Я встаю и направляюсь к холодильнику за еще одним пивом. Сейдж стучит пальцами по столу, пока обдумывает другие вопросы. Когда я сажусь на свое место напротив нее, то вижу, что она кусает губу. — Так на чем мы остановились? У нас еще где-то семь вопросов, верно? — Я откручиваю с бутылки пива крышку и бросаю ее на середину стола. — Любимая кухня? — Итальянская, но я стараюсь не есть много пасты. — М-м-м… — бормочет она. — Я неплохо готовлю лазанью. Может, как-нибудь я сделаю ее для тебя. — Сейдж улыбается мне. Мне нравится, что она думает о нас в будущем. — Номер пятнадцать. Любимый фильм? — У меня нет одного единственного. Мне нравятся «Крестный отец» и «Лицо со шрамом». Все эти старые фильмы про гангстеров. — Никогда не видела их. — Она пожимает плечами. — Никогда не смотрела «Крестного отца»? — насмехаюсь я, и Сейдж качает головой. — Мы должны это исправить, — выпиваю немного пива и жду ее следующего вопроса. — Шестнадцатый. Последний раз, когда ты плакал. — Хм-м… похороны моей тети. Она была сестрой моей мамы и намного моложе ее. Хотя она больше была мне старшей сестрой, нежели тетей. Она помогла мне держаться в моей сумасшедшей семье и в мире, который был моей жизнью. Возможно, она была самым авторитетным человеком в моей жизни. Моя тетя была клеем, который удерживал все части меня вместе, когда все в моей семье пошло псу под хвост. Она единственная, кто воодушевлял меня делать что-то хорошее, вместо того, чтобы пойти по стопам отца. — Сожалею, что ее больше нет, — мягко говорит Сейдж, ее тон сострадательный. — Я тоже. Это было неожиданно. Рак, — мой голос ломается. — Ненавижу рак. — Я тоже. — Я слегка качаю головой. — Я бы с радостью послушала что-нибудь о ней, — говорит она, садясь повыше в своем кресле. — У меня много историй, — отвечаю я. — Как-нибудь расскажу тебе больше о ней, но давай не будем сейчас грустить. — Идет. — Сейдж улыбается и продолжает: — Любимая книга? — О Боже… — Я отклоняю голову назад и вспоминаю книги, которые читал. Она смотрит на меня. — Не говори мне, что у тебя нет любимой книги. У тебя же здесь целая библиотека! — Она указывает на дом. Я прищуриваю глаза. — Наверное, что-то из Дэна Брауна. — Интересно, — отмечает Сейдж, но никак не комментирует. — Восемнадцать. Мы почти закончили с твоим допросом, — хихикает она. — Когда ты был маленьким, кем тебе хотелось стать? — Копом. — Я улыбаюсь при воспоминании, как играл в полицейских и грабителей с соседскими ребятами. — Пока отец не сказал, что быть свиньей — это не вариант для его сына. Мой отец. Вор. Всегда работал вне закона. Я чертовски сильно ненавижу его. — Ого, твой отец действительно был тем еще мудаком. — Сейдж тут же прикрывает рот ладонью. — Извини. Я не хотела… Я тянусь и касаюсь ее руки. — Он мудак, и именно поэтому больше не является частью моей жизни. Это хорошо. Она задумчиво выдыхает. — Тогда хорошо. Но все равно извини, что я так сказала. Я не хотела оскорбить твою семью. Я отмахиваюсь от ее извинений и делаю глоток пива. — Следующий вопрос. — Девятнадцатый. Самое большое сожаление. — О-о-о, тут ты попала прямо в яблочко, — смеюсь я. — Я верю, что у всех много сожалений в жизни, Сейдж. Не могу назвать одно единственное. Я просто пытаюсь сейчас жить на полную катушку, поэтому не провожу все свое свободное время, оглядываясь назад на то, что я должен был бы сделать или мог бы, или сказал, или сделал. Так устроит? Она согласно кивает. — Мне нравится такой ответ. — Ее улыбка теплая. — Итак, последний вопрос, — говорит она, а потом делает быстрый глоток вина. — Это нечто, поэтому приготовься. Я вскидываю брови. — Ну-ка, порази меня. — Я не встречаюсь с теми, с кем только что познакомилась, Холт, так что же мы делаем? — Она нервно покусывает свою нижнюю губу. Я, черт возьми, чуть не давлюсь пивом. Встречаться с тем, с кем только что познакомилась? Мне не кажется, что мы двигаемся слишком быстро, потому что я чувствую, будто знаю ее вечность. Сейдж продолжает с упрямством: — Я хочу сказать, что мы движемся со скоростью полета серебряной пули, но я даже не уверена, что это. Она широко распахивает глаза в ожидании ответа. — Разве это нуждается в объяснении? — спрашиваю я, откладывая вилку и нож. Ее зеленые глаза по-прежнему доверчивы, но в них таится вопрос. — Определенно, нет. Но я думаю, что мы должны установить четкие границы. Я имею в виду, что это и так довольно странно, что я сплю со своим боссом. Ты планируешь стать моим другом с привилегиями? Будем выбираться на выходных, чтобы потрахаться, а на работе я буду просто Сейдж — девушкой, которая работает на тебя? Буду ли я твоим маленьким грязным секретом? — шепчет она, наклонившись. — Думаю, мне просто нужно небольшое объяснение того¸ что мы делаем. Это вполне справедливо. Меня коробит от мысли, что она подумала, будто является моей грязной тайной. — Маленький грязный секрет? Боже, нет, Сейдж. Иди сюда. Что она, черт возьми, думает обо мне? — Ну… — она колеблется. — Тебе же нужно определение. — Пояснение, — выдыхает она. — Мы определенно не друзья по сексу. — Я думаю об этом минуту и хмурюсь. — Подожди, у тебя есть секс-приятель? — Иисус, не могу поверить, что спросил ее об этом, но помоги мне Господь, если она скажет да… — Нет. — Сейдж хихикает и закатывает глаза. Я расслабляюсь, но все же должен спросить: — Когда в последний раз ты спала с кем-то, кроме меня? — Если мы собираемся говорить об этом, о нас, мне придется опуститься до грязных приемов, чтобы прояснить все. — В пятницу вечером, — поеживается она, и у меня пересыхает во рту. Я чувствую, как кровь устремляется от моей головы и оседает где-то в желудке. Это был пятничный вечер, как раз перед тем днем, когда мы пошли вместе выпить. Тем вечером она пригласила меня в баре «51», перед тем, как я уложил ее в свою постель. С кем она, черт побери, была? С Роуэном? Нет, он гей. Исайя? Мои кулаки уже сжимаются. Я прикончу его к чертям. Вдруг она заливается громким смехом и прижимает ладонь ко рту. — О Боже мой! Ты бы видел свое лицо. Я шучу! Я просто пошутила. — Она снова смеется. — Сейдж, — предупреждаю я, находясь на грани реальной и праведной ревности. Она должна знать, что не может так шутить надо мной. Сейдж продолжает смеяться, и, должен сказать, это заразно. Я борюсь с сердитой улыбкой и трясу головой. — Это не смешно. Она выдыхает, выглядя лишь чуть-чуть извиняющейся. — Я знаю, но хотела услышать, что ты на это ответишь. — Я хочу честного ответа, — говорю я, склонив голову набок. — Думаю, это будет справедливо. Ее смех быстро стихает. Она сдвигается в кресле и заправляет прядь выбившихся волос за ухо. — Не знаю. Может, примерно месяцев пять назад? До того, как переехала сюда.