула бинт обратно. Старалась не смотреть на широкую грудь и слабо поблёскивающие полосы. На капли воды над ключицей. Наверное, плохо вытер после душа. Поняла, что командор пристально рассматривает меня. Он слишком близко, и мне пришлось основательно постараться, чтобы взять себя в руки и не сбежать, забившись в самый дальний угол своей комнаты. К тому же я сама предложила помощь, странно было бы пойти сейчас на попятную. — Приподними руки, — скомандовала я, воззвав к своей внутренней, так и не реализованной медсестре. — Теперь выдохни и постарайся максимально долго не вдыхать. По крайней мере глубоко. Командор подчинился. Я сделала первый оборот вокруг его туловища и зафиксировала свободный край, потом начала обматывать, накладывая бинт немного наискосок. Командор — крупный мужчина с широкой грудью, и мне каждый раз приходилось практически обнимать его, едва ли не утыкаясь носом в шею. Я несколько раз выполняла такое бинтование — пару раз соседским мальчишкам после неудачных падений с велосипедов, и однажды другу Шейна, пострадавшему в драке. Но сейчас я будто делала это впервые. Руки не слушались, хвост бинта то и дело норовил выскользнуть, а волосы, так непредусмотрительно оставленные распущенными, падали вперёд, мешая работе. Наверное, командор заметил, как я невзначай пытаюсь отбросить за спину досаждающие пряди. Он протянул руку и легко подцепил длинными пальцами локон, приподняв его. Я замерла на мгновение, ощущая, как в висках стучит пульс. Страх. Но какой-то иной, отличающийся от того, который накатывал на меня ранее при непосредственной близости командора. Не могла посмотреть ему в глаза. Не хотела. А потому снова сконцентрировалась на накладывании повязки и за несколько секунд закончила, подвернув свободный край. Мои пальцы неизбежно при этом коснулись кожи, и я вдруг услышала, как сбилось дыхание командора. Едва различимо, но я заметила. Скорее всего, ему просто было больно. — Вот, — я констатировала оконченную работу. — Лучше не снимать — так быстрее всё срастётся. Хотя, откуда мне знать, как быстро восстанавливается тело после травм у кроктарианцев. Может, уже через неделю он будет абсолютно здоров, а может и несколько месяцев понадобится. — Спасибо, Лайлэйн, — негромко проговорил он. Я подняла глаза на командора и столкнулась с его пристальным взглядом, от которого по спине прошёлся не то холод, не то жар. Кончики пальцев немного онемели, и очень захотелось пить. Он так странно назвал меня. — Лайлэйн? — переспросила я, продолжая смотреть и не в силах отвести взгляд. — Так звучит твоё имя, если произнести его на кроктарианский манер, — губы командора тронула лёгкая улыбка. Я чувствовала, что меня будто затягивает в трясину. В какой-то поглощающий и парализующий омут. Странное ощущение. Ладони увлажнились, а в животе защекотало. Ноги будто налились свинцом, и казалось, что вот-вот подкосятся, и я рухну прямо к ногам Тайена Яжера. Может, это какое-то внешнее воздействие? Может, кроктарианцы умеют ментально воздействовать на людей? С трудом сморгнув наваждение, я отступила на шаг. — Я пойду, — промямлила непослушным языком, который, казалось, распух и занимал весь рот. — Мне нужно… идти. Командор кивнул, а я поспешила быстрее сбежать от его взгляда, от странной щекотки на коже шеи, которой невзначай коснулись пальцы командора, приподнявшие непослушную прядь, от приглушённо поблёскивающих полос, спускающихся по обнажённой груди. Воздуха не хватало, и сердце не сразу восстановило спокойный ритм. Мне показалось, что до своей комнаты я добиралась словно в тумане, и лишь несколько раз плеснув в лицо ледяной водой из-под крана, я, наконец, пришла в себя. Нет, однозначно, что-то тут было не так. Я силилась вспомнить, что рассказывали о кроктарианцах старожилы в нашем гетто. Но ничего не могла вспомнить о необычных способностях. Или, возможно, они их скрывали. Или… что если нет никаких способностей, и это моё собственное тело так среагировало на его близость? Последнее предположение было самым неприятным и тревожащим. Я не наивная дурочка, и прекрасно понимала, что женское тело способно так реагировать на мужчину. Гормоны и всё такое. Я это изучала. Знаю. Но ведь это недопустимо. Непозволительно. Он мой тюремщик, палач. И я не Элеонор. Немного справившись с эмоциями, я отправилась к Ивве за новой порцией работы. Нужно было отвлечься. Но в голове ещё долго звучало мягкое, вибрирующее, словно перекатанная на языке конфета, это его «Лайлэйн». Глава 32. Наместники Глава 32. Наместники. Через несколько часов мы стояли в парадной форме вдоль аллеи перед главным входом. Все в белом, с золотым тиснением на груди — странный знак, символ Белого Дома Яжеров. Одного из четырёх правящих домов Кроктарса, чьи наместники сейчас прибыли сюда и шествовали по аллее. А мы должны были сдержанно улыбаться, учтиво склонив головы. С каждой секундой внутри меня всё больше вибрировало возмущение. Мало того, что нас держат за убойный скот, так ещё и ноги лизать заставляют. Нарядили, отмыли, чтобы, как говорится, показать не стыдно было. Цели у них, по словам Тайена, благородные. Но геноцид людей с их стороны это не оправдывает. Они пекутся о своём будущем, о благополучии своей расы. А нас приносят в жертву этой высокой цели. И самое мерзкое и отвратительное — это видеть, что Ивва и Антон делают это всё вполне искренне. И если Денисов ещё кое-как сдержан, то управляющая просто искрится желанием показать солидарность. Приехавшие кроктарианцы проходят парами, надменно-благосклонно кивая нам. Они все одеты в одежды разных цветов — своих родовых, как я поняла. Первые были одеты в синие одежды, даже скорее кобальтового оттенка — немолодые мужчина и женщина. На вторых красные камзолы с огненными переливами, причём женщина одета, как и её спутник, в мужскую одежду, а волосы острижены чуть ниже ушей. На третьей паре красовались лёгкие летящие платья из золотистой ткани, а волосы женщины спрятаны под такой же золотистый тюрбан. И только последний наместник шёл один. Точнее, одна. Это была уже знакомая мне женщина в зелёном платье. Командор приветствовал всех, стоя перед парадной дверью и приглашая в дом. Но женщина в зелёном не спешила проходить внутрь, она положила ладони на запястье командора и что-то тихо ему проговорила. Тайен, улыбнувшись гостье, предложил взять его под руку, и тогда они вместе скрылись за дверью. — Лили, очнись, ты словно застыла, — я получила тычок от Иввы в бок. — Нам тоже нужно заходить. Я закрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями, которые так и рвали душу на части. Столько времени прошло, но я так и не смирилась со своей участью. Отчаянно хотела домой, хотела к Шейну, хотела снова ходить на курсы медсестёр и общаться с подругами, предпочитая не думать, что происходит за стенами гетто. Но реальность нашла меня в ладони Иввы, которая, ухватив за локоть, потащила меня в дом. — Пусти. Я не стану им прислуживать, — вырвала руку я и остановилась у самой двери. — Тебя никто и не просит. Для этого есть Денисов. Наша с тобой задача по этикету — стоять рядом, — схватив меня под локоть быстро заговорила управляющая. — Лили, прекрати капризничать, поберегись — у тебя ещё сегодня процедура. Ах да, точно. Сегодня ещё мне предстояло расстаться с частью своей жизни. В последнее время, особенно после аварии, что случилась с командором, я как-то проще стала к этому относиться, стала ценить то, как хорошо он ко мне относится. Но это вынужденное раболепство перед другими захватчиками, мнящими себя хозяевами нашей планеты, быстро напомнило мне, кто я и для чего я здесь. Но делать было нечего, и я, сжав зубы, последовала за управляющей в столовую. Гости во главе с хозяином дома сидели за красиво сервированным столом. Интересно, это у них тоже такая традиция — проводить встречи за едой, или они переняли её от землян? Светский разговор тёк неспешно и непринуждённо. Никакие важные темы не поднимались. Пара в золотом рассказывали о изучении климата Земли, о работе лабораторий, построенных кроктарианцами на Гавайских островах. — Земля циклична и предсказуема, — глаза у женщины в тюрбане блеснули неподдельным интересом. — И, оказывается, можно абсолютно точно спрогнозировать изменения положения орбиты и оси. Земляне называют их циклами Меланковича. — И эти циклы очень влияют на климат на планете, — добавил её спутник. — Мы как раз разрабатываем циклограмму, которую можно попробовать применить с определёнными поправками к Кроктарсу, хотя там всё намного сложнее. Бертрана уже составила пробную модель. — Думаю, в истории развития планеты климат был естественным регулятором популяции населения. История землян показывает множественные случаи, когда гибли целые города, не сумев обуздать воду океанов, — заключил кроктарианец в синем, как мне показалось даже с насмешкой. Как вообще можно обуздать океаны? Я видела в те недолгие минуты воды Кроктарса, неужели жители той планеты научились подчинять эту независимую стихию? Это же нереально. Вода никому не подвластна. Она свободна, она диктует, как жить. И неудивительно, что планета забрала возможность размножаться у тех, кто решил, что может всё. Уверена, наша Земля рано или поздно тоже сбросит ярмо нежданных гостей.