– Тихо, дочь! Я был сильно зол на тебя, но решил сначала поговорить с Терраном… Хм, с вашим директором. Лицо у отца сделалось странное. Будто он вспоминал разговор и вновь переживал какие-то очень неприятные минуты. О чем они говорили? Что они решили? Я едва могла дышать от волнения. – В общем, так. Если хочешь продолжать – я не буду против. О, светлые боги, как директору удалось его уговорить? – Я хочу! Спасибо, папа! – скороговоркой выпалила я и, быстро поцеловав его в щеку, побежала к себе, прыгая через три ступеньки. Только бы не передумал, только бы не окрикнул! Нет, он просто стоял и смотрел вслед. Взбежала наверх и едва могла отдышаться. Странное сосредоточенное лицо отца так и стояло перед глазами. Почти как у Рана в тот вечер, когда он ходил к директору один. Что же он говорил им? Впрочем, не важно. Главное, теперь у меня есть разрешение, и Фрост мне не указ. Я зашла в комнатку, кинула на кровать саквояж. Комната, к которой за пару месяцев учебы я уже успела привыкнуть, после спальни в замке Маринер вновь казалась тесной и унылой. Я скользнула взглядом по стенам, по мебели. Вроде все на своих местах и в то же время кажется каким-то другим. Взгляд упорно за что-то цеплялся, но я никак не могла понять, что меня тревожит. Постель накрыта покрывалом. Ну вот, носок я забыла убрать в шкаф, и он сиротливо выглядывает из-под кровати. Дверца гардероба опять перекосилась. Занавеска пузырится на окне, сквозь щели которого тянет сквозняком. Надо будет их как-то заклеить. Или выпросить амулет у воздушников. Что же не так? Шкатулка. Я столько раз скользнула по ней взглядом, а поняла не сразу. Она все так же стояла в центре стола, придавливая кипу листов с докладом. Я сама ее туда водрузила, чтобы сквозняк не раскидал листы по комнате. Только вот… Она была открыта. Я подкралась к ней на цыпочках, будто боялась, что она только дразнится, а стоит мне подойти ближе, тут же закроется, как устрица. Ничего подобного не случилось. Шкатулка поблескивала алой изнанкой, видневшейся из-под приоткрытой крышки. Я взяла ее в руки, подцепила крышку пальцами и осторожно потянула вверх. Шкатулка, которая была заперта бог знает сколько времени, издала скрежет, показавшийся мне странно знакомым. Я будто совсем недавно слышала что-то подобное. Только громче, гораздо громче и… Точно! Я вздрогнула и едва не выронила ее из рук. Я слышала этот скрежет у себя в голове в ту секунду, когда думала, что потеряла Рана навсегда. Когда сжимала в руках камень и кричала. Мне еще показалось, что у меня внутри что-то лопнуло… Но это просто совпадение, наверное. Шкатулка здесь, я – там. И эти два события никак не могли быть связаны между собой. Это все вихрем пронеслось в моей голове, когда я, открыв наконец крышку, заглянула внутрь. Всегда хотела это сделать! И… разочаровалась. Внутри лежало три коричневых шарика, сделанных, судя по всему, из глины. Все-таки пуговицы? Тайное детское сокровище? Кому вообще придет в голову хранить такую ерунду? Я вынула один из шариков, положила на ладонь, чтобы получше рассмотреть. А тот вдруг потрескался и за какие-то секунды рассыпался горсткой песка. Вот это здорово! Обидно даже. Я уже хотела было от досады швырнуть глиняную пыль на пол, как увидела, что внутри блестит искра. Яркая оранжевая искра проклюнулась, словно росток, посидела немного на моей руке, будто осматриваясь, а потом, зараза такая, взвилась и влетела в полуоткрытый рот. Я только руками всплеснула от неожиданности, чувствуя, как жжет внутри. Я ее проглотила. Надо, наверное, скорее выпить воды! Я сделала шаг к двери… И очутилась посреди черного поля под потоками воды, льющейся с неба. Поздний вечер и грозовые тучи над головой. Все это было до боли знакомо – примерно так и начинаются первые весенние грозы. Все происходящее было настолько нереальным и неожиданным, что я даже удивиться как следует не могла, словно со стороны наблюдала за происходящим. Сейчас должны появиться бестии, и они не заставили себя долго ждать. Вот только никогда прежде я не видела такого количества этих тварей. И не слышала, что это вообще возможно. Как-то у нас на кухне развелись жуки. Они были мерзкие, черные, с маслянистыми гладкими крыльями. Папа приложил немало усилий для того, чтобы их вывести, – отвалил земляным кучу денег за амулеты. Так вот однажды Брида и Грета прокрались на кухню, чтобы посмотреть на жуков, а я увязалась следом. До сих пор помню чувство гадливости, когда Брида приподняла ящик, а под ним кишели, ползая не столько по полу, сколько по спинам своих собратьев, отвратительные насекомые. Им явно было тесно под ящиком, и они, едва учуяв свободу, кинулись во все стороны и заполнили собой, казалось, все пространство. Ох и орала же я тогда… Бестии, которых я сейчас видела, до странности напоминали тех жуков. Тварей было так много, что их тела полностью перекрыли слабый вечерний свет. Так много, что они, мешая друг другу, дрались и кусались, пытаясь прорваться вперед, чего раньше никогда не было. Они будто спасались от чего-то… И очень скоро я поняла от чего. Следом за бурлящим морем, состоящим из бестий, медленно и неотвратимо опускались на землю какие-то гигантские существа. По пути они заглатывали бестий огромными, похожими на воронку ртами. Всасывали их вместе с воздухом. И все это так неторопливо, даже лениво. А еще от существ исходило жаркое марево, в котором другие бестии, не ставшие ужином, растворялись, оседая пеплом. Вот только и к людям они – в голове внезапно отчетливо возникло название «танатосы» – тоже были настроены вовсе не дружелюбно. Я с ужасом наблюдала, что вся магия, которой располагали стихийники, бессильна против них. Пламя не могло их опалить. Воздушные вихри, и земляные воронки, и защитная магия водников – все было напрасно. Они надвигались, неотвратимые, как сама смерть. Я подняла руку, выставив ее перед собой, пытаясь защититься от опасности неосознанным жестом. Это была не моя рука. Мне кажется, рука вообще принадлежала мужчине, вернее, совсем еще молодому человеку. Прямо надо мной спускался танатос. Я отчетливо видела его белесое брюхо, освещенное сиреневыми всполохами. Я уже чувствовала, как жар опаляет кожу. И тогда я закричала, упала навзничь… И поняла, что лежу на полу своей комнаты. Ужас, охвативший меня, отступил не сразу. Я еще долгое время слышала крики погибающих людей и ощущала смертельное приближение гигантской бестии. Настолько опасной, что спасения от нее попросту не существует… Но я никогда прежде не слышала ни о каких танатосах. Ни в одной книжке про них не читала, хотя перечитала, кажется, гору. Да и что это вообще было? Что за наваждение? Я подошла к столу на ватных ногах. Шкатулка стояла открытая, в ней два оставшихся глиняных шарика, на ковре пылинки от третьего – рассыпала, когда падала. Зажмурившись, я выкатила их на ладонь – ничего. Шарики лежали смирно и никак себя не проявляли. Действуя как в бреду, я осторожно положила их обратно в шкатулку, прикрыла крышку и, пятясь, направилась к двери. До приезда Рана еще несколько часов. Как же он мне сейчас нужен! Глава 17 Отблески души Я понимала, что еще слишком рано идти его встречать: повозки привезут студентов только к вечеру, но хотелось выйти на свежий воздух, чтобы в голове немного прояснилось. На аллеях было непривычно тихо и безлюдно. В Академию вернулись только огневики, да и те предпочитали сейчас сидеть в корпусе. Интересно, братья и сестры тоже здесь? На секунду я задумалась – может быть, стоит поделиться открытием с ними? Но тут же отмела эту мысль – Фрост слишком зол, а остальным тоже, думаю, дела нет до моих странных видений. Расскажу потом, если пойму, что это было. Бесцельно бродя по парку, я вновь и вновь воскрешала в памяти все, что увидела. Имеет ли это какой-то смысл? Кто такие эти танатосы? И что мне теперь с этим делать? Я шла, глядя под ноги, погруженная в свои мысли, поэтому не заметила, как дорогу мне перегородили четверо. Сначала не придала значения – увидела тени фигур и бессознательно попыталась обогнуть их, стараясь ни с кем не столкнуться. Но мне не дали далеко уйти – чьи-то жесткие пальцы больно ухватили за плечо, сдавили так, что я вскрикнула. – Пустышка-глупышка, зря ты ходишь здесь одна, – сказал знакомый мерзкий голос. Вик. Снова он и трое его прихлебателей. На этот раз даже не стали прятать наглые рожи под капюшонами. Смотрят с гадкими ухмылочками. Я оглянулась, пытаясь продумать пути отступления. Так, главное, не паниковать, не показывать страха и звать на помощь, как только в поле зрения кто-нибудь появится. – Чего тебе надо, Вик? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Я изо всех сил делала вид, что меня его присутствие не пугает, что мне попросту скучно. – Кстати, ты в этот раз забыл закрыть лицо, теперь не открутишься. Вик побледнел от злости. – Достала! С горы тебя запустил не я! Он нервно оглянулся и осклабился: – Или все-таки я. Не помню! А вы, парни? – Не-а, – подтвердили не особо умные дружки. Где только он нашел эту свору? – Ты попросту трус, Вик. Не слишком-то много смелости нужно, чтобы одолеть девчонку вчетвером. Вик схватил меня за второе плечо и притянул к себе, так что наши лица почти соприкоснулись. Я почувствовала его дыхание – Вик точно не был любителем чистить зубы. Я видела поры на его носу и ставшие узкими зрачки. Вик был в бешенстве, а я умирала от ужаса: не надо было его злить, но продолжала храбриться. Уперлась ему в грудь ладонями, не давая еще сильнее прижать меня, и лихорадочно пыталась придумать выход. Выхода не было. Пустынный парк, Вик и трое его дуболомов против меня одной. – Что тебе надо от меня? – повторила я тихо. – Мне надо, чтобы ты никогда не стояла на моем пути, бездарница. Один твой вид меня бесит, ясно? Я вовремя прикусила язык, потому что с него готовы были сорваться слова: «А уж как твой вид меня бесит!» Я промолчала, потому что совершенно ясно – Вик специально себя распаляет. Хочет вынудить меня на ответное оскорбление, а после уже не сдержится и непременно сделает какую-нибудь гадость. Вместо этого я попыталась достучаться до его разума, хотя, светлые боги свидетели, разума там было не много. – Вик, – сказала я как можно спокойнее, – ты ведь понимаешь, что после того случая в столовой тебя взяли на заметку? Не говорю уже о той драке… Еще что-нибудь вытворишь – выкинут из Академии. Давай просто мирно разойдемся в разные стороны. – Разойдемся, ага, обязательно. – Издевательский тон, которым он произносил эти слова, мне совсем не понравился. – Но сначала поучу тебя, как надо обращаться с такими, как ты, пустышка-глупышка… – Держите ее! – это он уже своим прихвостням. Я тут же ощутила, что с обеих сторон меня крепко ухватили за локти, так, что не пошевелиться. Я пыталась пинаться и изворачиваться, но чувствовала себя слабой зверушкой, пойманной в силки. На все мои усилия освободиться они только хохотали. Что они сделают со мной? Будут бить? Вик, все еще ухмыляясь, взял мое лицо в ладони, так что я даже головой вертеть не могла. – На одно пустышки точно сгодятся. В жены их, конечно, никто не возьмет, а вот скрасить вечерок… Он потянулся губами к моим губам. Я взвизгнула и отчаянно забилась, уже понимая, что моих сил слишком мало, чтобы сопротивляться поцелую. Только не это! Мерзкий вонючий Вик! – Эй, оставьте-ка ее в покое! – звонкий окрик спутал планы Вика, от неожиданности он разжал руки, выпуская мое лицо. Я увидела за его спиной нескольких огневиков, а когда присмотрелась, ощутила призрачную надежду, что сегодня все обойдется благополучно: кричала Вита, а рядом с ней стояли другие мои однокурсники, в том числе Лекс и Норли. – А тебе-то что? – с неудовольствием пробурчал гаденыш, тут же, однако, присмиревший. – Шагайте по своим делам. Но однокурсники стояли и уходить не собирались. Я, пользуясь заминкой, сильно дернула руками, вырывая их из хватки, и на этот раз мне удалось освободиться. Я сделала несколько шагов в сторону, не решаясь присоединиться к тем, кто меня спас. Наверное, надо просто уйти, пока Вик и его бугаи растерялись. Но Вита вышла вперед и крепко взяла меня за запястье. – Мы тебя проводим, да, ребята? И те, кто первое время сторонился меня и старался лишний раз даже не пересекаться взглядом, вразнобой кивнули. – Конечно, проводим, – за всех ответил Лекс. – А ты, Вик, молись темным, чтобы Кора завтра к директору не пошла. – И что она ему скажет? – неуверенно отозвался Вик, но даже по голосу ощущалось – поджилки у него затряслись. – Я и пальцем ее не тронул. Я и сама знала, что не пойду, хотя теперь у меня были свидетели. Но Вик в чем-то прав – что я предъявлю… И так не хочется описывать директору всю эту гадость…