– Я думал так тогда, а потом еще долгое время после. Я ненавидел тебя, не мог простить. Ты этого не поймешь, ведь ты никогда не ощущала огня в своей крови, но поверь на слово, Кора, – огонь жжет. То, что другие стихийники забывают с течением времени, отпускают, смиряются, мы, огневики, помним и чувствуем так остро, словно все случилось день назад. Меня сжигало это пламя, эта ненависть… И не представляешь, как легко настроить против тебя девочек и Димера, когда ты старший брат. Теперь я знаю: ты была всего лишь ребенком. Маленьким испуганным ребенком. Правда, я не сразу это осознал… Первые дни в Академии ты раздражала меня одним своим видом. Теперь, когда ты находилась у всех на виду, не получалось притвориться, будто мы обычная семья. Вот он, наш позор, ходит рядом. Поэтому, когда однажды Терран Аквидус вызвал меня и попросил помочь в одном деле, я согласился не задумываясь. Догадываешься, в каком? – Нет, – честно ответила я. Фрост вздохнул. – Проклятие, как же тяжело признаваться! Он сказал, что твою магию можно попробовать разбудить, но для этого тебе нужно пережить сильнейшее потрясение. А так как я – старший брат, то доверить такое ответственное дело можно только мне. Я все еще не понимала. – Но… Разве печати с теплицы сорвал не сам директор? – Я не про теплицу говорю, Кора. – Фрост потер ладонями лицо. – Я про гору Воздушников… – Что? – крикнула я, вскочив на ноги. Невозможно, немыслимо. Родной брат! – Но… Как? Ты едва не убил Рана! Ты с ума сошел? Нет, я не могла поверить. Меня затрясло от воспоминаний. – На тот момент я лежал в отключке, – сказал Фрост. – Помнишь, Ран вырубил одного? Это был я. А Синтес, мой однокурсник, просто увлекся… Вошел в раж. Пламя, что разгорается внутри, иногда очень сложно унять. И это он скинул тебя. Но я не снимаю с себя ответственности: я был тем, кто все организовал, и план таким был с самого начала. Подкараулить и сбросить. Директору удалось убедить меня, что магия проснется. Или, о чем даже подумать страшно, я настолько ненавидел тебя, что готов был на это, даже не будучи уверенным до конца. Кора, я прозрел утром на следующий день. Ты могла погибнуть. Не могу передать, как я себя винил. Думаю, ты очень злилась, когда я запретил тебе писать курсовую с Раном, а я просто не мог еще раз тобой рисковать. Наверное, выглядел при этом как настоящая сволочь. Но после стольких лет ненависти это стало ушатом ледяной воды. А потом я увидел, как самоотверженно ты борешься за свою мечту, как идешь к цели, несмотря ни на что. Я понял, что капризной Корявки больше нет, а есть маленькая Искорка, которая не сдается. Думаю, бабушка с самого начала разглядела в тебе это… Прости меня, Кора. Обещаю, с этого дня все изменится. Я подняла голову и встретилась с ним глазами. Зеленые глаза Фроста, которые в минуты ненависти сверкали, как драгоценные камни, сейчас были цвета летней травы. Он не обманывал меня. – Я прощаю, – сказала я тихо. – Конечно, прощаю, Фро. Ты ведь мой брат. Фрост потянулся ко мне и обнял, наверное, впервые в жизни. А я поняла, что больше его не боюсь. И даже, кажется, немножко люблю. – Так ты поэтому весь день бродил вокруг да около, да? – Да, – согласился он. – А почему у тебя вся мебель таких унылых цветов? – не удержалась я от вопроса. Фрост нахмурился, но потом улыбнулся. – Знаешь, когда кровь так кипит, как у меня, лучше окружать себя скучными вещами. Огонь жжет, сестренка. Я улыбнулась в ответ. – Ну, тогда даже хорошо, что мне этого никогда не почувствовать. * * * Дни каникул бежали быстро, это только первый день показался долгим, почти бесконечным, но потом жизнь вошла в колею и, как это обычно бывает, наполнилась какими-то рутинными делами, которые хоть и не делали ее веселее и ярче, но зато создавали ощущение почвы под ногами. Утром завтрак за общим столом, чтение книги у камина, прогулка в деревню, обед. Все это помогало переживать разлуку, хотя я считала дни, оставшиеся до возвращения в Академию. Очень скучала по Рану. По нашим разговорам, по его улыбкам, даже по тренировкам скучала. Вернусь – первым делом вызову его на бой! Я думала только о нашей будущей встрече и запрещала себе думать о плохом. А то, что новостей до сих пор нет, так это, возможно, даже к лучшему? Спустя десять дней что-то случилось. Началось все со звонка по кристаллу-вестнику. Мы все вечером сидели в зале, когда зашла служанка и передала отцу, что кристалл в библиотеке сработал уже несколько раз – не угодно ли хозяину ответить, или передать, что он занят? Отец, чертыхнувшись, ушел, а назад в гостиную уже не вернулся. Начиная с этого дня словно какое-то напряжение разлилось в воздухе. Хотя привычные дела продолжали идти своим чередом и как будто ничего не происходило. Вечером следующего я спускалась по лестнице и увидела, как Грета вылетела стрелой из библиотеки, также заменяющей отцу кабинет. – Вы совсем ополоумели?! – яростно воскликнула она, обернувшись к двери. Я уже говорила, что Грета бывает остра на язык? Но должно было произойти все же что-то из ряда вон выходящее, чтобы она позволила себе так разговаривать с родителями. Она заметила меня и постаралась улыбнуться. Улыбка вышла слабой и неестественной. Хотя понятно, когда ты в гневе, едва ли получится удержать лицо. Я решила не терзать ее вопросами, только кивнула в ответ. В другой раз я вошла в столовую в тот момент, когда отец и мама полушепотом обсуждали что-то. Но они уже кипятились оба, поэтому шипели так громко, что различить можно было каждое слово. – И как, по-твоему, мы можем противостоять этой свадьбе? – спрашивал отец. – Что, скажи на милость, мы можем им предложить? Я понимаю, жалко. Я сам опечален, но… Они заметили меня и замолчали одновременно. Я вылетела из столовой и побежала в гостиную, где у камина сидела Брида. – Брида, ты не знаешь, о какой свадьбе говорят родители? – проговорила я, задыхаясь от какого-то нехорошего предчувствия. – А что ты слышала? – спросила она, глядя на меня странно. Я пересказала услышанное, и сестра изобразила на лице такую же слабую тень улыбки, что и Грета накануне. – Так это они о моей свадьбе. Ты ведь знаешь, что мы планируем пожениться с Аркеллом сразу после окончания Академии, но решили вот поторопить события в связи с тем, что грядут танатосы. Сейчас, знаешь, во многих семьях такое. Играют скоропалительные свадьбы, потому что, быть может, другой возможности больше не представится. – Да? – недоверчиво переспросила я, хотя звучало все логично, и мне пришлось принять на веру то, что я услышала от сестры. – И когда же? – Пока думаем, – уклончиво ответила она. За день до возвращения я поймала обрывок разговора Димера и Фроста. Они стояли у камина, а я шла, чтобы забрать книгу, но застыла у порога. – Ты должен ей сказать, – сказал Фрост. – Пусть узнает сейчас. – Пусть сами разбираются, – ответил Димер злобно. – Он мне не для того рассказал, чтобы я тут же побежал выбалтывать направо и налево. Я не стала слушать дальше, развернулась и ушла. Это просто их мальчишечьи дела, а разговор о людях, которых я даже не знаю. Я стала такая мнительная, что каждое сказанное слово примеряю на себя. Нельзя же так! Завтра я вернусь в Академию, обниму Рана, и все страхи тут же развеются без следа. На следующий день каникулы закончились. Отец, перед тем как перевести меня через огненный портал, обнял на мгновение и, пока мы стояли в круге ревущего пламени, сказал: – Кора, ты у меня такая сильная девочка. Ты столько всего преодолела. Если тебе вдруг покажется, что жизнь сделалась невыносима, прошу, не забывай о том, что мы тебя любим. – Любите меня? – спросила я недоверчиво. – Правда? – Правда, дочь. Просто, может, не всегда умеем это показать. – Папа… Мне страшно… Зачем ты мне это говоришь? Отец вместо ответа поцеловал меня в лоб, как делал раньше, когда я была маленькой. Моя комнатка в спальном корпусе снова показалась слишком тесной. Мне чудилось, что здесь не хватает воздуха – ведь не просто так теснит грудь. Хотелось скорее бежать куда-то и что-то делать, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Ран вернется в Академию только к вечеру, и думаю, что эти несколько часов будут тянуться дольше, чем две недели каникул. Ладно, ничего. И дольше ждала! Я решительно застегнула мантию – прогуляюсь пока, так время и пройдет. Поболтаю с ребятами. Наверное, многие однокурсники уже вернулись. Свежий воздух немного меня успокоил. А когда вдалеке, на дорожке аллеи, я разглядела знакомую худенькую фигуру, то запрыгала от радости. – Вита! – крикнула я, направляясь к подруге. – Я соскучилась! Вита, увидев меня, повела себя странно. Сначала отпрянула назад, будто испугавшись чего-то. Потом осторожно улыбнулась. – Коржик… Я тоже скучала. Ты уже видела Рана? Говорила с ним? – Нет пока. А что такое? Вита закусила губу. – Ничего. Так. Ты извини, но мне срочно-срочно надо бежать. Увидимся позже. Глава 32 Свадьба Я совсем было расстроилась, но тут повстречала Норли и Лекса, и пару часов мы обменивались новостями. Вернее, как обменивались – друзья рассказывали, а я слушала. – А Виту видела? – спросила вдруг Норли. – Говорят, она выходит замуж! – Вот так новости, – удивился Лекс. – И за кого же? Она ведь не собиралась. – Да это все из-за танатосов – некоторые семьи боятся, что потом возможности не будет. – Норли вздохнула. – Хорошо, что мои не такие сумасшедшие. – А за кого она выходит? – повторила я вопрос Лекса, слыша свой голос словно со стороны.