— Голодный, небось, — шофер полез в машину, — у меня бутерброд есть. Олег положил руку за спину щенка, почувствовав шелковистое тепло его маленького тела. Ах, как он хотел иметь в детстве собаку, да покойная мать не любила животных! И вот у его ног доверчиво лежит теплый комочек жизни. Лежит успокоившийся, понявший, что после мытарств обрел друзей и защиту. — Леша, ты покорми его и возьми в машину, а потом ко мне домой завезем. — Сделаем, — радостно крикнул шофер. — Пошли, Сытин. Стоянка была перед самым домом. Аккуратная, зарешеченная, чистая. Но «Вольво» на ней не оказалось. Олег внимательно осмотрел размеченные белой краской квадраты. — Вот они, — усмехнулся он. На одном сияли свежие цифры — 00-09. Рядом с решеткой играли пацаны. Олег подошел к ним и спросил: — Ребята, а где «Мерседес»? — Не «Мерседес», а «Вольво», — солидно ответил паренек лет тринадцати, — «Вольво» — универсал. — Ну да, правильно, ее хозяин живет в первом подъезде. — Не в первом, а в третьем, в 165-й квартире. Сто шестьдесят пятая квартира была на шестом этаже. Дверь Славиной квартиры напоминала парадный мундир, она сверкала полированным деревом, сияла бронзой ручек, переливалась яркими, как пуговицы, головками замков. Олег осмотрел дверь и стал, прислонившись к косяку. Шло время, а Сытина не было. И Олег начал думать о том, как щенок проснется ночью, и придет к его кровати, и заскулит тонко-тонко, и в квартире сразу станет совсем обжито. Наконец с шумом распахнулась дверь, и из лифта выскочил Леня. — Олег Сергеевич… — Тише. — Значит, так, Коробков Вячеслав Иванович, шофер. Раньше работал на международных перевозках, сейчас переведен на внутренние рейсы. — За что переведен? — За драку. — Понятно. С кем говорил? — С их кадровиком. Вообще характеризуется положительно, но скрытен. На работе друзей не имеет, бывший мастер спорта по боксу. — Людей вызвал? — Да. — Пошли, приготовь оружие. А то мастер спорта… — Но ведь вы тоже… — Когда это было! — Олег надавил на звонок. За этой дверью тоже слышалась музыка, и Олег на секунду позавидовал всем, кто может днем сидеть дома и слушать музыку. На одну секунду, не больше, потому что дверь отворилась. — Вы к кому? — спросило очаровательное существо лет девятнадцати. Оно было скорее раздето, нежели одето. Тонкая кофта, завязанная узлом на животе, и плавки. Все. — Мне нужен Коробков Вячеслав Иванович. — А вы кто? — Я-то из милиции, — Олег достал удостоверение, — а вы кто? — Странно это, — заносчиво сказала девушка, — странно. Слава рассердится, и у вас неприятности будут. Я его невеста. — Я это постараюсь пережить, — Олег шагнул в квартиру. — Где Коробков? — В командировке, в Вене. Название города было произнесено значительно, с придыханием. — А где он работает? — спросил Сытин из-за спины Наумова. — В Министерстве внешней торговли, — гордо ответила девушка. — Кем? — усмехнулся Наумов. — Ответственным работником. — Интересная должность. А кстати, невеста, вы-то здесь прописаны? — Какое это имеет значение? — Для нас очень большое. Они вошли в прихожую и закрыли дверь. Веселенькая прихожая была у «ответственного работника» Внешторга Коробкова. Стены сплошь обклеены обнаженными девицами, призывно глядевшими на вошедших с глянцевых листов календарей. — Значит, так, уважаемая невеста, вы оденьтесь и паспорт принесите. Девушка возмущенно пожала плечами и скрылась в комнате. Она появилась через несколько минут, надев на себя брюки, более напоминающие нижнюю половину десантного костюма. — Вот, — она протянула паспорт. — Лякина Евгения Степановна, год рождения 1965-й, место рождения — город Минск, прописана в Москве, улица Бутлерова, 16, квартира 35. Незамужняя, — прочел Леня Сытин. — А вы где работаете, Евгения Степановна? — поинтересовался Наумов. — Пока в парикмахерской на улице «Правды». — Кем? — Мастером. — Почему пока? — Потому что мы расписываемся и уезжаем за «бугор». — Куда, куда? — улыбнулся Наумов. — Ну, за границу. — А почему за «бугор»? — Так Слава говорит. — Занятно, куда же именно собрались вы со Славой? В какую страну? — За границу, — гордо ответила Лякина. И Олег понял, что для нее нет географических понятий. Есть вожделенная «заграница», там продаются дубленки и брюки «бананы», часы «Сейко», видеосистемы. — Хорошо, к этому мы вернемся позже. Вы давно знаете Коробкова? — Давно, — ответила Лякина. — Год, два? Она наморщила лобик, что-то мучительно просчитывая в уме: — Двадцать дней. — Ну что ж, в наш стремительный век — это срок. Что вы можете рассказать о нем?