– А почему бы вам не полетать? – Полетать? – переспрашиваю я, поскольку одна мысль об этом вызывает у меня оторопь. – Да, полетать. Это еще одна из способностей, которыми обладают горгульи. И единственная, о которой нам было известно еще до того, как мы начали поиск данных. Так почему бы тебе не принять предложение Флинта поучить тебя и не дерзнуть? – Ну, не знаю, – говорит Джексон. – У Грейс сегодня и так уже была большая нагрузка, так что… И я решаюсь. Возможно, из духа противоречия – очень может быть, что именно из-за него – но не Джексону решать, что мне делать и когда. Этот парень ведет себя как бульдозер, особенно если речь идет о людях, за которых он, по его мнению, в ответе. Дай ему палец, и он потребует всю руку. – Я с удовольствием полетаю, Флинт! – В моем голосе звучит энтузиазм, но он наигранный, по крайней мере, отчасти. – Но, думаю, сначала нам надо разработать план, и только потом браться за дело. – По-моему, это хорошая мысль, – соглашается Мэйси. – Ведь кто знает, сколько дней у нас есть до того, как Хадсону надоест скрываться и он решит вернуться и опять завладеть твоим телом? Это закономерный вопрос, если учесть, что у Хадсона уже имеется достаточно силы, чтобы проделать дыру в стене моей комнаты. Джексону я об этом не сказала – он и без того так встревожен, что было бы неправильно напрягать его еще больше – но наше время на исходе. Я это знаю, и Хадсон тоже. И хотя часть моего сознания хочет верить, что теперь, когда мы с ним немного узнали друг друга, он больше не станет творить со мной такое, другой части меня хватает ума для того, чтобы понимать: Хадсон пойдет на что угодно, лишь бы вырваться из моей головы. Сейчас он мирится со мной, поскольку знает, что я стремлюсь к тому же и делаю для этого все. Но что он сделает, если я передумаю? – Мне кажется, у нас есть по меньшей мере несколько дней, – говорю я. – Но что будет дальше, я не знаю. – Тогда нам надо приступать к делу, – подает голос Флинт. – Я примерно представляю себе, где находится Кладбище Драконов и как туда добраться. Но мне нужна карта, чтобы нам не пришлось блуждать до бесконечности в поисках нужного места. – Неплохой план, – сухо замечает Джексон. Флинт делает паузу, затем смотрит на меня – и на Джексона – со своей дурацкой ухмылкой. – Я уже отправил сообщение моей бабушке по поводу этой карты, написал ей, что карта нужна мне для внеклассной работы, и она пообещала мне сбросить фотку на телефон, когда сегодня вечером вернется к себе. Тогда у нас будет все, что нужно. – Отлично, – говорю я. – Стало быть, турнир Лударес состоится в среду, и мы получим кровяной камень. Значит, на Кладбище Драконов мы отправимся в четверг, да? Или лучше сделать это до турнира? – Определенно не до него, – отвечает Флинт таким тоном, как будто это очевидно. – Кладбище Драконов – опасное место. Если кто-то из нас пострадает, мы рискуем проиграть Лударес. Я никак не могу этого допустить. – Он прав, – соглашается Мэйси. – Если мы проиграем, кровяного камня нам не видать. – Уверена, что Флинта куда больше волнует не кровяной камень, а его собственный престиж, – прикалываюсь я. – Но я согласна. Мы не можем рисковать до турнира. – А о какого рода увечьях идет речь? – спрашивает Мэйси. – О сломанном пальце или о полноценной расчлененке? Потому что парочка переломов мне нипочем, но мне нужны все мои конечности. Джексон смеется. – Нам всем нужны наши конечности, Мэйс. – Согласен, – говорит Флинт. – Сначала Лударес, а потом путешествие на Кладбище Драконов – и никакой расчлененки. Думаю, у нас все получится. – Итак, вечером в четверг у нас будет Кладбище Драконов, – продолжает Джексон. – И если там никто из нас не лишится ноги, на пятницу или субботу можно запланировать охоту на Неубиваемого Зверя – но это будет зависеть от нашей физической формы. – А нам хотя бы известно, где вообще обитает этот Неубиваемый Зверь? – осведомляется Мэйси. – Ты говорил, что это где-то в районе Северного полюса, но ведь Арктика огромна. И не очень-то гостеприимна. Не хотим же мы плутать там вслепую в мороз. – Вообще-то я тут провел кое-какие изыскания и сумел выяснить, что это чудище живет на волшебном острове неподалеку от побережья Сибири, – добавляет Джексон. – На волшебном острове? – переспрашиваю я. – Ты это всерьез? – Так говорится в легендах, – подтверждает Флинт. – Это не просто легенда, это правда, – говорит Джексон. – Последние несколько часов я провел, ища информацию о том, где можно найти Неубиваемого Зверя, и, кажется, я ее нашел. Сегодня вечером и завтра я продолжу эти изыскания, чтобы выяснить, прав я или нет. И если я прав, то давайте отправимся туда в субботу. – Так… в среду у нас Лударес, в четверг Кладбище Драконов, а в субботу – Неубиваемый Зверь, – перечисляет Флинт и вопросительно смотрит на нас. – Все согласны? – Лично я – «за», – говорю я, хотя, по правде сказать, при мысли о том, что нам предстоит, у меня трясутся руки. – Я тоже, – соглашается Мэйси. Джексон кивает. – Отлично. Жду не дождусь. – Флинт потирает руки, затем, глядя на меня, шевелит бровями. – Ну так как насчет урока полетов? Глава 54. Кому нужен ковер-самолет, когда твой приятель – дракон? – У меня есть одна большая проблема с полетами, – говорю я ему через десять минут после того, как сбегала в свою комнату и надела теплую одежду, которая на Аляске необходима для прогулок в марте. Оказывается, для марта нужна такая же одежда, как и для ноября, так что мне повезло, что самые холодные месяцы я пропустила. Хоть какой-то плюс от превращения в камень. – Я не знаю, как переходить из одной ипостаси в другую, а значит, крыльев у меня нет. А нет крыльев, нет и полетов. – Я оглядываюсь по сторонам. – Но, может, мы могли бы сделать сейчас кое-какие из тех фоток, которые попросил сделать мистер Дэймасен? Я пытаюсь скрыть, насколько я напугана, жутко напугана тем, что мне придется летать на том, что еще менее надежно, чем кукурузник, доставивший меня из Фэрбенкса в Хили. Он улыбается невеселой улыбкой. – Знаешь, нам вовсе не обязательно это делать, если ты не хочешь. Но я правда думал, что тебе это может понравиться и помочь посмотреть на вещи под другим углом. Мы можем заняться чем-то еще, но, в конце концов, нам все-таки придется подняться в воздух. Мне очень, очень страшно. И какой-то части меня хочется сдать назад, но Флинт, похоже, так удручен моим возможным отказом, что я просто не могу пойти на попятную. – Нет, я хочу. Давай сделаем это. Он пристально смотрит на меня, прищурив глаза. – В самом деле? Я делаю глубокий вдох и медленный выдох, собираясь с духом. – Да. – Отлично. Ты не пожалеешь. Я прикусываю язык, чтобы не сказать ему, что уже жалею. – Ты готова? – Готова – это сильно сказано, но да. Само собой. Почему бы нет? – Я взмахиваю руками. – Что-то не слышу в твоем голосе энтузиазма, – со смехом говорит он. Я закатываю глаза. – Чувак, ничего лучше тебе не обломится. – Это мы посмотрим. Он делает два шага назад, а я – несколько шагов в противоположном направлении. И даже не несколько, а куда больше, поскольку, если я чему-то и научилась в Кэтмире, так это тому, что нельзя быть слишком осторожной, когда речь идет о твоей личной безопасности. И тут Флинт делает это. Он опускается на четвереньки, и я потрясенно смотрю, как сам воздух вокруг него образует нечто вроде воронки. Я точно не знаю, что тут происходит, но что-то определенно происходит, потому что воздух, окружающий его, туманится, его силуэт становится размытым. Из осторожности я отхожу еще на пару шагов, и правильно делаю, поскольку за мглой следует яркая вспышка, которая едва не ослепляет меня. Проходит несколько секунд, и Флинта окутывает радужный свет, это продолжается пять, шесть, семь секунд или около того – и вот уже передо мной стоит гигантский зеленый дракон. По-настоящему гигантский. И невероятно красивый. Когда Флинт в своем обличье дракона пытался убить меня, я не могла оценить его по достоинству, но теперь, когда он смотрит на меня с драконьей версией его дурацкой ухмылки, я не могу не заметить, что он очень, очень красивый дракон. Он высок, широк и мускулист, с длинными острыми рогами, немного загнутыми назад. Его глаза имеют такой же янтарный цвет, как и у Флинта-человека, но со змеиными вертикальными зрачками. И огромные крылья – такие огромные, что под каждым из них могло бы укрыться несколько человек. И чешуя… я всегда знала, что он зеленый, но теперь вижу, что все эти чешуйки имеют разные оттенки зеленого и накладываются друг на друга таким образом, что кажется, будто он переливается, даже когда просто стоит передо мной. Флинт терпеливо ждет, пока я оглядываю его, но, в конце концов, ему это, видимо, надоедает, поскольку он опускает голову и показывает мне свои острые грозные зубы, будто давая понять, что пора приниматься за дело. Что ж, мне все ясно. Но я начинаю понимать, что до того, как он поменял обличье, нам следовало обговорить несколько вещей, потому что мне становится все более и более очевидно, что у нас есть по меньшей мере одна серьезная проблема. – Мы оба знаем, что ты великолепен, так что я не стану терять время, говоря тебе об этом. – Я медленно, осторожно приближаюсь к нему, и его глаза следят за каждым моим шагом, хотя мой комплимент, похоже, ему нравится, потому что он все-таки прячет свои грозные зубы. – Но у меня есть к тебе один вопрос, – говорю я, думая, что, может быть, стоило бы погладить его. – Ты же понимаешь, что в драконьем обличье он не может говорить, да? – вдруг спрашивает Хадсон, и я вижу, что он сидит на ступеньках парадной лестницы, что немного удивляет меня. Видимо, больше ему не хочется уединяться. Я, прищурившись, смотрю на него. – Разумеется, понимаю. – Тогда как же он, по-твоему, сможет тебе ответить? – спрашивает Хадсон. – С помощью языка глухонемых? С помощью танца? С помощью дымовых сигналов? – Ты мог бы заткнуться и дать мне сказать, – говорю я. – Ну? Хадсон машет рукой, как бы говоря: «Давай, не стесняйся».