София ответила не сразу, барабаня изящными пальчиками по рулю. — Едем. Без иносказаний и недомолвок. Это работа, все должно быть четко и по делу. Джек открыл было рот, дабы вставить свое веское слово, но, осознав всю бессмысленность возражений, покорно промолчал. Автомобиль медленно тронулся с места. С приближением к Рабочему городку тени в переулках становились гуще, улыбающихся людей на улицах меньше. Ковенанты молчали. София сосредоточенно смотрела на дорогу и, периодически хмурясь, в зеркало заднего вида, видимо, совершенно позабыв о существовании напарника. А тот неловко крутился рядом, стараясь реже вдыхать волнующий аромат ее духов. Месяцы одиночества давали о себе знать. Оставшись с красивой женщиной в замкнутом пространстве, Ашер стал заложником совершенно не рабочих мыслей. Узнай о них Грейвз, испепелила бы его на месте. Тишина была столь вязкой, что мистику казалось, словно он в киселе тонет. — У тебя приятные духи. Грейвз вздрогнула, как от удара. Посмотрела на Джека, будто впервые увидела его. Непонимающе и даже растерянно. — Что? — Духи, говорю, приятные. — С невинной улыбкой повторил Ашер. Мистик слышал победные горны. Неужели ему удалось застать вечно настороженную напарницу врасплох? — Спасибо. Женщина оказалась к чему–то не готова, и, судя по голосу, сей факт ее здорово раздражал. Джек собирался уже развить успех, но автомобиль затормозил. Ковенанты прибыли к пункту назначения. — Дальше пешком. — Буркнула София, покидая машину. — Идти прилично, но дороги здесь ужасные, не для моей подвески. — Как скажешь. Ашер последовал примеру напарницы. Оказавшись на улице, поморщился. Со стороны моря тянуло тухлой рыбой, из глубины трущоб валил едкий дым. Грейвз, скинув пелену, творила вокруг автомобиля сигнальные и сторожевые явления. Джек осматривался. Рабочий городок был таковым с первых дней своего основания. Сначала — небольшая деревенька, где обосновались поселенцы и откуда начали застройку близлежащих районов. После — промышленный округ, с обилием заводов и цехов, обслуживающих, в основном, Старый Порт и заходящие в гавань корабли. С их ликвидацией, а также сокращением живой рабочей силы, в запустение пришел и городок. Впрочем, свято место пусто не бывает, и нуждающиеся обитатели соседствующих гетто быстро приспособили пустующие здания под свои нужды, развив, пусть и своеобразную, но все же жизнеспособную инфраструктуру. Сейчас Отстойник на карте Полиса напоминал сочащуюся гноем язву на нежной коже. Власти впоследствии неоднократно пытались расселить нелегально образованный жилой район, но потерпели фиаско, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением. Рабочий городок, как и Старый Порт, стали пристанищем не только для маргиналов всех мастей, но и территорией, фактически свободной от законов города. Оказалось, немало влиятельных людей успели заиметь здесь свои интересы. Контингент в Рабочем городке соответствовал ожиданиям. Люди в большинстве своем делились на подчинившихся непреодолимым жизненным трудностям обывателей и вольготно устроившихся при новых порядках хищников. Первые быстрым шагом передвигались по засыпанным строительным мусором лабиринтам, сутулились, пытаясь привлекать к себе меньше внимания. На уровне подсознания они держались вместе и за десятки метров обходили дурно пахнущие проулки и тупички. Вторые, спокойные, уверенные, шагали прямо и твердо, цепко смотрели по сторонам, ища наживы и повода для конфликта. В тенях мелькали неясные силуэты. Сколько Ашер не напрягал зрение, разглядеть, кто прятался во тьме, не смог. Праздничным настроением и не пахло. За шиворот куртки залетело несколько снежинок. По телу пробежала дрожь. Мистик поежился. Он бы ни за что не признался в этом напарнице, но Джек был рад, что София с ним. — Идем так, чтобы держать друг друга в поле зрения. Грейвз провела короткую рекогносцировку местности. Манипуляции с автомобилем не только защитили от посягательств ее собственность, но и предупредили местных, что в гости к ним пожаловали не простые любители острых ощущений. — Ты ведешь себя так, словно не понаслышке знаешь об этом месте. — Ашер вышагивал подле напарницы, старательно огибая лужи и стремительно захватывающие новые территории кашеобразные хляби. — А ты много болтаешь не по делу. — Лишь один из великого множества моих плюсов. Со мной не скучно. София не ответила. Ковенант тяжело вздохнул. Застройщики Рабочего городка не отличались любовью к порядку и системности. Основательно переделанные под жилые помещения ангары, цеха, заводы и комбинаты вырастали из покрытой всевозможным хламом земли, как грибы после дождя. Трубы, лестницы и клетки скрывали небеса. Неоновые вывески на металлических фасадах, разгоняя сумрак, зазывали покупателей, посетителей, выпивох и клиентов в магазины, лавки, бары и офисы. Яркая реклама пронзительно кричала о наличии запрещенного и недоступного. Джек, раскрыв рот, глазел по сторонам. — Как они живут здесь? Мистик не ожидал ответа, но напарница, видимо, сменила гнев на милость. — Я уже рассказывала тебе вроде. Основное население Отстойника — нелегалы и отчаявшиеся, потерявшие в этой жизни все, преступники. Большая их часть так или иначе пользуется покровительством или работает на Братство. Старый Порт — прекрасное место для контрабанды. Есть и те, кто пытается держаться подальше от криминала, но принципиальных становится все меньше. Кушать хочется всем. — А полиция? — Ни Рабочий городок, ни Старый Порт до сих пор не имеют официального статуса, администрация упорно затягивает рассмотрение соответствующих поправок, даже деятельность активистов не помогает. Власть здесь — Братство. Не самая несправедливая, кстати. Плюс, четыре усиленных патруля полиции на оба района. Но только ночью. И в серьезные конфликты они, как правило, вмешиваются редко. Нет государственной медицинской помощи. — А… как это? — Джек опешил. — Что за беззаконие? А жнецы? Да инферны здесь камня на камне не оставили бы за пару месяцев без контроля Конгрегации. — Енохианцы. — Что, прости? — Енохианский собор. Это в Вавилоне. Назван в честь архонта Еноха, покровителя жнецов. — Я знаю Канон. Что за место такое? — Монахи в соборе — жнецы, отошедшие от мирской жизни и посвятившие себя защите людей от инфернов. Они здесь частые гости. Плюс, Братство оплачивает услуги частных фирм. Еще один способ манипуляции местными. Пока виктимы, пороки и феномены не рвутся из этой дыры, правительству плевать. — Цинично. И безысходно. — Ашеру расхотелось продолжать разговор. — Пока ты не в могиле, выход есть всегда. — Жестко отреагировала София. Вероятно, мистик, сам того не сознавая, раз за разом задевал в душе женщины некие бережно скрываемые от чужих раны. Каждый разговор с напарницей походил на блуждания в кромешной мгле. Один неверный шаг — и ты падаешь или во что–то врезаешься. Ковенанты все глубже погружались в трущобы Рабочего городка. Джек был напряжен, как натянутая тетива. Он ощущал на себе липкие, обжигающие взгляды и прикладывал титанические усилия, дабы не начать в панике озираться по сторонам. Чувства обострились до предела, сердце билось в груди, словно муха в паутине. Мистик, будь на то его извращенная воля, мог бы сровнять всю округу с землей, а на ее месте воздвигнуть колосс в честь себя любимого. Но любой миг, прихоть обколовшегося аборигена, блеск дрянной стали из смердящей влажной тьмы — и он труп. Несправедливо. И до паранойи страшно. Ашер наивно полагал, что закален Ульем, Стенами и родным Плимутом. Ошибался. Внешне, впрочем, держался парень молодцом, охватившего его волнения не выдавал. София же выглядела предельно собранной и сосредоточенной, как диверсант в тылу врага. Взлетел и тут же оборвался истошный женский крик. Джек вздрогнул и встал, как вкопанный. Сердце исполнило кульбит. Звук, совсем близкий, исходил из недр скрытого массивной тушей заброшенного ангара закоулка. Прохожие втянули головы в плечи и зашагали быстрее. Большинство же и ухом не повели. Мистик заколебался, но все же сделал шаг в том направлении. Почувствовал стальную хватку на предплечье. — Без геройств, Ашер, мы здесь не за этим. — Предостерегающе прошипела Грейвз. Джек не был героем. Хотя бы потому, что от волнения не нашелся с подходящим ситуации небрежно–патетическим ответом. Пока решимость не истаяла, мистик скинул пелену. За эмоциональным барьером стало легче, ушли тревоги и сомнения, ковенант знал, что следует делать. Напарница не смогла его удержать. Ашер с головой окунулся в вязкий, зловонный мрак. Он успел вовремя. Но не сразу понял, что происходит. Посреди тонущего в отбросах проулка стояло двое. Бездомные, изрядно потрепанные. Мужчина и женщина, насколько понял Джек. До появления ковенанта они мирно беседовали. Сейчас молча смотрели на него. В мусоре, попискивая, копошились жирные крысы. — Здесь… кричали. — Не очень уверенно, будто оправдываясь, произнес парень. Позади раздался легкий шорох. София решила, что мертвый напарник в ее планы не входит. Она встала рядом с ковенантом. — В чем дело? Кто кричал? — Грейвз играла желваками. — Я. — Тихо, неуверенно отозвалась женщина и закашлялась. Тяжело, надрывно. Джек едва сдерживал рвотные позывы. Ботинки тонули в желеобразном дерьме. Теперь только в мусорку, а ведь недавно купил. Казалось, по ноге кто–то ползет. Тело неистово чесалось. Удушливый, сладковатый запах гниения въедался в одежду. — Почему вы кричали? — Ашер вернулся в физический мир. Выглядела его собеседница преотвратно. Язвы на опухшем лице, редкие сальные волосы, дрожащие руки с толстыми пальцами. — С перепугу же. Проснулась — он надо мной, не поняла ничего. А сейчас все хорошо, поняла. Мы идем в тепло, где покушать всегда найдется. А еще — меня вылечат. Я давно молила Великую Нужду о спасении. И вот Она прислушалась ко мне. Бездомная вновь закашляла. Мистик ничего не понял, напарница в голос выругалась. — Конечно, Донна. Великая Нужда спасет всех нас. — Мужчина успокаивающе положил руку на плечо спутницы. Уверенный, сильный голос скорее соответствовал образу видного политика или преподавателя в университете, не морщинистого старика, который свое пропахшее мочой прохудившееся пальто, снимал, наверное, никогда. — То есть, помощь вам не нужна? — На всякий случай уточнил ковенант. Парень чувствовал себя глупо. Стоило послушать коллегу. — Милостивая Госпожа позаботится о нас, мистик. — Бездомный пристально, не мигая, смотрел на Ашера. Как удав на кролика. Джеку стало не по себе. Развернувшись на каблуках, София зашагала прочь. Глаза ее метали молнии. Мистик попятился, не в силах отвести взгляд от велеречивого маргинала. На изрытом оспинами лице застыла широкая, неестественная улыбка. Как у небезызвестного Кота из творчества одного британского писателя. Само собой, то был лишь обман зрения, но на мгновение Ашеру почудилось: во рту бездомного не черные пеньки зубов, но искривленные, острые, что белоснежные пики Гималаев, клыки. Ковенант моргнул и оторопел. Силуэты странной парочки стремительно исчезали в густых тенях, будто стираемые ластиком наброски. Джек поспешил за напарницей.