— Если и не была такой раньше, то точно стала сейчас, — возразил я. Мы какое-то время ехали молча. Не знаю, как у Анны, а у меня в голове крутились мысли о Дмитрии. О чем он думал, когда рисовал иероглифы на своей маске Фауста? Случайность или какая-то его часть хотела, чтобы его узнали? Чтобы если ему и уходить дальше, то сначала обязательно поговорить с сестрой? Рад, что у них получилось. — Сашка! — до меня донесся встревоженный голос Кости, который нес на руках Степу и Аню. — Они приходят в себя. — Точно, — Королева тут же подъехала к нему и приложила к вискам детей медицинский сканер. — Наркотик, которым их накачали, выходит. Негативной реакции на сыворотку нет, скоро они смогут нам все рассказать. — А я тебя знаю, — первым открыл глаза Степа и тут же ткнул в меня пальцем. — С тобой не страшно. — Вот и хорошо, — я потрепал мальчика по голове, а потом повернулся к его сестре. Она тоже уже пришла в себя, но молчала, не говоря ни слова и боязливо держась за руку Степы. В голове закрутились нехорошие предчувствия. — Что с ней? — спросил я. — Она… Минут за пять до того, как вы появились из ворот, Аня закричала. А потом рухнула без сознания. Тот бандит — он ее бил, что-то колол. Аня пришла в себя, но ничего не помнила. — Я помню тебя! — возразила девочка. — И помню все до… — До чего? — надавил я, когда она замолчала. — Расскажи ему, — попросил сестру Степа. — Он не страшный. — Ко мне пришел дух девочки с рыжими волосами. Она рассказала, как стать сильнее, чтобы защитить брата, а потом я украла у незнакомца комок похожей на расплавленный гудрон слизи в колбе… — Черная смола, — понял я. — Наверно, — согласилась девочка. — Я ее съела и пропала. Потом один раз появилась, когда выплюнула тьму. — Это было около трех месяцев назад, — подсказал Степа. — Ее вырвало. Я тогда так испугался. — Ага, — снова согласилась девочка. — И тогда снова пришел тот рыжий дух, он помог мне не дать тьме захватить себя. Я почувствовала, как внутри загорелась искра, которая прогнала все чужое. Кроме рыжей. Я сама пустила ее, и она просто усыпила меня. Чтобы я не думала, не мешала телу делать то, что ему предначертано. Точно, именно тогда мы впервые сказали пророчество. Сияющий спаситель-человек, Рожденный в пламени дракона… Девочка сбилась. Сейчас, когда в ней не было ни тьмы, ни силы дракона, эти строчки снова стали для нее просто словами. Которые можно и забыть. Жаль, было бы интересно узнать, что там в конце. — Знаешь, а эта девушка-дракон очень постаралась, чтобы появилось пророчество именно о тебе, — неожиданно сказала Королева, бережно протирая лоб девочке. — Возможно, она все-таки любила тебя. По-своему, извращенно, по-драконьи, но любила. Я не знал, что сказать в ответ. Что я тоже это почувствовал? Что все равно считаю неправильным ради любви похищать детские жизни? Лишнее это все. А потом Костя сказал то единственное, что сейчас было важнее всего. — Главное, что мы все живы! Мы все дружно кивнули и сосредоточились на дороге. По подсчетам Королевы, до края леса нам было идти еще около часа. Дольше, чем когда мы путешествовали с Ингой, но ведь Анна еще только училась. Мы бежали, рядом скользили призрачные звери, я невольно думал, что нас ждет там, в конце. А вот кое-кто пользовался возможностью просто поболтать. — Слушай, а почему Адвокат вас бросил? — Муравей принялся расспрашивать закрепленных рядом с ним близнецов. Пришлось потратить на это с десяток метров веревки, но зато мы теперь были уверены, что ослабевшие дети случайно не упадут на всем ходу. — А что ему еще было делать? — удивился Степа. — Ну, он же бандит. Мог взять вас в заложники, — предположил Костя, и я невольно поморщился. Такого развития ситуации мне бы очень хотелось избежать. — Ха! — а вот мальчик совершенно не разделял моего пессимизма. — Какие заложники, если вы игиги, а он человек? Адвокат, конечно, очень крутой, но по скорости реакции точно проиграет даже самому слабому обладателю искры. — Точно, — согласился Муравей. — Мы бы его подстрелили, и он бы вас даже поцарапать не успел… Хотя я думал, что он попробует утащить вас с собой, чтобы защититься от местных. По слухам, пророки ведь прикрыты от созданий тьмы? — Раньше они действительно нас не трогали, — важно кивнул Степа, а потом резко помрачнел. — Но, когда Аня потеряла сознание, все закончилось. Или наш дар пропал, или пророчество свершилось. — Свершилось, — важно кивнул Муравей. — Мы победили и дракона, и Большого. — Ой! — Степа по-детски прикрыл рот. — А какой элемент вы нашли там? Что открыли? — Ты про элемент, который изменит мир? Тут все оказалось просто — нашим элементом оказался человек. Как мы выяснили, люди — это и слуги тьмы, и будущие драконы, и мы, кто с ними сражается. Я улыбнулся, слушая объяснения Муравья. Возможно, в пророчестве имелось в виду и что-то другое, но Костина версия мне точно нравилась. Она была красивой и, самое главное, означала, что все закончилось. Вот только откуда тогда это гнетущее чувство? — А почему вы решили, что элемент должен изменить мир? — спросил Степа. — Ну, полное пророчестве ни мы, ни Адвокат не слышали, — пожал плечами Муравей. — Вы его тоже не помните. А такое продолжение там просто напрашивается. — Это Аня не помнит, — тихо ответил Степа. — А я… Я помню… Я чуть не сбился с шага. Захотелось одновременно крикнуть и «говори», и «молчи». — Расскажи, — вот Муравей, судя по всему, не сомневался. Он хотел знать. — Сейчас, — Степа прокашлялся, а потом тихо продекламировал два четверостишья. Сияющий спаситель-человек, Рожденный в пламени дракона, Найдет последний элемент В год смерти первенца закона. И навсегда изменит бег Все, сотворенное чужою волей. И только сам решает человек, Кем будет он — слугою иль собою. В этих словах больше не чувствовалось потусторонней силы, но я как будто уловил тревожное дуновение ветра. Все, сотворенное чужою волей — про что эти строки? — Всем внимание! — мои мысли оборвал крик Королевы. — Я нащупала новую короткую тропу! Готовимся к прыжку на счет три, а потом — десять секунд, и мы будем на месте! Как и ожидалось, моя невеста не сидела без дела все это время. Она спешила к отцу, она хотела стать сильнее, и у нее это получилось! Урусов, несколько часов назад Николай Дмитриевич Урусов был в ярости как командир отряда, часть которого отправилась в самоволку, рискуя жизнями. — Неужели они настолько мне не доверяют, что ничего не сказали? Что просто сбежали?! — вопрошал он в пустоту. Впрочем, отвечала ему совсем не она, а Лихо. Девушка стояла рядом в привычном плаще, сверкая сразу тремя расстегнутыми верхними пуговицами. — Ты же знаешь, что это не так, — уже в который раз сказала она. — Знаю, — ответил князь и сжал кулаки. Он предпочитал ругаться, потому что альтернативой гневу было только одно. Страх! Страх за дочь, которая ради него полезла в самые темные глубины осколка. — Позови моего заместителя… Кто там сейчас вместо Голицына? — Урусов принял решение. — Пусть принимает командование, а я отправлюсь следом. — Нет, — Лихо покачала головой. — Смеешь спорить? Или ты забыла, что не властна надо мной? — Я не могу помешать тебе рисковать жизнью, — девушка пожала плечами. — Но я не дам тебе нарушить сделку. Или ты забыл? Плечи князя опустились — он помнил… Информации о втором и третьем кругах было немного, но в одном все исследователи не сомневались. Если живой придет в мир тьмы, мертвые души его рода будут к нему тянуться. Но это если он будет один. А если двое? Души выберут кого-то одного, а второй станет жертвой насмешки самой тьмы. Если сам Урусов готов был рискнуть, то подвергнуть такой опасности дочь — уже нет. Если Инга выйдет к нему, то кто тогда встретится Анне? В глубине джунглей второго круга что-то громыхнуло. — Словно издевается надо мной! Напоминает, как легко там расстаться с жизнью! — князь грохнул рукой по столу. В этот момент что-то громыхнуло еще раз. Только уже гораздо ближе. Урусов с Лихо переглянулись. Еще один взрыв и резкое движение силы где-то на границе их зоны контроля. Словно кто-то знал, на что они способны официально, но не учел кое-что убранное из всех отчетов. С помощью вытянутой пространственной аномалии Урусов сократил расстояние между собой и обрывом, на краю которого был разбит лагерь. Еще раз просканировал окрестности, выругался, а потом, уже взяв себя в руки и совершенно спокойно, вызвал всех своих командиров.