– В чем дело, вы оглохли, что ли? – Она отвернулась от коридора и прислонилась к стенке лифта. – Поехали вниз. – Погодите, – сказал Ударник, глядя на них. – Если такое случилось с Риверой и с этим типом, то что с остальными? Во всех этих ямах? – Ты не захочешь этого знать, – ответил ему парнишка, закрывая двери. – И никто из нас тоже. Он некоторое время разглядывал контрольную панель, а потом нажал на кнопку первого этажа. Молча они доехали вниз и через запасной вход вышли в хаос того, что прежде было городом. Глава 30 Через несколько часов после исчезновения Арта, вооружившись ручными сканерами, Сэм с Розой пробирались через человеческие отбросы под пирсом Хермоза, прихватив парочку юных ямайцев в качестве телохранителей. Кадры вовсю источали ароматы, а ребята-телохранители явно скучали. Гатор пообещала в виде платы украсить их татуировками, и им не терпелось получить обещанное. Интересно, что она собиралась на них изобразить: обычный рисунок или специальный дизайн от Арта Фиша? Нет, скорее всего, обычный, потому что Гатор уничтожила все распечатки от Арта. Так безопаснее, по ее словам. «Кто угодно может стянуть полоску бумаги, но чтобы до моих татуировок добраться, нужно завладеть одним из моих особых сканеров». Но как вообще можно делить на части то, чем являлся Арт? От этого голова шла кругом. Розу, похоже, абстрактные соображения не заботили, ее в основном доставал стоящий под пирсом запах. Сэм и сама не отказалась бы от противогаза, но такой роскоши, как и предметов личной гигиены, на Мимозе днем с огнем было не сыскать. Она отсканирована тщательно вырисованную паутину на спине худого мужчины, который, казалось, большую часть времени вообще не обращал на нее никакого внимания. По крайней мере, не сопротивлялся и не пытался проявить дружелюбие. Большинство кадров были безучастны, лишь некоторые проявляли слабое любопытство. Файлы, ничего больше, хранилища информации. Интересно, что хранит этот: чувство юмора Арта, или его склонность к позерству, или набор ассоциаций, позволяющих тому осознавать себя? ИИ, зашифрованный в татуировках. Или, возможно, более подходящим словом было переведенный в них. Она как раз закончила сканировать паутину, когда сканер размером с электробритву пискнул, сигнализируя, что буфер памяти заполнен. Роза обернулась к ней, оторвавшись от полуабстрактного узора из перьев, покрывавшего всю тощую руку кадра. – У меня осталось место еще для одного маленького, – сказала она. – Сейчас закончу, и вместе пойдем назад. Сэм кивнула, бросив взгляд на ближайшего к ней телохранителя, который стоял, прислонившись к свае. Лет пятнадцати, может, шестнадцати, с бритой головой, одет в обычный черный прикид из искусственной кожи, на шее – цепи и ожерелье из зубов. По всей видимости, его собственных, потому что рот у него совсем ввалился. Второй, следовавший в пяти шагах за Розой, мало чем отличался по внешнему виду, только все зубы у него были на месте, а бритую голову украшали переводные секс-порно картинки. – Убери этот свой хобот! Это мое, его у меня не отнять! Присевшая на корточки Роза застыла, когда увидела лезвие ножа прямо перед своим носом. На тыльной стороне кисти, державшей нож, отчетливо различалась снежинка, которую она и собиралась отсканировать. Сэм успела заметить длинные прямые лоснящиеся волосы кадра и профиль со сломанным носом, прежде чем вмешались ямайцы. Взметнулся вихрь песка и какого-то тряпья, и вот уже один телохранитель прижал кадру коленом шею сзади и вывернул ему руку, а другой ямаец, с картинками на голове, уже без всякого труда отобрал острый нож и, сложив, сунул себе в карман. Потом взял угрожавшую Розе руку покрепче и деловито заметил: – Проще отломать ее и забрать с собой. – Нет, мне… э-э… и так много всего нести, – заикаясь, поспешила отказаться Роза. Она быстро провела сканером по рисунку. – Вот, все, пошли, – сказала она, бросив отчаянный взгляд на Сэм. Та пожала плечами. Она не могла припомнить, чтобы дела когда-либо шли страннее. * * * В танцзале бывшей гостиницы кипела деятельность: под руководством Перси импозантная установка превращалась в Серьезную Машину. Когда девушки вошли, Перси кивнул им, ни на секунду не прекращая отдавать малопонятные непосвященным инструкции группке ребят моложе него самого, вооруженных видеокамерами, с которых было снято почти все лишнее, до голого объектива с микрочипом. У одной из стен Джасм с помощью Адриана методично разбирала своего техно-гомункулуса и рассортировывала компоненты по кучкам. Несколько человек под руководством Кейзина облепили стену с экранами и подсоединяли к ней новые провода. Фец сидел по-турецки на полу немного поодаль, с ноутбуком Гатор на коленях, не обращая внимания на суету вокруг. Было видно, что он добавил свое оборудование к большой системе и – вдруг сложилось у Сэм в голове – возможно, собирался добавить к ней еще и самого себя. – Prima, – сказала материализовавшаяся перед Сэм Гатор. – Когда Грациэлла с Рицем вернутся, будет полный комплект. Всем выносится благодарность за доблестный труд. Она забрала у них сканеры и отнесла к себе на рабочий островок, составленный из разнокалиберных ящиков в центре зала. Монитор у нее был такой же раздетый, как и камеры у команды Перси. – Надеюсь, вы зацепили что-нибудь. – Роза указала на монитор, где мелькали смонтированные в быстром темпе кадры новостных программ и виды Лос-Анджелеса. – Да, зацепили некую реальность, только вот какую? – Гатор подключила сканеры к компьютеру и вздохнула, печально улыбнувшись. – Там явно полный коллапс. Мне удалось подключиться к новостному узлу Феникса, но они дают все довольно отрывочно. Получили немного метража со спутников, прежде чем они прекратили доступ на свои приемники. Остается только надеяться, что, в таком случае, они не заражены, если смогли прекратить доступ. – Она кивнула на монитор и продолжила. – Из плохих новостей: дело не ограничивается одним Лос-Анджелесом. Самая свежая информация уже часовой давности. Но у меня есть знакомые на ранчо в Санта-Фе. Если удастся связаться с ними, они смогут открыть незараженную линию через Феникс на Аламеду. Узел Аламеды – настоящая мышеловка, начиненная отслеживающими программами. Бывшие хакеры постарались. Но я ставлю на тебя. – Она вопросительно посмотрела на Сэм. – Давай, куколка, нам это как воздух нужно. Сэм кивнула. – Могу, конечно, попытаться. Что еще нам на теперешний момент известно? – Ну что ж, вся область от Ломпока на севере и Барстоу на востоке до самого Сан-Диего и Чула-Висты на юге превратилась в дымящийся кратер электронного вулкана. – Гатор перешла к расстеленному на перевернутом мусорном баке большому помятому листу бумаги. Это была набросанная от руки карта мира с контурами континентов, границами некоторых стран, испещренная звездочками и ноликами. – Работа Адриана. Парень не может читать, зато образно-пространственная память у него первоклассная. Давайте смотреть. Сан-Хосе поражен, но Санта-Крус – нет. Связаться с ними не удается, будто они под каким-то колпаком. Одно время работало радио, но теперь и оно отрубилось. – Повсюду? – спросила Сэм. Гатор пожала плечами. – Ну, пожалуй, по переносным рациям еще можно общаться отсюда с кем-то неподалеку, скажем – на Мимозе, но все частоты глушатся. Что еще… Мексика тоже поражена, с самой пограничной Тихуаны, причем зона продолжает распространяться к югу. Сакраменто и Сиэтл отключились почти одновременно. Из Токио сообщают, что у них есть отдельные очаги, но эпидемии не наблюдается. Пока, по крайней мере. Гавайи получили свою дозу через Бангкок, а не от нас… – Почему через Бангкок? – переспросила Роза. – Почем я знаю. К тому же, столица остается единственным очагом в Таиланде. Лондон полностью охвачен, но Брайтон нет. Глазго – пятнами, скорее всего, скоро тоже будет потерян. Зараза пересекла Ла Манш и вгрызлась во Францию по двум направлениям: на восток и на юг, через Испанию в Алжир. Примерно в это время я отослала Адриана помогать Джасм. И за тем, что у нас происходит, не так-то легко уследить. Феникс в порядке и, думаю, удержится, но Флагстаф мы уже потеряли. В Лас-Вегасе все закрылось. – Даже почти смешно, – сказала Сэм. – Да уж. – Гатор помрачнела. – Прежде чем радиосвязь прервалась окончательно, удалось получить сообщение из Феникса на коротких волнах. Там говорилось об авиакатастрофах в Бостоне и Нью-Йорке – пилоты с гнездами, подключенные к зараженным бортовым компьютерам. – Боже, – сказала Роза. – Хуже того, – продолжила Гатор, – у людей головы просто взрываются. У Сэм внутри все сжалось. – Что ты имеешь в виду? – В одной из клиник репортер делал какую-то передачу о медиа-знаменитостях или кто его там теперь знает. И вот все, кто был подключен во время удара, сошли с ума, умирали в мучениях. – Гатор снова пожала плечами. – Этот репортер оказался вблизи терминала загрузки на спутник и успел отправить материал до того, как прекратились все передачи. Жуть что творилось. У Сэм подогнулись колени. Не в силах больше стоять, она опустилась на какой-то ящик. – Гейб. Мой отец. Он работает в «Диверсификации» и, скорее всего, там и сегодня. – Но точно ведь ты не знаешь, верно? – Роза присела рядом с ней на корточки и обняла за плечи. – Ты ведь мне сама говорила, что он ненавидит свою работу. Может, он не был подключен или сказался больным… Сэм медленно покачала головой. – Он делал новую вещь для «Пара-Версал». Чертов «Последний Цеппелин». И должен был как раз сегодня над ним работать. Гатор смотрела на нее с болью. – Плохо. Потому что, судя по всему, «Диверсификация» и была источником всего этого. Мне очень жаль. – Ничего, – ответила Сэм. – Рано или поздно, так или иначе, я бы все равно узнала. – Она сделала глубокий вдох и подняла взгляд на Гатор. – Так ты говоришь, надо установить связь с Санта-Фе? Гатор покачала головой. Сэм встала. – С радостью займусь, – сказала она, – потому что мне очень, очень не хочется опять тащиться под пирс со сканером. – Давай, – отозвалась Гатор. – Как только решишь приступать, скачай спецификации из моей системы. – Она порывисто и крепко обняла Сэм, та уткнулась лицом в плечо Гатор и постояла так несколько мгновений, прежде чем уйти. * * * Теперь, когда Арт исчез, сеть – или то, что от нее осталось – сильно изменилась: стала работать медленнее, реагировать не так активно. Почти как обычная общественная сеть, а не та заповедная область, которой пользовались хакеры. Склонившись к ноутбуку, Сэм старалась сконцентрироваться на своей задаче. Отдаться ей полностью было даже облегчением, потому что тогда в сознании не оставалось места ни для чего другого. Прежде, несколько жизней назад, она ничего другого бы и не желала. Но тогда и заботы другой, кроме того, на сколько задержаться в Озарках и в какую еще систему проникнуть, у нее не было. Она всегда любила искать обходные пути, но с таким всепожирающим вирусом столкнулась впервые. Этот вирус обладал трехмерным восприятием, поэтому ей приходилось постоянно сдвигать свою защиту с помощью сложного цикла, который со стороны казался набором случайных действий. Сэм старалась не задумываться, не имеет ли она дела с остаточными признаками личности Арта. Ведь и его можно было обмануть, как любого другого. Следующие два часа ушли на то, чтобы примениться к этому ритму. В результате она достигла такой стадии, когда ей удавалось незамеченной войти в сеть в любой точке, но приходилось сидеть там, не шелохнувшись. Что ж, если нельзя пройти по полу, попробуем по потолку. Если и там не выходит – то по стенам, а если и по стенам проблематично, остается двигаться внутри них, в зашифрованном виде. Квинтэссенция хакерства. Пусть и квинт, но уж очень медленно. Еще через несколько часов Сэм, наконец, попала в ритм виртуальных вибраций, своего рода музыкальных каденций. Нормальную связь так поддерживать было невозможно, удавалось только отсылать импульсно короткие сообщения. Но отсылать и получать новости становилось вполне вероятным. Сэм улыбнулась. При ходьбе внутри стен, где, к тому же, попадались черные дыры, не вредно было притвориться чем-то, чьего существования черная дыра просто бы не зарегистрировала. Она распрямилась, встала и отправилась искать Гатор. * * *