– Мы почти закончили! – отозвалась Сэм. Продавец протянул ей пакетик и высокую термокружку с кофе. Поблагодарив, она немного отъехала, уступая место раздраженной женщине, после чего разорвала пакетик и набросилась на еду. Рисовый шарик выкатился ей на колени и рассыпался. В руках осталась почти пустая оболочка из скрученных конусом водорослей. Сэм выругалась про себя и двинулась по Артезии в сторону Мимозы, одной рукой зачерпывая рис с колен и отправляя его в рот. * * * – Где Гатор? – спросила она у парнишки, которого застала в палатке. Ему, наверное, едва исполнилось пятнадцать, и лицом он был чистый херувим, только не расчесывающий густых темных волос, скатавшихся в дреды. – На службе, – ответил он, подтягивая штаны, явно с медицинского склада, отчего выглядел малолетним бездомным хирургом. – На какой такой службе? – Просила передать, что пойдет молить бога, чтобы он тебя простил. Сэм недоуменно моргнула. – Я в аду, – наконец выговорила она. – Видимо, незаметно настал конец света, и я попала в ад. Она потерла лоб рукой, пытаясь собраться с мыслями. Хорошо хоть парень говорил по-английски. – Гатор действительно просила мне это передать? Теперь мальчишка выглядел смущенным. – Ну, вообще-то, она велела так говорить всем, кто зайдет сделать татуировку. Сэм расхохоталась и, продолжая смеяться, плюхнулась в старое парикмахерское кресло, чем явно встревожила паренька. – Эй, лучше не надо. Она пообещала убить меня, если кто-нибудь тут набезобразничает. – Я не безобразничаю, а веселюсь. Понимаешь разницу? – ответила девушка и повернула кресло к столу. Принтер, как обычно, стоял в углу, но ноутбук Гатор забрала с собой. На службу. Скорее всего, в больницу для неизлечимо информированных Святого Дисмаса, только вот где она теперь находится? И тут Сэм вспомнила о бывшем инжекторе у себя в кармане. – Эй. – Подросток следом за ней подошел к углу палатки. – Ей точно не понравилось бы, что ты тут возишься. – Не вожусь, а подключаюсь, – сказала Сэм, раскручивая провода, аккуратно свернутые вокруг ножки стола. – Просто подключаюсь. Она нашла нужный провод, вставила штекер в свой экс-инжектор, подсоединила очки и чип-плейер. – Не бойся, парень, когда Гатор вернется, я не позволю ей убивать тебя… мучительнее, чем ты заслуживаешь. Сэм уселась прямо на песок и надела очки. Экран в левой линзе засветился; в первые пару секунд изображение было расплывчатым, а потом экран подстроился под фокусное расстояние глаза. Тут ее похлопали по колену. Посмотрев поверх очков, она увидела паренька, который спросил: – Эй, а ты знаешь, что у тебя вши? – Это не вши, а рис суши. А теперь не отвлекай меня, я соединяюсь с сайтом «Помолись». – До чего ж вы, тетки, религиозны, – проворчал подросток. Несколько мгновений – и она уже просматривала меню «Общественной сети», пока, наконец, не нашла ссылку на больницу для неизлечимо информированных Святого Дисмаса. Не задерживаясь на доске объявлений, Сэм сразу вошла в конференцию. На экране появилось сообщение: Вас неправильно информировали. На этой доске нет конференции. Если вы хотите помолиться – сделайте, пожалуйста, пожертвование. Если нет – пожалуйста, нажмите кнопку «Выход» и покиньте этот раздел. Пришлось опустить взгляд, чтобы, не снимая очков, набрать на мини-клавиатуре свой вопрос: «Идет ли служба?» Чтобы попасть на службу – сделайте, пожалуйста, пожертвование. Сэм послала схему модернизированного инжектора. После краткой паузы появилась надпись: «Теперь доктор вас примет». Девушка нахмурилась. Доктор? Боже, разве теперь Святой Дисмас одаряет вирусом всех, кто вызывает подозрение? Она было вновь застучала по клавиатуре, но тут на экране засветилось новое сообщение: Замечательно, что ты вернулась, Сэм! Отправляйся к Фецу, там все узнаешь, – и резкое отключение, не просто возврат в главное меню, а выброс из сети. Сэм сняла очки и потерла глаза. Фец. Конечно. Наверно, надо было сразу к нему ехать. Он знал все – или почти все. Может, он в курсе того, что случилось с Кили. Или как связано приобретение «Диверсификацией» компании по производству видео со схемой нейрона головного мозга человека, закодированной Кили в музыке, которую он не выносил. Возможно, Фец знает. Ведь кто-то же должен. Глава 4 Дом выглядел совершенно обычно, как и вся улица, поэтому Гейб точно знал – здесь что-то не так. Марли подтолкнула его слева. – Внутри он гораздо мрачнее, – не повышая голоса сказала она. – Коста рассказывал, что один парень с голодухи помер, а пути наружу так и не нашел. Гейб покачал головой: – А ты веришь всему, что Коста говорит? – Этому – верю. Ведь он бывал там, а мы нет. – Она перевела глаза на Кариту, стоявшую справа от Гейба. У Кариты в руках был портативный видеопроектор, она слегка улыбалась и выглядела вполне уверенно. Гейб же был отнюдь не так уверен в успехе. Проектора лучшего, чем этот, найти за такое короткое время им бы не удалось, но уж очень мал он был. Под стать самой Карите. Косые лучи вечернего солнца, казалось, выбивали искры из черного ежика ее коротко стриженых волос. У Марли, напротив, топорщились буйной гривой кудри густо-медового отлива. Будто прочитав его мысли, девушка собрала волосы и скрутила в пучок на затылке. И как они там держатся? Наверное, Марли не дает им распуститься усилием воли. Вполне может быть. Марли улыбнулась и обняла Гейба своей сильной рукой за плечи. – Только не говори мне, что ты хочешь жить вечно. Гейб поморщился. Сплошные мускулы – девушка была на добрых три дюйма выше него. – Не сломай мне ключицу – она еще может мне пригодиться. – Разве тебе не хочется, чтобы я тебя крепче обняла, вертун? – Марли его еще разок стиснула и отпустила. – Все, чего мне сейчас хочется – пробраться внутрь, найти вашего друга и выйти невредимым. – Нужно добраться до этой вирусной программы, – серьезно заметила Карита. – Мне не нравится, когда в клиниках копаются у людей в мозгах. – А мне вообще клиники не нравятся, – сказала Марли. – Пошли. Устроим небольшой погром. * * * На звонок никто не отозвался. Карита взялась за ручку двери, раздалось жужжание. – Вот паскудство, – воскликнула девушка, – она меня обожгла. – Будем считать это началом боевых действий, – сказала Марли и вынула из кармана карточку. – Хорошо, что я захватила ключ Косты. Гейб внимательно осмотрел дверную раму. – Прекрасно, но куда тут его вставлять? – Подожди, увидишь. Марли дотянулась рукой до верха притолоки и протолкнула карточку внутрь. Когда та полностью исчезла, дверь распахнулась. Первой вошла Карита, держа проектор наготове. Потом Марли, втянувшая за собой Гейба. Он бросил взгляд назад и в щель закрывающейся двери успел заметить маленькую детскую фигурку с прощально поднятой рукой. Картина подняла в нем волну суеверного страха. Но Гейб тут же одернул себя. Скорее всего, клиника специально создала голографическую проекцию, чтобы запугать их. Полутемная прихожая была заставлена старинной мебелью. Неживым холодным блеском сияли полированные поверхности. Марли потянула его за руку, и они последовали за Каритой вглубь дома. У первого дверного проема Карита остановилась и сделала им знак рукой. Марли прижалась к стене, притиснув к ней заодно и Гейба. Где-то наверху послышались приглушенные шаги. Шаги пересекли комнату и стихли. Гейб ждал, что раздастся звук открываемой и закрываемой двери, но стояла мертвая тишина. Она словно давила на уши. – Я знаю, что вы здесь, – вдруг раздался женский голос. Гейб подскочил на месте. Марли успокаивающе похлопала его по груди, но было заметно, что и она на взводе. – Поэтому можете зайти и представиться, как добропорядочные граждане, – продолжала женщина. – Если же вы грабители, то вскоре поймете, что представляете для нас куда большую ценность, чем наши богатства – для вас. Заходите же. Карита резко повернулась и стала в дверях. – Хорошо. Теперь ваши приятели. Оба. Их двое, как я полагаю. Один из них очень крупный. Марли подошла к Карите и встала у двери, Гейб – рядом. В старомодной гостиной возле стола он увидел пожилую даму в длинном черном платье прямого покроя. Круглый стол был уставлен склянками и открытыми коробочками с таблетками. Среди них – несколько блестящих металлических боксов наподобие тех, в которых стерилизуют инструменты. Карита подняла свой проектор. Нижняя половина тела у дамы исчезла.