Я сжимаю зубы. Я сделаю для этого все, что смогу. Я делаю глубокий вдох и смотрю на команду Коула. Да, это такие говнюки, каких еще поискать. Но мой мандраж проходит, и в голове я слышу слова Хадсона снова и снова. Что бы сейчас ни случилось, все будет хорошо. Я справлюсь. – Готовы? – спрашивает стоящий в центре нашей шеренги Флинт. Мы все киваем, и он ухмыляется. – Хорошо. Тогда надерем зад этому вожаку человековолков. Через две секунды звучит свисток. У Сайруса не меньше силы, чем у его сыновей, – когда он подбрасывает мяч, тот летит вверх, вверх, вверх и почти долетает до потолка. А когда начинает падать, вокруг разверзается настоящий ад. Во всяком случае, так может показаться, если ты находишься рядом с вампиром, человековолком, драконом и ведьмой, которые устремляются к одному и тому же мячу. Флинт извергает лавину льда на Коула и играющую вместе с ним ведьму по имени Жаклин. Она ненадолго обращается в лед, но Коул уворачивается и бросается к мячу. Однако Джексон опережает его и с помощью своего телекинеза перемещает мяч туда, где Коулу его не достать. Но сила Джексона так велика, что мяч опять летит к крыше. Зрители издают стон, увидев эту ошибку, как ее вижу и я сама, но в то же время, используя узы нашего сопряжения, я посылаю ему слова поддержки. Он смеется, и тут до меня доходит, что он бросил мяч так высоко отнюдь не по ошибке. Потому что Флинт частично сменил обличье и уже взлетел, чтобы поймать мяч в воздухе. Коул яростно рычит, но Флинт ловит мяч, полностью превращается в дракона и быстро летит к линии ворот. Он находится в воздухе около десяти секунд и за оставшиеся двадцать, вероятно, сумеет добраться до линии ворот, но мяч в его руках уже покраснел. И до того, как он успевает преодолеть половину расстояния до линии ворот, боль от раскаленного мяча становится нестерпимой, и по его телу пробегает заметная дрожь. Ему приходится сделать пас Иден, которая поднялась в воздух вслед за ним. Она тянется за мячом с широкой улыбкой на лице, поскольку видит, что до линии ворот осталось всего ничего. Даже я затаиваю дыхание – неужели этот матч закончится такой легкой победой? Но один из вампиров команды-соперника подпрыгивает и перехватывает мяч. Флинт вопит, когда вампир приземляется и начинает переноситься к линии ворот нашей команды. Он уже почти достиг ее, и от радости я перехожу к страху – мне кажется, что теперь нам его уже не перехватить. Но тут в нескольких футах от нашей линии ворот из портала выныривает Мекай и врезается в него. Ура! Я охвачена таким восторгом, что начинаю хлопать в ладоши, меж тем как от их столкновения на поле остается воронка. Зрители ахают, думая, что один из них, возможно, получил травму, но Мекай просто откатывается, выхватив мяч из-под второго вампира, и исчезает в другом портале. На этот раз он выныривает в центре поля, но мяч в его руках уже раскалился докрасна. Мекай морщится, оглядываясь по сторонам – надо думать, ищет глазами Джексона или Флинта, – однако они оба провалились в порталы, пытаясь добраться до вампира-соперника. К Мекаю подбегает Зевьер – которого догоняет Коул, – и хватает мяч, после чего делает сальто и бросается в ближайший портал, прижав мяч к боку. – Где он, где он? – кричит Мэйси, быстро вертя головой, но никто из нас не может ей ответить, поскольку он еще не показался. Бегут секунды, и я начинаю паниковать, потому что если рядом с ним, когда он вынырнет, не окажется кого-то из наших, то нам крышка. Я смотрю на стадионные часы. Зевьер появляется из портала через двадцать семь секунд, значит, у него есть три секунды, чтобы отдать мяч до того, как он начнет жечь его руки. А я стою от него в трех футах. Черт. Он кидает мне мяч, и я едва не роняю его. Зрители беснуются, но я не слушаю их, пытаясь схватить мяч и видя, что Коул несется прямо на меня. Черт, черт, черт. После нескольких часов игры начинает сказываться напряжение. Мне надо схватить мяч и быстро превратиться в горгулью, но что, если смена обличья заберет последние остатки моих сил? Тогда Коул наконец сможет мне отомстить. Однако я стискиваю зубы и хватаю мяч в ту самую секунду, когда Коул оказывается рядом, на бегу обращаюсь в камень, взмываю в воздух, но, как только взмахиваю крыльями, Коул вцепляется в мою ногу, и мне не удается сбросить его вниз. И я лечу над полем с висящим на мне Коулом. Что ж, так тому и быть, но мяч начинает сильно вибрировать, так что мне надо приземлиться, но я не могу этого сделать, пока на мне висит этот чертов человековолк. К счастью, ко мне летит Иден, махая фиолетовыми крыльями, однако мяч вибрирует уже так мощно, что вряд ли я смогу долго его держать. К тому же я боюсь потерять один из моих пальцев. Но это нужно для того, чтобы заполучить кровяной камень и выдворить Хадсона из моей головы. И я делаю то единственное, что может избавить меня от Коула – сгибаю вторую ногу и что есть сил пинаю его в лицо. Он истошно вопит, отпускает меня и падает на землю, находящуюся футах в пятнадцати внизу, а я поворачиваюсь и бросаю мяч Иден. Она с ревом ловит его и несется к линии ворот. Она уже почти долетела, и зрители начинают скандировать ее имя – как и мы, – но тут одна из ведьм команды Коула насылает на нее заклятье, и она, беспорядочно вращаясь, летит к земле. Черт! Мое горло сдавливает страх – она может здорово пострадать, ведь, хотя она и дракон, падать ей высоко, и, если ей грозит смерть, она будет дисквалифицирована и с помощью магии изъята из игры. Но Джексон оказывается рядом посредством своего телекинеза и не дает ей удариться о землю. Однако прежде чем кто-то из наших успевает принять у нее мяч, его хватает второй человековолк из команды Коула. Мы с Мэйси несемся к нему, но он успевает нырнуть в портал. К моему удивлению, Мэйси ныряет туда вслед за ним. Двадцать пять секунд спустя они оба появляются снова, но он, оглушенный, лежит на земле, а она держит мяч. Однако тот уже раскалился, и она кидает его Зевьеру, который ловит его на лету. Правда, есть одна загвоздка. Они находятся на другом конце поля, и между ними и линией ворот сосредоточилась команда Коула. Однако здесь же находимся и мы. Зевьер бежит двадцать секунд, уворачиваясь от заклятий, драконьего огня и даже укуса вампира, пока Мекай и Джексон пытаются отбиться от ведьмы и дракона, чтобы один из них смог перенестись к нему. Мы с Гвен мчимся вперед, радуясь тому, что можем внести свой вклад, но, прежде чем кто-то из нас добирается до Зевьера, Коул проводит борцовский бросок, и Зевьер оказывается на земле. От нас его отделяет половина поля. Он не собирается сдаваться и откатывается в сторону, продолжая прижимать мяч к груди, хотя тот становится все горячее и сильно вибрирует, издавая гул. Коул заносит когтистую лапу, нацелившись на бицепс Зевьера, и я морщусь, представив себе, как это будет больно, несмотря на то, что от получения настоящей раны Зевьера защищает магический браслет. Но оказывается, что Коул метил не в его бицепс, а как раз в браслет. Его коготь рассекает пластмассу, и мы видим, словно в замедленной съемке, как предохранительный браслет падает на землю. Глаза Зевьера округляются, когда он понимает то, что уже поняли мы все – следующий удар когтей Коула нацелен прямо в его ничем не защищенное горло. У меня падает сердце. Гвен приблизилась к Зевьеру, но она все еще слишком далеко, чтобы помочь ему. И я тоже. Никто из наших не сможет его выручить. Зрители повскакивали со своих мест, наблюдая, как острые когти Коула вот-вот вонзятся в горло Зевьера. Все ахают. Это верная смерть. Ничто его уже не спас… Но тут публика разражается ревом, потому что… Коул превратился в белого цыпленка, и его тельце с сердитым кудахтаньем падает с трехфутовой высоты. Я оглядываю поле и вижу Мэйси, которая вынырнула из портала футах в тридцати от Зевьера и ударила в Коула заклятьем. Она побелела, как простыня. И взбешена. А также довольна тем, что унизила Коула, пытавшегося провернуть такой трусливый и почти смертельный трюк. Но времени для того, чтобы насладиться образом кудахчущего Коула, у нас нет, потому что скоро действие заклятья закончится. Зевьер уже вскочил на ноги, и «комета» светится красным в его руках. Зрители разражаются приветственными криками и топают изо всех сил. Быстро оглядевшись по сторонам, он видит Иден и кидает ей «комету», когда она пикирует сзади. А затем, махая мощными крыльями, она взлетает на пятьдесят футов за несколько секунд. Но команда Коула не сдается, одна из их ведьм бьет в Иден молнией, и Иден, кувыркаясь, падает, а «комета», выпав из ее рук, летит к земле. Я лечу к ней, но туда же летит и один из драконов команды-соперника, и каждый из нас старается добраться до нее первым. Мое сердце бьется тем быстрее, чем ближе мы подлетаем к мячу, и тут я чувствую, как по узам сопряжения в меня вливается сила, которую прислал мне Джексон. Я лечу быстрее, чем когда-либо прежде, но дракон-соперник все равно долетает до мяча первым. Что ж, есть ли смысл быть горгульей, если ты не можешь время от времени превращать кого-то в камень? Молясь о том, чтобы это сработало, я одной рукой хватаю его за крыло, а второй берусь за платиновую нить внутри меня. Дракон мгновенно обращается в камень… и начинает падать на землю. Я выхватываю мяч из его каменных рук, и, когда до земли остается футов двадцать, отпускаю платиновую нить. Каменный дракон мигом превращается в живого, и он вне себя от ярости. Он обрушивает на меня весь имеющийся у него огонь, но я же горгулья и ничего не чувствую. И, сделав сальто назад, вдруг проваливаюсь в портал, о существовании которого не подозревала. И, черт возьми, меня сразу же начинает растягивать некая незримая сила, как будто я какая-то резиновая игрушка. Это не больно, но ощущение очень странное, и мне с трудом удается удерживать мяч, поскольку начинают растягиваться даже кисти моих рук. Но я не выпущу этот мяч. Ни за что. И я сжимаю его изо всех сил. Тут-то и возникает боль – когда я начинаю противиться растяжению, – но мне все равно. Я не оплошаю, только не теперь, когда мы так близки к победе. Затем боль внезапно прекращается, и портал извергает меня обратно на поле. Мне не удается удержаться на ногах, и я опрокидываюсь на спину. Но мяч остается у меня, а только это и имеет значение. Даже если он вибрирует так сильно, что мне кажется, у меня вот-вот переломятся пальцы. Я переворачиваюсь, ища глазами, кому бы бросить мяч, и прямо передо мной приземляется Джексон, улыбаясь и подмигивая мне. Я кидаю ему мяч, он переносится в другой конец поля и бежит к линии ворот. Опять. Эти порталы просто жесть. Я бегу за ним – далеко позади, – не зная, чем еще помочь, поскольку летать я не смогу следующие тридцать секунд. Но тут мимо меня пробегают Коул и второй человековолк команды-соперника, принявшие обличье волков, и оба они мчатся прямо на Джексона. Я не могу разобраться с ними обоими, но справиться с одним мне под силу. И я врезаюсь в бок Коула. Он рычит, словно бешеный пес, и его зубы сжимают мою ладонь. Но камень есть камень, так что мне не больно. Опять, уже во второй раз, он не желает меня отпускать и теперь волочет за руку по полю, точно тряпичную куклу. Не на такое я рассчитывала, когда бросалась Джексону на помощь. Не зная, что еще можно предпринять, я свободной рукой хватаю Коула за хвост и тяну изо всех сил. Он визжит, как рассерженный ребенок, отпускает мою руку, и я отдергиваю ее. Но теперь он окончательно вышел из себя и полностью сосредоточивается на мне, забыв про мяч. Пока на него с рычанием не набрасывается Зевьер – также в волчьем обличье – и не отгоняет его от меня. Коул поворачивается и бежит прямо на Джексона, словно он только что вспомнил про мяч, но я-то знаю правду и Зевьер тоже. Нам очевидно, что Коул боится Зевьера, что, вероятно, повлечет за собой последствия, выходящие далеко за рамки этой игры. Джексон уже близок к линии ворот. Слава богу! Если это не закончится в ближайшее время, мои нервы, наверное, просто не выдержат. Однако у самой линии ворот один из вампиров команды-соперника преграждает ему путь и отпихивает назад. Джексон подлетает, вампир-соперник тоже, они оба оказываются в воздухе. Джексон приземляется на ноги, но ругается на чем свет стоит, поскольку мяч уже нагрелся почти до белого каления. И он не может не выпустить из рук раскаленный шар. К счастью, рядом находится Гвен, она подхватывает «комету» и мчится к линии ворот. Один из драконов-соперников вот-вот настигнет ее, и она поднимает руку над головой и насылает на дракона стихии. Мощный порыв ветра сваливает дракона наземь, и он врезается в ведьму, которая думала, что застанет Гвен врасплох, и уже занесла свою волшебную палочку. Но тут, откуда ни возьмись, в Гвен врезается второй вампир, они оба тут же проваливаются в портал и исчезают примерно на десять секунд, которые тянутся, как вечность. Часы показывают, что из тридцати секунд, в течение которых я не могу летать, прошло уже двадцать семь. В конце концов, Гвен, шатаясь, выходит из портала в нескольких футах от меня. Она прижимает к боку покрасневший от жара мяч, но выглядит помятой и подтаскивает одну руку. Я беспокоюсь за нее, но теперь ею занимается судья, а посему я, радуясь тому, что снова могу летать, бросаюсь к ней, хватаю «комету» и, напрягая все силы, лечу к линии ворот. Коул мчится за мной, воя от ярости, но я на него не смотрю. Я не смотрю ни на кого и ни на что и вижу перед собой только одно – линию ворот. Это наш шанс победить, и я не упущу его. Краем глаза я вижу, что прямо на меня летят оба дракона из команды-соперника. Я не могу их остановить, так что я о них не беспокоюсь. Я просто лечу. Но когда они оказываются совсем близко, я берусь за платиновую нить внутри меня, тяну ее, в еще большей степени превращаюсь в камень и, став тяжелее, опускаюсь на пятнадцать футов. И драконы сталкиваются надо мной со звуком, похожим на взрыв. Но это неважно, потому что я вот-вот пересеку линию ворот. Я отпускаю платиновую нить, дергаю за золотую, отвечающую за мое человеческое обличье, и сразу становлюсь легче. И перелетаю через линию ворот, после чего опускаюсь на землю как раз к тому моменту, когда истекают мои тридцать секунд полета. Глава 77. Откометь меня, детка!