— Я слышала, как Эвелин говорила тебе, что я раньше жила в Чикаго. — Я киваю, пока она говорит. — Я родилась в Северной Дакоте. Мы переехали в Чикаго, когда мне было четыре, а затем снова в Дакоту, когда мне было двенадцать. — Она сглатывает эмоции и делает глубокий вдох перед тем, как продолжить. — Я жила там, пока не переехала сюда ради этой работы несколько месяцев назад. — Так как тебе, нравится Чикаго в этот раз? — Обожаю его. — Сейдж вздыхает с ностальгией. — Не пойми меня неправильно. Нет лучшего места для жизни, чем Северная Дакота. Лучшие люди на Земле живут там. Также там лучшие школы в стране, и там безопасно. Но я люблю этот город. Чикаго течет в моих венах. Я улыбаюсь. — У нас есть кое-что общее. Он течет и в моих венах тоже. Я рад, что тебе здесь нравится. Она кажется расслабленной и увлеченной нашей беседой. — Я проводила немного времени на выходных, заново знакомясь с городом. Раньше исследовала его вместе со своими родителями, когда жила здесь. Забавно видеть, как город преобразился за последние десять лет. — Тон ее голоса повышается, когда она оживленно говорит о своем прошлом в Чикаго. Наш официант ставит на стол мясную тарелку и шипящие в чугунном горшочке пельмени, а другой обновляет наши пустые бокалы. — Какое твое любимое место? — спрашиваю я, желая услышать больше о ее любви к городу. Она ностальгически улыбается. — То же, что было в детстве, — Миллениум-парк. Мне нравится прогуливаться там. Не знаю, наверное, это напоминает мне о хороших временах здесь. — Сейдж произносит это с толикой грусти. Я не спрашиваю, были ли плохие времена, потому что знаю ее историю. Знаю, почему ее семья покинула этот город и переехала обратно в Северную Дакоту, и знаю, что случилось здесь, в Чикаго, что полностью разрушило ее семью. — Расскажи мне о себе, — говорит она, накладывая несколько кусочков мяса и крекеров на свою тарелку. — Да не о чем особо рассказывать. Я провожу большую часть времени, руководя «Джексон-Гамильтон», — говорю я, запихивая оливку в рот. — Я работаю даже тогда, когда не работаю. Вот и все. — Сколько тебе лет? — Тридцать два. — Очевидно, не женат? — Она опускает взгляд на мою левую руку. Я поднимаю руку и двигаю пальцами. — Никогда не был. Сейдж придвигается ближе и слегка наклоняет голову набок. — Почему нет? Ты привлекателен и успешен. Могу представить, что у тебя есть целая очередь из женщин, желающих стать миссис Холт Гамильтон. — Она усмехается, прижимая бокал мартини к губам и делая глоток. Пьяненькая Сейдж напориста. Мне нравится. — Ты права, — посмеиваюсь я. — Нет отбоя от женщин, которые бы хотели меня соблазнить. Однако я пока в поисках той, которая привлечет мое внимание. Той, которая бросит мне вызов. Которая сильна как сама по себе, так и со мной. Я удерживаю ее взгляд, а она опускает голову, ее глаза блестят на свету. — Что ж, тебе же хуже, — замечает она. — Думаю, ты уже немало сердец разбил в поисках идеальной женщины. Я тихо смеюсь и возвращаю вопрос ей: — А что насчет тебя? Она выгибает бровь. — А что насчет меня? — Полагаю, ты ни с кем не встречаешься? Сейдж пристально смотрит на меня через стол, а потом издает смешок. — Нет. Я развлекалась в колледже, встречаясь с парнями. Одни отношения казались серьезными, но не продлились долго. — Я рад слышать, что у нее никого нет, но не рад той части с развлечениями и свиданиями с парнями. Пальцами обхватываю край стола. — Сейчас я просто хочу сфокусироваться на своей карьере. Такой ответ меня устраивает. Делая глоток виски, я меняю тему: — Я тут подумал, мы могли бы сходить в «Лазурь». — Ночной клуб? Я киваю. — Ты любишь танцевать? — Не мое любимое занятие, но я сделаю это, ради шанса быть ближе к ней. На ее лице появляется милое, но неуверенное выражение. — Не очень. Мне потребуется побольше этого, — Сейдж поднимает свой напиток, — чтобы чувствовать себя достаточно уверенно для танцев. Я улыбаюсь ей. — Что ж, допивай. Мы идем танцевать. Глава 4 Сейдж Как только мы входим в жаркий и душный клуб, Холт берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мое сердце нервно стучит, когда он сжимает мою ладонь в своей. Музыка орет из колонок, и я ощущаю, как тяжелый бит басов отдается в моих ногах, когда мы проходим сквозь толпу. Холт ведет нас в секцию в задней части клуба, затем он кивает, и огромный мужчина пропускает нас. Мы быстро поднимаемся наверх, на площадку, которая располагается примерно на высоте двух метров над остальной частью клуба. Я должна была догадаться, что мы пройдем в VIP ложу. Охранники, одетые по форме, стоят по периметру VIP зоны, хорошо смешиваясь с толпой. Мы идем в приватную зону, заполненную кожаными креслами и диванами, и проходим к огромному столу с табличкой «Зарезервировано» и с именем Холта на ней. Я одета достаточно откровенно, но мне становится неловко, когда вижу, что женщины разгуливают по помещению в платьях, которые слишком коротки, на слишком высоких каблуках и с макияжем, с которым слишком долго возиться, — но они выглядят великолепно. В мгновение ока появляется официантка, и Холт наклоняется к ее уху, озвучивая наши заказы. Она кивает и исчезает так же быстро, как и появилась. Ее задница подпрыгивает при каждом движении в ботфортах на высоком каблуке. Я вновь сосредотачиваю внимание на толпе под нами и смотрю на море людей, танцующих и качающихся в такт музыке. — Это место сумасшедшее! — говорю я Холту, наклонившись к нему ближе. Из-за сильно орущей музыкой мне приходится практически прижимать губы к его уху, чтобы он точно меня услышал. — Это точно, — говорит он, соглашаясь. Наши щеки соприкасаются, и я отстраняюсь, поворачиваясь к толпе, чтобы снова наблюдать за ней. Минуту спустя Холт протягивает мне «Грязный мартини», и я улыбаюсь ему. Обслуживание здесь быстрое, а потом я вспоминаю, что мы в VIP зоне. На столе стоит стакан с оливками, он хватает одну и отправляет в рот. Я сжимаю бедра крепче, пока смотрю, как его полные губы соединяются, и он улыбается мне. Все в нем превосходно. Он снимает пиджак и закатывает рукава рубашки, как делал вчера, затем расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, и этого достаточно, чтобы я смогла увидеть кусочек его загорелой кожи над ключицей. Холт отпивает виски, пальцами крепко обхватывая бокал. В конце концов, он ставит его на стол перед нами, забирает мой бокал из рук и ставит рядом со своим. — Ну же. Я хочу потанцевать с тобой, — шепчет он мне на ухо, поднимая меня с дивана. Я качаю головой. Я еще не готова, но он кивает мне с вызовом. Такой босс. — Я еще не готова танцевать, — говорю ему. Мое тело напряжено. Он не такой, как я ожидала. Он скромный и милый, но в то же время такой прямой и дерзкий. — Я готов. — Он осторожно тянет меня на себя. Я вижу, что он привык получать свое. И угождаю. Он такой требовательный. Холт снова переплетает наши пальцы, пока ведет меня сквозь толпу к небольшому танцполу. Крепче сжимая мою ладонь, он смотрит на меня через плечо и указывает на место на танцполе. Мы пробираемся к центру, где самая толкучка. Прожекторы бросают свет на море тел, пока все двигаются под музыкальный бит. Спустя пару напитков мои нервы, наконец, успокаиваются, и уверенность берет верх. Холт останавливается и тянет меня к себе, положив свои ладони на мои бедра. Я медленно качаю ими, найдя ритм, который соответствует ему. «How Deep Is Your Love» раздается из колонок, и Холт усиливает хватку на моих бедрах, пока мы двигаемся вместе. Мое тело реагирует на его прикосновения так, как я никогда бы не ожидала. Сердце дико бьется в груди, соски напрягаются, и тепло распространяется от ног к самому центру. Вокруг нас танцуют люди, но прямо сейчас складывается ощущение, будто на танцполе только Холт и я. Его голубые глаза выражают напряжение, отчего в моем животе танцуют бабочки. Он прижимает меня еще ближе к своей груди, обвивая рукой мою талию. Пальцами сжимает мой бок, его хватка усиливается, пока наши бедра синхронно двигаются, словно мы танцевали уже миллион раз. Наши лица близко друг к другу, его нос задевает мой. Прижавшись щекой к его щеке, чувствую, как тепло наших тел окутывает нас и оборачиваю руки вокруг него. Музыка оживленная, но наши движения медленные, методичные, ритмичные. Больше часа мы танцуем вот так — растворенные друг в друге. Ощущаем, как один реагирует на легчайшие прикосновения другого. Наши тела переплетаются, руки в волосах друг друга, на спинах — двигаются, исследуя. Мы покрыты легким блеском от пота, но ни один из нас не хочет оторваться друг от друга. Такое ощущение, словно я на вершине, опьяненная Холтом. Он путешествует ладонями по моей спине и прижимает меня все ближе к себе. Я могу чувствовать практически каждый его мускул. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу. Больше никого не существует. Только Холт и я. Его ладони находят мою шею, и это нежное прикосновение посылает дрожь по моему позвоночнику. Пальцами ласкает заднюю часть моей шеи и опускает голову, прикасаясь своими полными губами к нежной коже под моим ухом. Мои ноги начинают дрожать, пока его язык вырисовывает небольшие круги на моей коже. — Нам надо уйти, Сейдж, — шепчет он мне на ухо. Я качаю головой. Я не хочу, чтобы он меня отпускал. Отстранившись, он хватает меня за руку и ведет через толпу обратно к VIP зоне. Наш приватный столик окружен людьми, и Холт приветствует знакомых. Я узнаю среди них его друга Джека из вчерашнего бара, который замечает мою ладонь в ладони Холта и посылает ему красноречивый взгляд. Джек наклоняется, шепча что-то Холту, который отталкивает его. Джек снова смотрит на меня перед тем, как развернуться и уйти. Холт хватает мою сумочку с дивана и кивает, прощаясь с небольшой компанией, а затем тянет меня к входной двери. Холодный порыв ветра приветствует нас, когда мы выходим через стеклянные двери на улицу. Это освежает, и я делаю глубокий вдох.