Мы уезжаем прямо из офиса в пятницу, и во мне растет возбуждение, когда водитель Холта подъезжает прямо к частному самолету в аэропорту в пригороде Чикаго. Холт помогает мне выбраться с заднего сиденья седана и ведет меня к самолету, находящемуся во владении «Джексон-Гамильтон». Когда я попадаю внутрь, это прямо вау. Конечно, я ожидала, что будет отлично, но это просто изысканно. В этом самолете есть все, о чем бы вы только ни подумали: ванная комната с душем, спальня, стол для совещаний и даже небольшая столовая. Холт приветствует стюардессу и пилотов, затем они недолго разговаривают, пока я растворяюсь в роскоши самолета. Бархатистые кожаные сиденья, стол из сандалового дерева и другие деревянные акценты заставляют меня задуматься насчет идей для других клиентов «Джексон-Гамильтон». — Сейдж? — говорит Холт, вырывая меня из моих мыслей. — Извини. Что ты сказал? — бросаю на него взгляд, все еще затуманенный от увиденных в самолете безумных деталей. Он выглядит довольным тем, насколько мне тут понравилось. — Присаживайся. Они готовы к взлету. — Холт указывает на огромное кожаное кресло, и я сажусь, вжимаясь в него. — Что думаешь? — спрашивает он, когда я пробегаю пальцами по мягкой коже и поднимаю шторку с окна, чтобы выглянуть в него. — Здесь по-настоящему прекрасно. Думаю, это самый красивый самолет, который я когда-либо видела. Даже те, что мы проектируем, не такие, как этот, — отмечаю я. В кресле самолета я была всего три раза в жизни, поэтому этот самолет превосходит весь мой список роскоши, а я разрабатываю роскошь. — Я тоже. Я разработал каждый квадратный сантиметр этого самолета, — гордо заявляет он, наклонившись надо мной, чтобы выглянуть в окно. Я полностью расслаблена, пока мы движемся по взлетно-посадочной полосе и начинаем ускоряться. Взлет плавный, Холт размещает свою ладонь на моем бедре. — О чем задумалась? — Он подталкивает меня в плечо. — Что-то ты притихла. — Задумалась о том, что я очень нервничаю, летая на самолете. Его глаза удивленно округляются, и небольшая улыбка приподнимает уголки губ. — Сейдж. Ты работаешь на авиационную компанию — одну из лучших по производству частных самолетов в мире — и ты мне говоришь, что боишься летать? Я подмигиваю ему, пытаясь не рассмеяться. — Я должна была сообщить об этом на собеседовании? Он посмеивается. — Полагаю, что нет. Мне просто кажется, что ты сделала странный выбор профессии, если это один из твоих страхов. Я пожимаю плечами. Не думаю, что это странно. — У меня диплом по дизайну. Я никогда думала работать на авиационную компанию. Ты нашел меня, Холт. Помнишь? — нежно улыбаюсь ему. Он кивает и выглядывает в окно. — Да, — тихо произносит он, взяв меня за руку. — Лучшее из того, что я находил. Слова должны быть приятными, но его голос пропитан грустью. Если бы он не держал меня за руку, и я бы не чувствовала нашей связи, я бы ему не поверила. Глава 13 Холт Сейдж не двигается с места, когда мы приземляемся в Нью-Йорке. Полет прошел гладко, и она успела подремать несколько минут во время полета. Она свернулась калачиком в кресле и положила голову мне на плечо, провалившись в глубокий сон. Могу сказать, что эта неделя выдалась для нее сложной. После срыва и разговоров с Серджио Перезом я был рад, что она согласилась выбраться со мной в Нью-Йорк. Это лучшее место в мире, где можно раствориться и отвлечься, и я уже не могу дождаться, когда проведу с ней все выходные. Мы выруливаем к небольшому ангару, примыкающему к главному аэропорту, где размещаются частные самолеты. Нас уже ожидает припаркованный внедорожник. Как только самолет останавливается, нежно целую Сейдж в губы, пытаясь разбудить ее. Спросонья она резко вскакивает с кресла и хватает свою сумочку. Мы высаживаемся, и Сейдж потягивается, когда, наконец, сходит с трапа — она вытягивает свои длинные руки вверх, выгибает спину и запрокидывает голову к небу. — Не могу поверить, что мы так быстро добрались, — говорит она, зевая. — Время летит незаметно, пока ты спишь, — легонько подталкиваю ее локтем. Пока наш водитель загружает чемоданы в багажник автомобиля, я придерживаю дверь открытой, и Сейдж садится на заднее сиденье. Я присаживаюсь рядом, и мы выезжаем. Сейдж молчит всю дорогу, пока мы едем по оживленной нью-йоркской автомагистрали на Манхэттен. Даже в это время ночи пробки сумасшедшие. — Холт, — Сейдж указывает на небоскребы Манхэттена, когда мы подбираемся ближе, — здесь потрясающе! — Это еще ничего, — говорю ей. — Подожди, пока не доберемся до центра города. Хотя, честно говоря, Чикаго во многом напоминает мне Нью-Йорк. Она поворачивается и смотрит на меня с гигантской улыбкой на лице. — Но это же Нью-Йорк. — Так и сеть, — откликаюсь я. Выражение восхищения на ее лице заставляет и меня улыбнуться. У нас занимает примерно сорок минут, чтобы от аэропорта добраться до отеля «Четыре Сезона». Когда мы выбираемся из машины, Сейдж достает свой мобильник из сумочки и делает несколько фотографий города, пока я договариваюсь с посыльным, чтобы тот занес наши вещи в номер. Закончив с этим, я отправляю водителя отдыхать. Нас встречают на входе, провожают в просторное лобби и тут же вручают мне конверт с нашими ключами. Сейдж крепче сжимает мою ладонь, пока мы пробираемся через отделанное камнем лобби, и тянет меня, побуждая замедлить шаг и насладиться красотой. Все сделано из камня и стекла — стиль классический, но современный. — Это место потрясающее, — бормочет она, осматриваясь. Я веду ее к лифту, на котором мы быстро добираемся до нашего этажа. — Подожди, пока не увидишь номер, — говорю ей, шагая к концу коридора. Она шумно хватает ртом воздух, когда я приоткрываю дверь, и мы входим в темный номер. Шторы задернуты, окна нашего номера почти от пола до потолка, из них открывается отличный вид на Центральный Парк. — Черт возьми! — говорит Сейдж, бросая свою сумочку на огромный круглый столик в фойе внутри номера. — Это же Центральный Парк. — Ага, — подтверждаю я. — Нам определенно нужно сходить туда прогуляться. Или можем прокатиться в карете, запряженной лошадьми, — говорю я, закрывая входную дверь. — Ни за что. Эмери убьет меня. Она заставила меня пообещать, что мы не станем кататься в карете. Жестокое обращение с животными. — Сейдж пожимает плечами, а я смеюсь. Она оборачивается и смотрит на меня. — Эмери очень серьезна насчет этого. — Я и не сомневаюсь, — отвечаю я. Эмери — наша маленькая счастливая хиппи в офисе. Я качаю головой и подавляю смешок. Сейдж прижимает пальцы к окну, изучая город. Огни, здания, Центральный Парк. То, что должно быть ошеломляющим для фермерской девушки из Северной Дакоты, пленяет ее. — Холт, это Статуя Свободы? — она указывает на огромное здание вдалеке. — Ага. Прогуляемся к ней как-нибудь, пока мы здесь. — Боюсь, нам не хватит двух дней, чтобы все осмотреть, — говорит она, отходя от окна. — Тогда мы вернемся сюда, — обещаю я. — Как самонадеянно, — ухмыляется она. — Решительно, — возражаю я, ухмыляясь в ответ. Она только начинает смеяться, когда раздается стук в дверь. Посыльный прибыл с нашим багажом, который он затаскивает в огромную гардеробную. — Холт! — кричит Сейдж из ванной. Дверь широко раскрыта, свет включен, поэтому я с легкостью вхожу. — Это что, ванна? — спрашивает она изумленно. Сейдж стоит над встроенной в пол емкостью размером с гидромассажную ванну, которая может вместить в себя шесть человек. — Ага. — Я изумлен тем, как все эти вещи восхищают ее. — Пока мы здесь, я буду принимать ванну по три раза в день! — взвизгивает она. — Лишь бы ты была счастлива, Сейдж. Она поворачивается на пятках и обнимает меня за талию, прижимаясь губами к моей шее. — Ты делаешь меня счастливой, — тихо произносит она. Я с трудом сглатываю, прижимая ее к себе крепче. — Я тоже счастлив с тобой. — Я тут подумала, — говорит она, поднимая на меня свои сверкающие глаза. — Может, нам стоит заказать вино и отпраздновать нашу первую ночь в Нью-Йорке? — Думаю, мне нравится этот план, — соглашаюсь я, выводя нас из ванной. — Я также думаю, что мы должны наполнить ванну пеной и пить вино там. — Думаю, этот план мне также нравится, — оставляю поцелуй на ее лбу, и она улыбается.