— Не мели чепухи! Больше не хочу об этом слышать, о’кей? Давай пошевеливайся, девочкам надоело ждать… Так что я пошел. Он вернулся в коридор и еще долго кричал там. Марианна надела футболку, джинсы и кроссовки. Потом следом за Жюстиной направилась к лестнице. Начальник отдал приказ, и все стадо устремилось к свободе. Солнце и правда сияло ярко в преддверии лета. Марианна уселась на нижней ступеньке. Слишком усталая, чтобы бегать. ВМ подошла, с участием положила руку ей на затылок. — Сегодня мне не до разговоров, — извинилась Марианна. — Ничего удивительного… Ты так голосила ночью! — Маркиза слышала меня, я уверена… Но утверждает обратное… Такая дрянь! — Конечно слышала, — подтвердила ВМ, скручивая папиросу. — Кажется, даже надзиратели в другом блоке слышали… Она была в сознании, когда ты начала звать на помощь? — Да… Она даже говорила со мной… Потом отключилась. — Марианна, ты знаешь, что это должно было случиться… Она была не из того теста, чтобы все это выдержать. — Я могла бы ее спасти, черт! — Нет. Сегодня ночью, может быть. Но она бы повторила попытку. Ведь доктор щедрой рукой отсыпал ей таблетки, так что она могла улететь на небо в любой момент. Когда только они поймут, что успокоительные нужно выдавать каждый день, а не на две недели впрок! — Я могла бы ее спасти! — упрямо твердила Марианна. — Если бы она успела повидаться с сыном, она бы стала бороться, я уверена… Вдруг они заметили, что с десяток заключенных скопились перед лестницей, прямо напротив. Марианна узнала метиску, которую видела в душе. Ее пылающая шевелюра красиво развевалась по ветру. Она и высказалась от имени всех: — Жаль твою соседку… Наши соболезнования… — Спасибо, — прохрипела Марианна своим омертвевшим голосом. Другие женщины присоединились к группе, раздались крики. Смерть Маркизе! — разносил ветер по всему двору. Даниэль тотчас же подошел, опасаясь бунта. Заключенные обступили его. Заплатит ли она за это? Это в порядке вещей, что заключенную оставили подыхать? Он старался утихомирить толпу. Марианна смотрела на его потуги с грустным сочувствием. — Мы проведем расследование, — заверил он. Рассказывай! Ничего-то вы не проведете! Лгуны! Убийцы! Напрасно он убеждал их и успокаивал, с возмущением и смятением было никак не совладать. Потом его будто прорвало. — Что это вдруг на вас накатило, а? — заорал он. — Когда мадам Оберже избивали, вы пальцем не пошевелили, чтобы ее защитить, ведь так? Иные запротестовали. Но многие головы опустились. Даниэль, однако, понимал: то, что вырвалось у него в порыве бессильного гнева, — настоящий абсурд. Он овладел собой: — Мы проведем расследование! Если сотрудник допустил нарушение, он будет наказан! Никого не накажут! Париотти давно отравляет нам жизнь! Ее саму пора посадить! — А теперь все разойдитесь! — скомандовал начальник, повысив голос. Толпа понемногу рассосалась, ВМ оценила представление, захлопав в ладоши. — Браво, месье! — сказала она с иронией. — Если вы думаете, что мы на это купимся… — Что вы хотите, чтобы я им сказал? — проворчал Даниэль. — Ну, например: постарайтесь не кончать с собой, когда дежурит Париотти… Как бы он хотел сейчас отыграться на Маркизе! Но сам барахтался в гнилом болоте. В грязи по колено. — Вот именно! — с горечью заметил он. — Хотите бунта — продолжайте в том же духе! — Мы не хотим ничего такого! — возразила Марианна. — Было бы здорово, если бы извращенка вроде нее не могла свирепствовать в тюрьме! Нужно проводить психиатрическую экспертизу, прежде чем набирать невесть кого! — Точно! — подхватила ВМ. — Не пускать эсэсовцев, садистов и маньяков! Тех, кто приходит в тюрьмы только затем, чтобы потакать своим инстинктам и срывать злобу на заключенных! — Это было бы неплохо, — признал Даниэль устало. — Пошлите предложение политикам, пусть поставят вопрос на голосование. И раз уж зашел такой разговор, объясните им, что тюрьма не приносит пользы в большинстве случаев… Я ничего не могу с этим поделать. ВМ обратилась к нему с какой-то странной улыбкой: — Вы и так много делаете, месье… Он поразился этой похвале, похоже искренней. — ВМ права, — добавила Марианна. — К счастью, есть такие люди, как вы или Жюстина. Иначе здесь в самом деле было бы невозможно выжить… Камера 119 — 23:45 Надвинув наушники, сидя по-турецки на своем убогом ложе, Марианна позволяла Баху терзать ей душу, рвать ее на куски. Так трагично и так прекрасно. Так мучительно. Она закрыла глаза. Не слышала, как отворилась дверь, как проскользнула, придвинулась тень. Но ощутила его присутствие, когда он оказался совсем рядом. Попыталась улыбнуться ему, пригласила сесть рядом, дала один проводок, снова закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. А он смотрел на нее неотрывно. Как всегда, покоренный. Потом в наушниках воцарилась тишина. — Я принес тебе блок сигарет. Наркотик держу у себя, когда тебе потребуется, дай знак… Но знаешь… Я ничего от тебя не требую. Если тебе нехорошо… — Ты уже давно ничего не требуешь от меня! — мягко напомнила Марианна. Он встал. Как будто его в чем-то уличили. — Спокойной ночи, красавица… — Ты куда? — Сделаю обход… Спать все равно не хочется. Марианна вскочила с койки, догнала его у двери. Обняла за талию, уткнулась лбом в середину спины: — Ты не хочешь? — А ты? Ты хочешь? — Думаешь, иначе я бы тебя остановила? Он обернулся. — Я уже сказал, что ничего не требую от тебя, — пробормотал он принужденно. — Если ты ради сигарет… — Ты глухой или слепой? Или делаешь это нарочно? Ага! Вот именно! Чтобы меня взбесить! Ты прекрасно знаешь, что я давно сплю с тобой не за сигареты! Прекрасно знаешь, что я не могу без тебя… — В самом деле? Он скрыл волнение под самодовольной улыбкой настоящего мачо; она это обожала. Прижала его к двери. — Доволен, да? Даниэль обхватил руками ее шею. Потом — лицо. Это она тоже обожала. Поднялась на цыпочки, поцеловала его. — Жюстина прошла пятнадцать минут назад, — заметила Марианна. — У нас полно времени… Даниэль хотел отвести ее к ложу, но Марианна мягко отстранила его. — Не здесь… Здесь все напоминает об Эмме… Слишком горькие воспоминания. Он взял ее за руку, она на ходу схватила пачку сигарет и пошла за ним по темным, безмолвным коридорам. В библиотеку. Они крадучись миновали комнату надзирателей. Первую решетку. Он торопливо открыл ее и закрыл за собой. Прижал Марианну к стене, страстно поцеловал. — Мы еще не дошли! — прошептала она с тихим смехом. — Мне невтерпеж! Марианна стащила у него связку ключей и побежала к следующей решетке. — Вот черт! Тут тридцать шесть тысяч ключей, на этой штуке! Пока она искала нужный, Даниэль схватил ее, снова прижался, сунул руки ей под рубашку. Она таяла, как снег на солнце. Он утратил власть над собой. — В коридоре есть видеокамеры? — спросила она чуть позже. — Здесь нет!