– То есть? – Каким-то образом каждый раз, когда Арт делает большое открытие, нас отчего-то начинают разыскивать для дачи показаний. – Так было только один раз. – Вот видишь. Наблюдается определенная зависимость. – Она провела рукой по лицу. – Как же я вымоталась. – Усталость навалилась на нее, как огромная сонная птица. – К тому же, мне надо в туалет. Прости, но я возьму совок и ведерко и пойду поиграю в песочке. Не волнуйся, закопаю поглубже, чтобы никого не убило. Она неуклюже поднялась и направилась прочь. Фец поймал ее за руку. – Может, когда-нибудь мы сможем тихо-мирно посидеть у меня в квартире на новом месте, где удастся обустроиться, и я попытаюсь объяснить тебе кое-что из того, чем живу. Если бы все сложилось немного по-другому – кто знает? Но я всегда принимал тебя всерьез, Сэм. Это если у тебя были какие-то сомнения на этот счет. Она устало кивнула. – Ладно. Только… – Она пожала плечами. – Давай в следующей жизни сделаем все как надо. И поплелась дальше в поисках туалетной бумаги. * * * Он находился в режиме сна/покоя, когда ощутил Это. Присутствие, и в то же время не присутствие; больше всего это напоминало призыв, сигнал, манящий его откуда-то изнутри системы «Диверсификации». Сначала ему показалось, что это Джина, которая, наконец, решила к нему присоединиться, но чем больше он прислушивался, тем яснее понимал, что ничего от Джины в этом зове не было. Тогда он скачком перенесся в свое тело, плоть, мясо, недвижно лежащее в яме. Согласно всем записям, оно отсоединилось и отправилось домой, но на самом деле по-прежнему находилось тут. Фальсифицировать записи было проще простого, поэтому он старался поддерживать видимость относительно нормального образа жизни, чтобы скрыть тот факт, что больше совсем не отсоединяется от системы. Перспектива вернуться в плоть, которая будет лишь обременять его, привлекала Марка все меньше и меньше. Ему хотелось найти какой-то способ добиться автономного функционирования тела. Тогда бы оно само могло отсоединяться, перемещаться по зданию, уезжать домой и возвращаться. Врачи бы такое поведение констатировали как норму, в чем он убедился после своего сегодняшнего маленького представления в яме. Кроме того, они были перегружены, наблюдая за сотнями сотрудников «Диверсификации», всеми этими дирижерами общественного мнения, разработчиками оборудования, управляющими и, конечно, пресловутой Командой Наверху. Обмануть мясо ничего не стоит. Ему надо тратить столько энергии и внимания на простое перемещение, что многое просто ускользает. Размышляя об этой телесной проблеме, Марк вдруг снова ощутил странный призыв – не ближе, но отчего-то сильнее. Из рабочей области Риверы, понял он. Но стоило переместить туда свое внимание, как без всякого предупреждения эта штука кинулась на него. Прожорливая, не рассуждающая, скрытая за оболочкой, немного похожей на него самого: те же отпечатки переживаний, боли и неодолимой тяги к забытью. Джаггернаут[29], готовый все пожрать, захватить до полного слияния, подмять под себя. Отблеск, тень сознания, несущего разрушение, но не более злое само по себе, чем яд кобры. Просто ничего иного ему не было известно, вообще ничего, кроме того, что оно было предназначено делать. Марку почти удалось удрать, одновременно почти попавшись. На какую-то долю секунды – проклятый Шредингеров мир – его затянуло внутрь, и одновременно он увидел со стороны, с безопасного расстояния, как Это переходило с позиции на позицию в очереди на просмотр, расселяясь дальше маленькими желтыми вспышками под настойчивый ритм. Марк перенесся в тело и подстроил его мозг как хилый, маломощный радиоприемник. Мозг еще работал, но совсем неповоротливо. Выполнить команду без сбоев он был уже не в состоянии – ошибки при считывании. Тут он вдруг осознал, что стоит убрать эту сбоящую оболочку, и перед ним окажется нечто очень похожее на то, что засело в рабочей области Мэнни Риверы и поедает там материалы в замороженной очереди на просмотр. «На языке тела, – удивленно подумал он, – можно сказать, что я вырубаюсь». Не то чтобы никаких предвестников не было. Вспышки перед глазами, ощущение парения. Из записей медотделения он извлек диагноз «трансишемический приступ» – выходит, они все знали, были в курсе с той самой ночи, когда заграбастали того хакера, и просто накачали его тело каким-то противоинсультным препаратом, рассчитывая, что гнезда помогут бороться с болезнью. Бедное мясо. Всем было на него начхать. Даже мне. Тот, первый, удар был совсем небольшой. Если бы он по-прежнему находился в теле, то уже давно бы встал и ходил себе, немного менее сфокусированный, чуть более болтливый, но никто бы ничего особенного не заметил. Да, ты был спец в этом деле. Бредовая болтовня и видео. То, что сделало Америку великой. Но вся проблема состояла в том, что теперь мясу грозил новый инсульт, он мог произойти в любой момент, и на этот раз – обширный, Большой Удар. И пока провода у него в голове, этот удар грозил вырваться, – то есть, без вариантов вырвался бы в систему, где поджидал уже тот, первый, а если… Нет, когда они сольются, то получится уже не просто удар. Скорее, неуправляемая ракета, или крушащая все на палубе отвязавшаяся пушка; она покатится по всей системе, а стоит ей обнаружить сайт-рецептор, в сети кого-нибудь с гнездами, готового к приему… Джину? Джину? Ее консоль была выключена, яма пуста и холодна, словно она не собиралась туда больше возвращаться. И Людовик тоже исчез. Часть своего внимания Марк переключил на выведение соположных графиков их жизненных линий. Нельзя было с уверенностью сказать, вместе ли они сейчас, но с большой вероятностью – да. Заглянул в медицинское отделение – никого. Черт, который теперь час? Полночь. Парнишка в пентхаусе. * * * Ривера был прав в одном, одурело думал Кили. От качественной выпивки не так мутит. Или даже вообще не мутит. Он глянул на открытую дверцу старинного встроенного бара. Спиртное, правда, его никогда особенно не привлекало, с таким же успехом можно было из револьвера отстреливаться от комаров или, скажем, забираться в пресс для мусора, чтобы прихлопнуть муху на носу – средство слишком широкого спектра действия. С другой стороны, в этом что-то есть. Вот он целиком, с ногами, забрался в мусоровоз и добился нужного эффекта. Внешне не особенно привлекательно, но поставленную задачу выполняет, а это главное. Задача же была немаленькая, как следовало из послания Риверы. Оно все еще светилось на экране и было прекрасно видно с дивана, где он теперь сидел, зажав бутылку виски между колен: «Я знаю, что ты хакнул мою систему. Особого вреда это не причинило – гораздо меньше, чем ты рассчитывал. Завтра загляну, чтобы закончить с твоим делом. Если хочешь, можешь приготовиться к самому худшему». «Вот, сукин сын, должно быть, совсем распоясался, раз дошел до такой откровенной угрозы», – подумал Кили, отхлебывая из бутылки. Скорее всего, даже не станет слушать, если напомнить, что на свете есть и другие хакеры, что кто угодно мог забрести и кракнуть его систему. Хотя бы недавний сетевой дружок Видео-Марк мог набедокурить, из своей коробочки. Текст на экране мигнул и исчез. – Только помяни черта, – пробормотал Кили, когда на экране проступили очертания знакомой комнаты без потолка, где облака теперь неслись так быстро, будто надвигался ураган. – Быстро скажи мне, что ты не спишь! – рявкнул динамик голосом Марка. Пошатываясь, Кили дошел до кресла. – Ш-ш-ш. Взрослые все спят. – Он сел перед экраном, подперев щеку рукой. – Ну-ка, колись, что ты там сотворил с компьютером Риверы. – Некогда болтать. Слушай: ты свободен. Кили прислушался. Где-то вдалеке, в другой части пентхауса, раздалась серия щелчков. Входная дверь. Пьяно качнувшись, Кили повернулся, ожидая, что вот-вот в комнату, улыбаясь своей деревянной улыбкой, войдет Мэнни Ривера: «Решил, что дело не ждет до утра. У меня судебное решение просверлить тебе голову; поэтому без шума или с этими добрыми господами, которые ждут у входа, и избавь нас от лишних хлопот». Но никто не вошел, и вообще ничего не произошло. Тогда он повернулся назад к экрану. – Это ты только что открыл дверь? – спросил он со смешком. – Да. Я хочу, чтобы ты вышел отсюда, добрался до моей ямы и выдернул провода из моей головы. – Да ла-адно, – сказал Кили. – Ты и сам это прекрасно можешь сделать, я знаю инструкцию. Надо только подумать: «Отсоединиться», или «Выход», что-то вроде того. – Мое мясо этого не в состоянии сделать, а я не могу добиться срабатывания с этой стороны… – С какой стороны? – Онлайн. Изнутри системы. Я больше не в своем теле, как и говорил тебе прежде. Я вырвался из своей коробочки… – Ну конечно, – развязно-игриво сказал Кили, – кому же, как не тебе и быть. Залез к Ривере в файлы, похозяйничал там всласть. Этот сукин сын о тебе не подозревает, думает, я всему виной. Толком не знаю, что ты там натворил. А что, собственно, такого ты натворил? – Просто заглянул, и все, – раздраженно ответил Марк. – Да что с тобой такое? – Ничего особенного. Я накачался элитной выпивкой Команды Наверху. Может, они и кучка старых козлов, но выбирать спиртное умеют. Пью уже несколько часов без передышки, а ни разу еще не блевал. – Для этого дела тебе не нужно быть трезвым. – В голосе Марка слышалось нетерпение. – Просто выйди отсюда, доберись до моей ямы… – А где она, твоя яма? – спросил Кили, зевая. – На шестнадцатом этаже. Если от лифта, то в конце коридора, последняя дверь слева. Там будет лежать мое тело… – Но разум твой свободен. – Кили театрально взмахнул рукой. – Верно? – Зайди в лифт, поднимись на шестнадцатый этаж. Я разблокирую дверь в яму, тебе надо только будет толкнуть створки, войти, взяться за провода и выдернуть их из моей головы. – Но из-за этого, – наклонившись к самому монитору, сказал Кили, – может случиться хрен знает что. Тебя удар хватит, или вообще копыта откинешь. Даже если у меня получится их выдернуть. А почему бы тебе со своей стороны не перегрузить консоль? Она отрубится, это даст нужный эффект – соединение деактивируется. Изображение на экране замерло, и у Кили возникло четкое ощущение, что его сетевой дружок больше не здесь. Но он оставил свою визитную карточку, или, скорее, закладку, что означало – должен вернуться. Ну, а пока можно добавить. Кили отхлебнул еще глоток из бутылки и лег головой на стол рядом с клавиатурой. Через некоторое время он осознал, что смотрит на ноутбук, прикрученный к консоли вместе с набором прочих прибамбасов. А ведь если бы ему действительно захотелось выйти наружу через ту якобы незакрытую дверь, можно было бы просто выломать эту машинку, забрать с собой, чтобы иметь под рукой переносную информацию, и – пока, до скорого, ариведерчи… – Не могу. – Голос Марка вывел Кили из ступора, в который тот погрузился. Он сел прямее и попытался через туман, застилавший глаза, вглядеться в экран. – Чего не можешь? – Добраться до своей консоли. Хорошая была идея, должен был бы сам додуматься до такого решения, но уже слишком поздно. Это уже там. Выбралось от Риверы и нашло мое мясо. Теперь ему только осталось дождаться, когда тряхнет Большой Удар. Черт, может Это собирается его вызвать. – Да о какой хрени ты толкуешь? – Кили старался держать слипающиеся глаза открытыми. – Кто кого собирается ударять?