Я спешу догнать их – нам все еще нужно найти способ вернуться домой, – но у выхода из пещеры останавливаюсь и опять машу рукой гиганту-горгулье. И улыбаюсь, когда он машет в ответ. Мы обходим горячие источники и возвращаемся на поляну, где стало на несколько градусов холоднее. Над нашими головами полыхает зеленое северное сияние. Испытание должно начаться через три с небольшим часа, ни у Джексона, ни у меня нет сил для участия в нем. Не говоря уже о том, что я понятия не имею, как нам вернуться домой. Оба дракона утверждают, что они смогут лететь, но сломанная кость ноги Флинта проткнула кожу, и я видела, как выглядит крыло Иден. Это крыло не выдержит даже ее собственного веса, не говоря уже о пассажирах. Мэйси останавливается, не дойдя пары футов до озера, и вслед за ней к воде подходим мы все, растерянные и охваченные страхом. Она помогает Флинту опуститься на песок, затем становится на колени и начинает рыться в своем рюкзаке. Мэйси извлекает горсть кристаллов и магическую книгу. Джексон тем временем кладет тело Зевьера на землю в нескольких футах от Флинта и валится рядом. То же самое делает и Иден. Она пытается сохранять внешнее спокойствие, но я вижу муку в ее глазах, когда она смотрит на Зевьера, и понимаю, что она испытывает не только физическую боль. На меня давит и собственная душевная боль, когда я впервые после смерти Зевьера смотрю в лицо друзьям. Я чувствую себя такой виноватой, что мне тяжело смотреть им в глаза, но я должна. И я встречаюсь с каждым из них взглядом и говорю: – Мне так жаль. Мне не следовало втягивать вас в мои проблемы. Я гляжу на изувеченное тело Зевьера и задыхаюсь от горя. – Я не могу вернуть Зевьера к жизни. Я бы, не раздумывая, поменялась местами с ним и с любым из вас, если бы могла. Простите меня, мне так жаль. – Это не твоя вина, – говорит Джексон, голос его звучит хрипло, в глазах читаются усталость и мука. – Это я настоял, чтобы мы отправились сюда. Я не пожелал слушать тебя, когда ты высказала свои сомнения. Это я виноват во всем. Если бы я только… – Перестаньте, перестаньте оба, – рявкает Мэйси, вытирая ладонями слезы со щек. – Вам не за что извиняться. Мы все приняли решение отправиться сюда. Мы все знали, на какой риск идем – знали куда лучше, чем Грейс, поскольку в детстве нам всем рассказывали о Неубиваемом Звере. Но мы все равно решили попытаться. Слезы текут и текут по ее лицу, она откашливается и вытирает их снова. – Мы прилетели сюда и напали на это бедное существо, потому что сказали себе, что тем самым мы предотвратим нечто худшее. Мы сказали себе, что делаем благое дело, хотя все в нем было не благом, а злом. И вина за это тоже ложится на нас всех. Мы играем с магией всю нашу жизнь. Мы творим заклинания, меняем обличья и даже сотрясаем землю, – тут она смотрит на Джексона, – когда нам заблагорассудится. Но мир, в котором мы живем, и наши привилегии сопряжены с ответственностью, о которой мы узнаем в школе, но о которой по-настоящему не задумываемся, пока нам не приходится задуматься. Она глядит на Зевьера, и мне кажется, что сейчас она зарыдает, но тут она расправляет плечи и смотрит всем в глаза – всем, кроме меня. – Мы – все мы – забыли об этих уроках, когда решили явиться сюда и взять на себя роль Бога и в том, что касалось Хадсона, и в том, что касалось Неубиваемого Зверя, и даже в том, что касалось наших собственных жизней – несмотря на то, что моя кузина умоляла нас этого не делать. И вина за это лежит на нас всех, нам придется с этим жить и мучиться еще очень долго. Она откашливается еще раз. – Но наш долг и перед памятью Зевьера, и перед этой бедной горгульей, и перед всеми людьми в школе – перед всеми сверхъестественными существами, которые не понимают, во что превратился Круг и что они творят, – заключается в том, чтобы извлечь урок из этой ошибки и сделать все, чтобы их остановить. Это не загладит нашей вины, не исправит нашей ошибки, но, возможно, помешает другим совершить нечто еще более ужасное, чем то, что наделали мы. Она показывает на меня. – А значит, мы должны доставить тебя на это Испытание, чтобы ты заняла место в Круге, должны сделать для этого все, что от нас зависит. Так что перестаньте винить себя, перестаньте упиваться чувством вины, горем и гневом и помогите мне доставить вас в Кэтмир, пока еще можно помешать Кругу воплотить их планы в жизнь. Несколько секунд мы стоим без движения, завороженные силой ее слов, пока она не поднимает бровь и не говорит: – Или мне придется делать это одной? Глава 104. Раз к смерти мы не шли – Нет, не придется, – отвечает Флинт, отчаянно пытаясь встать. На это больно смотреть, Джексон кладет руку ему на плечо, наклоняется и что-то тихо говорит. Не знаю, что именно, но Флинт оставляет попытки встать. – Что тебе нужно? – спрашиваю я, подойдя к Мэйси, которая стоит на коленях на песке. – Дай каждому по кристаллу и скажи им повернуться к северу, югу, западу и востоку, – говорит она, несколько раз перечитывает страницу своей магической книги, захлопывает ее и сует обратно в рюкзак. – Затем положи пятый кристалл на грудь Зевьера. Я делаю так, как сказала она, и, ощущая в горле ком, кладу кристалл на футболку Зевьера с надписью «Guns ‘N’ Roses». Я быстро молюсь за его душу, затем опять подхожу к Мэйси, чтобы спросить ее, не могу ли я помочь чем-то еще. Должно быть, об этом же думает и Джексон, потому что он, шатаясь, подходит к нам и спрашивает: – Чем еще мы можем тебе помочь? Я беру его за руку и посылаю ему поток энергии по узам нашего сопряжения. – Перестань, – говорит он, отстранившись. – Сейчас ты не можешь себе это позволить. – Я не могу себе позволить, чтобы мой суженый заболел. Так что не мешай мне. А об остальном подумаем, когда вернемся в школу. Он не соглашается, но больше не спорит, и я передаю ему еще немного силы. Не так много, чтобы заметно ослабеть самой, но достаточно для того, чтобы он перестал выглядеть таким землисто-бледным. – Просто встань туда, куда тебя поставила Грейс, – отвечает Мэйси, снова надевая рюкзак на спину. – Что теперь? – спрашиваю я ее, когда она поворачивается лицом к океану. – А теперь я испробую один магический ритуал, о котором мне рассказала Гвен, когда мы готовились отправиться сюда. Я никогда не проделывала его прежде, так что могу сказать только одно: либо он сработает, и мы вернемся в школу, либо он расщепит нас на тысячу световых лучей. – Она смотрит на меня. – Так что будем надеяться на лучшее. – Хм-м-м, да. – У меня обрывается сердце. – Будем надеяться на лучшее. Она протягивает мне один из кристаллов и говорит: – Подержи его, хорошо? И проверь, стоят ли все так, как должны стоять. – Само собой. – Я делаю, как она говорит, и сжимаю кристалл, пока она вместо волшебной палочки не достает из кармана атаме и не поворачивает его острием вверх. – Готовы? – спрашивает она, схватив меня за руку. – Превратиться в тысячу световых лучей? – осведомляется Флинт. – Конечно. Почему нет? – Я надеялась, что именно это ты и скажешь, – отвечает она и запрокидывает лицо к небу. – Ну все, понеслась. Я задерживаю дыхание, а Мэйси простирает руки к небу жестом, достойным балерины. Держа атаме в правой руке, она направляет его острие к северному сиянию, пляшущему над нашими головами, а левой рукой делает круговые движения. Сперва ничего не происходит, но мало-помалу – так медленно, что я не сразу понимаю, что к чему, – кристалл начинает пульсировать в моей руке. Кристаллы, которые держат все остальные, ведут себя так же – они светятся все ярче и начинают вибрировать в их руках. Я перевожу взгляд на Мэйси, но она так сосредоточена на небе, что даже не смотрит на меня. А значит, она не может видеть, что происходит – поэтому я поднимаю руку, чтобы показать ей, что делает кристалл, но она только чуть заметно качает головой. Кристаллы продолжают вибрировать, светиться, нагреваться все больше, а круговые движения руки Мэйси становятся все шире, шире, пока мне не начинает казаться, что она охватывает своими чарами всех нас, продолжая принимать энергию, сходящую с небес. Внезапно Мэйси резко втягивает в себя воздух, и одновременно кристалл начинает нестерпимо жечь мою ладонь. Я пытаюсь удержать его, но жар становится все сильнее, пока мне не приходится разжать пальцы. Одну секунду, две кристалл остается на моей ладони, затем начинает подниматься все выше, выше, выше наших голов, пока не останавливается прямо над атаме. Остальные кристаллы делают то же самое, пока не выстраиваются в одну линию между атаме и небом в порядке цветов радуги. Едва на место становится последний кристалл, с неба ударяет молния, пройдя сквозь кристаллы и атаме Мэйси. Я вскрикиваю от внезапно усилившегося жара, но Мэйси и ухом не ведет. Она просто держит атаме, и молния описывает огромный круг, который охватывает нас всех. Вокруг нас поднимаются песок и вода, внезапный ветер закручивает их в торнадо, все четыре стихии, сошедшиеся на Мэйси, окружают нас. Мэйси дрожит, ее тело начинает сиять от слившейся в нем силы стихий. Ее одежда прилипает к телу, волосы встают дыбом, она светится изнутри. Она хватает меня за руку, и я чувствую силу стихий, перетекающую из нее в меня. Эта сила так огромна, так тяжела, что я едва не отрываюсь от Мэйси – пока не понимаю, что я ей нужна. Что эта сила слишком велика, чтобы она могла сдерживать ее одна, и она направляет ее через меня, через мою горгулью, потому что я могу вобрать в себя эту магическую мощь, проходящую через меня и не причиняющую мне ни малейшего вреда. А посему я крепко держусь за руку Мэйси, позволяя ей направлять все это через меня, и, когда ударяет еще одна молния, мне это нипочем, даже когда вторая молния сливается с первой. Проходят секунды, полные немыслимой, невероятной силы, затем происходит еще одна гигантская вспышка. Эта вспышка уже озаряет все небо, разливается над озером, над поляной, над нашими головами, пока не исчезает кратер, его стены, пока не исчезаем мы сами и не остаются только свет, энергия и воздух, которыми стали мы. Глава 105. Грехопадение Мы падаем на землю, крича, когда частицы света, в виде которых мы проделали этот путь, вновь превращаются в наши тела. Это больно и странно и немного страшно, но это занимает всего несколько секунд, и вот я уже пытаюсь восстановить дыхание. – Который час? – спрашиваю я, встав на ноги и оглядев моих друзей, которые все еще стонут, лежа на снегу. Я достаю телефон, но он разрядился. Я швыряю его и кричу: – Который час, черт возьми? На восточном краю неба уже начинают появляться розовые полоски, и меня накрывает паника. Не для того же я проделала весь этот путь, чтобы потерпеть крах из-за опоздания. Мы не можем опоздать. Пожалуйста, мы не можем опоздать. – Сейчас шесть пятьдесят, – стонет Флинт, держа в руке телефон. – Шесть пятьдесят, – шепчу я. До того, как пуститься в путь, я посмотрела, когда сегодня будет восход, и у нас еще есть время.