— Вряд ли, — отвечаю Джеку. — Но мне нравится работать в «Джексон-Гамильтон Авиэйшн». — Надеюсь, я не заявилась сюда, как чудачка, потому что, клянусь, между высокими нотками в своем голосе и фальшивой улыбкой знаю, что, должно быть, выгляжу, как дура. — Мистер Гамильтон, извините, что прерываю вас, но не могли бы мы поговорить наедине? — спрашиваю я. Чувствую, как краска стыда разливается по моим щекам, но я держу голову прямо. Прежде чем Холту предоставляется шанс ответить, Джек говорит: — Мне уже все равно пора. Хорошо посидели, мужик! Гольф. Нужно поиграть, пока снег не выпал. Мужчины обнимаются, ударив друг друга в плечо, как делают парни, и похлопав по спине. Мне нравится видеть такую сторону Холта Гамильтона. — Договорились, мужик. — Холт улыбается своему другу. Это самое повседневное, что я когда-либо видела в нем: закатанные рукава и разговор с другом. Он всегда держится так профессионально и идеально, у него все по своим местам. — Было приятно познакомиться с тобой, Сейдж, — говорит Джек, а затем поворачивается к Холту и посылает ему странный взгляд. Я замечаю, как Холт слегка качает головой, а затем возвращает внимание ко мне и упирается локтем в высокий стол. — Чем могу помочь тебе, Сейдж? — Когда он произносит мое имя, его губы растягиваются в дерзкую ухмылку, отчего мое сердце бешено колотится. А уж эта ямочка, которой я так хочу коснуться пальцами… — Эм, привет, — приветствую я, вспоминая, что уже здоровалась с ним, когда только подошла. — Привет, — говорит он, немного покачав головой, будто озадачен вопросом, зачем я тут стою. Я поворачиваюсь и смотрю на столик, где сидят Эмери, Роуэн, Кинсли и Зэй и внимательно наблюдают за нами. Возвращая свое внимание к Холту, я делаю все, чтобы успокоить нервы и включить уверенность. — Я была там, выпивая с… — Да, я видел тебя там. — Он указывает на столик позади нас. — В общем… — запинаюсь я. — Не согласитесь ли вы выпить со мной как-нибудь? — выпаливаю я, а затем поспешно добавляю: — Не сегодня, может, не в ближайшее время, лишь как-нибудь, не знаю, возможно, после работы… — Да. — Его ответ застает меня врасплох. Он прямой, уверенный и решительный. В то время как я похожа на дурочку, он держится уверенно. — Да? — спрашиваю я, убеждаясь, что правильно расслышала. — Да, мисс Филлипс. — Он улыбается. — Не вижу причин, почему мы не можем выпить вместе. Я моргаю несколько раз. — Ничего, если вы откажитесь, — запинаюсь я, выговаривая предложение. Он смеется. — Я уже сказал «да». Я кусаю нижнюю губу, чтобы не выглядеть, как легкомысленная школьница, которая только что пригласила мальчика, который ей нравится. — Что ж, тогда хорошо. Позже выясним, когда сможем выпить. — Завтра вечером, — снова уверенно говорит он. — Заеду за тобой в семь часов. Его голубые глаза пронзительны и смотрят только на меня. Я ошеломленно моргаю. — Завтра? Он ухмыляется. — Есть какие-то планы на завтра? Я думаю над этим всего секунду и знаю, что ответ — нет. Простите, Дрю и Джонатан. Встретимся с вами в следующем эпизоде «Братьев по недвижимости». Я качаю головой. — Нет. Никаких планов. То есть, больше нет. Прошлось отменить свидание с Дрю… — Свидание? — спрашивает Холт, приподняв брови. — Шучу, — бормочу я. Я не идиотка, клянусь. — Что ж, тогда заеду за тобой в семь. — Он достает бумажник из кармана пиджака, висящего на спинке стула, и выуживает новенькую стодолларовую купюру, бросая ее на стол. Прислоняет бокал к губам, опустошает и ставит его на сотню. — До завтра, Сейдж. — Его глаза темнеют, а голос понижается, когда он произносит мое имя. Он кивает кому-то за моим плечом, видимо, Эмери, Зэю, Кинсли и Роуэну, а затем обходит меня. — Завтра, — шепчу я, наблюдая, как он уходит. Не могу поверить, что все это только что произошло. Не могу поверить, что он согласился. Я ошарашена и смущена. И меня вот-вот стошнит. * * * — Открой дверь, Сейдж! — кричит Кинсли, пока ломится в металлическую дверь уборной. — Уходи, — с трудом выговариваю я между приступами рвоты. Видимо, действительно нужно было, чтобы меня вырвало. — Тебе нужен кто-нибудь, чтобы подержать тебе волосы. Я стону и смываю воду в унитазе, наблюдая, как все, что я выпила сегодня, исчезает в водовороте. Я обмахиваю лицо и промокаю влажный лоб туалетной бумагой, затем бросаю ее в унитаз и еще раз смываю. Разглаживаю юбку, глубоко вдыхаю и открываю дверь. — Чувствуешь себя лучше? — спрашивает Кинсли, отступая, чтобы дать мне выйти из кабинки. — Ты же не так много выпила. Уверена, это только нервы и разочарование от того, что Холт отклонил твое предложение. Эмери прислоняется к держателю бумажных полотенец на стене, набирая что-то на мобильном. Она поднимает глаза и посылает мне сочувствующий взгляд, но ничего не говорит. Я поворачиваюсь к раковине и намыливаю ладони, осматривая себя в зеркало. Я мою руки и набираю немного воды на ладони, чтобы прополоскать рот. Вкус рвоты все еще остро ощущается на языке. — Так как он это сделал? — спрашивает Кинсли. — Сделал что? — Провожу пальцем под глазами, вытирая подводку, которая начала расплываться. — Отказал тебе. — Она не отводит взгляда от меня. — Я видела его ухмылку, затем он посерьезнел и быстро ушел. Боже, думаю, это было жутко неудобно для вас обоих, — смеется она. — Мы не должны были заставлять тебя это делать, Сейдж. Я чувствую себя ужасно. Для того, кто ужасно себя чувствует по этому поводу, ее тон звучит слишком саркастично. Проглатывая свое раздражение, я пробегаю пальцами по длинным волосам, приводя в порядок спутанные кудри. — Он сказал «да». — Я прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку. Но она продолжает, будто не слышала моих слов. — Наверное, в понедельник в офисе будет неловко… Эмери обрывает ее. — Он сказал что? — Она подходит ко мне и становится рядом. В зеркале я вижу странную улыбку, растянувшую уголки ее губ. — Он сказал «да», — повторяю я. Мой живот скручивает, будто мне снова нужно в туалет, но это быстро проходит. — Твою мать, — бормочет Кинсли. — Наша девочка сама себе выбила свидание с самым завидным холостяком в Чикаго, — визжит Эмери. — Это не свидание, мы просто идем выпить, — напоминаю я ей, пытаясь скрыть свой собственный восторг. Кинсли стоит ошарашенная и сконфуженная, в то время как восторг Эмери растет. — О Боже, Боже, Боже. — Она прыгает вверх и вниз. — Когда? Где? Что ты собираешься надеть? — Остановись! — Я хватаю ее за предплечья, чтобы остановить прыганье. — Я чертовски нервничаю, а ты не помогаешь! — смеюсь я над ней. Кинсли выходит из своего ошеломленного состояния и присоединяется к нам у раковины. — Итак, детали, — требует она, и я не могу сказать по выражению ее лица, на самом ли деле ей интересно, или она просто завидует. Я качаю головой, все еще едва осознавая произошедшее. У меня свидание — вечер за выпивкой! — с Холтом Гамильтоном. — Я предложила ему сходить выпить, в точности, как вы, ребята, мне и сказали. Было так нелепо, — признаю я, — но он сказал «да». И затем предложил встретиться завтра вечером. Он заберет меня в семь. Вот и все. Меньше, чем через двадцать четыре часа. Мой желудок снова скручивается, на этот раз от беспокойства. — О. Боже. Мой! — восклицает Кинсли и начинает подпрыгивать, повторяя недавнюю выходку Эмери. Они такие милые, что радуются за меня, но это всего лишь выпивка. На один раз. Я вздыхаю, ощущая тревогу. — Теперь мне нужно домой, чтобы немного поспать.