— Отлично, Соланж! — А вид у вас усталый. Он придвинулся, навис над нею: — Давай выкладывай, что хотела… Говори, не тяни. — Я? Но мне нечего сказать! Ваши проблемы, если вы время от времени платите шлюхе и это вас забавляет… Схватив Соланж за руку под изумленными взглядами заключенных, Даниэль потащил ее в здание. — Слушай меня внимательно, Париотти: Марианна — не шлюха, ясно? — Да ну? Она это делает даром? Она еще дебильнее, чем я думала! Даниэлю хотелось просто размазать ее по стенке, но удержался. — Все равно тебе никто не поверит. У тебя здесь скверная репутация. Не то что у меня. Соланж по-прежнему глядела на него вызывающе. — Я застала офицера в момент, когда он кувыркался с заключенной! — холодно отчеканила она. — Но вам, шеф, нечего бояться… Ваши маленькие слабости, или извращения, меня никак не касаются, мне от них ни жарко ни холодно! — А я говорю: тебе приснилось! Понятно? — Приснилось?! В кошмарном сне! Как только можете вы пользоваться этой… Мне даже слова не подобрать! Не боитесь подцепить какую-нибудь гадость и заразить мадам? — Ты Марианне в подметки не годишься… Он затронул больное место. Лицо Маркизы тут же исказилось от гнева. Даниэль надавил сильнее. Улыбаясь в свой черед. — Я предпочитаю спать с ней, чем с девкой твоего пошиба… И не пытайся мне навредить: не советую. Пожалеешь! Даниэль направился в раздевалку с ощущением, будто его переехал грузовик. Марианна удивилась, найдя запертой дверь сто девятнадцатой. Моника прибежала, запыхавшись, со связкой ключей. Полный отпад: мадам Фантом валяется на ее собственной койке! — Уже вернулась? Дурацкий вопрос. Эмманюэль открыла глаза. Два темных огонька на распухшем, посиневшем лице. Вид неприглядный. Двойной слой бинтов. — Я… Мне не хватило сил взобраться на койку, прости меня… Но я сейчас уйду… Марианна нахмурилась. У сокамерницы явно обозначились проблемы с дикцией. — Лежи, не дергайся, — ответила она. — Ничего страшного. Я буду спать наверху. Она присела рядом. — Могли бы и подольше подержать тебя в больнице, паскуды! Им лишь бы поскорей сбыть заключенного с рук… — На что я похожа? Марианна выдавила из себя улыбку: — Я ведь узнала тебя, да? Вид немного помятый, но это пройдет. Уж ты мне поверь, я знаю, о чем говорю! Много видела битых рож. Думаешь, тебя навсегда изувечили, ан, глядишь, все проходит. Эмманюэль попыталась улыбнуться. Вышла гримаса. — Хочешь пить? Та кивнула. Марианна налила в стакан воды из-под крана. Почему она приняла соседку с распростертыми объятиями? Это возвращение должно было ее разозлить… Решительно оргазм влияет на поведение. Умиротворяет. Марианна принялась рассматривать себя в зеркале. Нет, не слабость. Скорее новая, дополнительная сила, иной природы. Разделять, находить в себе великодушие — в этом тоже сила. Она помогла Эмманюэль напиться. С ужасом обнаружила, что у той больше нет передних зубов. Ни верхних, ни нижних. Незачем напоминать ей, что тюремный дантист — это поляк-зубодер. — Спасибо, — прошептала мадам Фантом, откидываясь на подушку. Марианна ласково поглаживала ее по руке. — Ты такая милая… Я боялась, что ты на меня накричишь… — Знаешь… Я слишком грубо обходилась с тобой. Было прикольно вцепиться в кого-то… Я жила совсем одна так долго… Отвыкла от людей. — Я поняла… — Когда те сволочи тебя мутузили, я должна была вступиться. Но здесь бы это не прошло. С них бы сталось сказать, что это я тебе наваляла… Тогда бы попало и мне, и… — Ты не должна оправдываться, Марианна. — Я не оправдываюсь, я объясняю. — Ты-то ведь такая сильная… Тебя бы они никогда не тронули. — Не думай так… — Да. Вот я не способна себя защитить. Я ничтожество… Хоть бы они меня убили совсем… Слезинка сползла по ее впалой щеке. Марианна крепче сжала ее руку: — Ну, не реви! Тебе хоть дали успокоительных? — Я проглотила тонну таблеток… — Ты, может быть, хочешь, чтобы я дала тебе поспать? Перестала говорить с тобой? Эмманюэль нашла в себе силы улыбнуться и отрицательно покачать головой. Дверь камеры отворилась. Вошел начальник, за ним — Моника. Даниэль застыл на месте, увидев Марианну у изголовья раненой. Марианна тотчас же выпустила руку Эмманюэль. — Как вы себя чувствуете, мадам Оберже? Врач зайдет к вам где-то до полудня. — Благодарю вас, месье, сносно… И потом, у меня прекрасная сиделка… — Будьте спокойны, начальник! — бросила Марианна. — В случае чего я вас позову. Я кричу громче всех! — Ага, я в курсе! — ответил Даниэль с плотоядной улыбкой. Они, как два сообщника, обменялись взглядами, смысл которых ускользнул от Дельбек. — Начальник! Могу я сказать вам пару слов? В коридоре… Он открыл дверь, Марианна вышла. Моника весьма кстати удалилась. — Я видела, ты недавно говорил с Соланж, — прошептала Марианна. — И что? — Я поставил ее на место, — заявил Даниэль тоном настоящего мачо. — Она тебя оскорбила и получила нагоняй! Марианна трепетала от радости. — Не беспокойся, красавица. Она передо мной готова в штаны наделать. — Перед нами, ты хочешь сказать… — Ты ее не трогай, о’кей? Сейчас не время, и это не в твоих интересах. Маркиза показалась в конце коридора. Помяни черта… Оба ожидали, не сговариваясь, что она развернется и пойдет назад. Но она отважно двинулась по направлению к ним и замедлила ход у сто девятнадцатой. — Ну как дела, голубки? И удалилась, а они смотрели ей вслед, на несколько секунд потеряв дар речи. — Ты уверен, что она перед тобой готова в штаны наделать? — сказала Марианна с иронией. — Паразитов, знаешь ли, надо давить, пока они тебя не сожрали… Раздевалка надзирателей — 19:30