Сержант показывает на часы. Повстанцы, словно заметив его жест, наступают сразу со всех сторон. Их машины вздымают тяжелую округлую тучу пыли. Им нужно еще преодолеть несколько сотен метров, чтобы начать в нас стрелять. Они громко завывают, трубят клаксонами и палят в воздух. Смерть врагам Ремарка. – Я боюсь, – говорит Паттель. – Кажется, меня сейчас стошнит. Никто ему не отвечает. Мы смотрим как зачарованные на приближающуюся мощь, которая хочет нас пожрать. Автомобили движутся все быстрее, звуки все громче. Боевики, сидящие на пикапах, уже целятся в нашу сторону, уже нажимают на спуск автоматов. Водители высовывают головы, чтобы получше нас разглядеть. – Смотрите! – я показываю прямо перед собой. – Начинается! Войска словно застыли в янтаре. Теперь уже все мы замечаем, что они движутся крайне медленно. Издаваемые противником звуки становятся басистыми и протяжными, растянутыми до пределов абсурда. Такое впечатление, будто фильм, который мы смотрим, покрылся слоем меда. Мы видим также первые молнии, которые появляются в замедленном темпе, разворачивают хвосты подобно павлинам и величественно ударяют в землю. Небо обретает болезненно-фиолетовый цвет, а воздух явно сгущается. Все пространство заполняется ревом Зверя. Размеренный низкий гул, нарастающий с каждой секундой, вибрирует на грани слышимости, собирается в воздухе будто мокрота, размножается, превращается в камень и наконец грохочет с такой силой, что кажется, будто он разнесет нас всех в клочья. Наши останки сольются с песком, тела раздавит, словно цветы, словно мысли, словно листы бумаги, часы, минуты, секунды, автомобили, снаряды и стены, капли пота и капли бензина, отданные приказы, фонари, окровавленные бинты и дети, вырванные с кожей волосы и огромное пространство. Очертания космоса напоминают одновременно веретено и раковину, ванну, пузырь и бутылку Клейна, печальное лицо любящего Бога. Черный бескрайний океан. Небо над пустыней Саладх трескается. Мы падаем все быстрее. Вверх. Какой-то частицей своего существа мы при первом же грохоте снарядов мгновенно переносимся на тысячи лет вспять. В нас просыпается звериный инстинкт, который ведет и защищает. Он не осознан, он куда быстрее, куда надежнее, куда безошибочнее сознания. Объяснить это невозможно. Идешь и не думаешь ни о чем – и вдруг лежишь во впадине, а над тобой во все стороны летят осколки, но ты не можешь вспомнить, чтобы услыхал снаряд или подумал, что надо лечь. Если бы ты доверился сознанию, уже был бы кучкой растерзанной плоти. Тут действовало то самое провидческое чутье, оно рвануло тебя к земле и спасло, а ты и знать не знаешь как. Не будь его, от Фландрии до Вогез давно бы не осталось ни единой живой души. Мы уезжаем хмурыми или веселыми солдатами, а в зону, где начинается фронт, прибываем уже людьми-животными. Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен[3] Послесловие Почему сугубо гражданский человек вдруг решает написать роман об армии? И это вовсе не военный репортер, известный своей отвагой и готовностью рисковать, который летает в Ирак или Афганистан, вживую беседует с командирами и рядовыми солдатами. Это крайне важный вопрос, который я адресую самому себе. Почему ты взялся за нечто подобное?! Даже если армия, которую ты описываешь, на самом деле не существует и является частью придуманного мира, частью более крупного проекта? Почему? Вопрос этот впервые прозвучал уже после того, как книга была написана. Как не слишком часто публикующийся, но в меру опытный и сознательный автор, я, естественно, должен был задать его себе раньше. Однако случилось иначе, и его задала капитан Магдалена Козак, когда после прочтения «Дисторсии» делилась со мной впечатлениями. Она вполне естественным образом спросила о причинах такого решения, а я вынужден признаться (со стыдом), что у меня не нашлось готового ответа. Я что-то бросил Магде в трубку, сочиненное на ходу, но вовсе не был уверен, что это правда. В итоге случилось так, что Магда-солдат, Магда-врач, Магда-крутая задала мне фундаментальный вопрос, а мне пришлось заглянуть внутрь себя и вернуться к тому моменту, когда я начинал писать этот военный роман. Вернее, еще раньше, к тому моменту, когда я принял это решение. «Искажение» я писал три года, и за это время в моей жизни многое изменилось, но об этом я рассказывать не хочу. Я хочу лишь сказать несколько слов о том, как шла моя работа. Уже не помню точной даты, но где-то на рубеже 2014 и 2015 годов я наткнулся на книгу Джейсона Кристофера Хартли «Просто солдат. Год службы в Ираке». Тогда мне хотелось прочитать что-нибудь заслуживающее доверия о повседневности американской армии, втянутой в войну в Персидском заливе, а затем дислоцирующейся в Ираке. Кто-то порекомендовал мне эту книгу, и, когда я начал читать воспоминания сержанта Хартли, на меня вдруг снизошло небольшое озарение. Значит, вот так это выглядит на самом деле? Войной в Ираке я интересовался давно, главным образом из-за участия в конфликте наших войск, но до этого информация до меня доходила в виде «кашки», которую подавали телевидение и Интернет. Я мало чем отличался от отца главного героя, который следит за сообщениями в новостях, создавая для себя собственную картину. Лишь благодаря этой книге я смог что-то узнать о настоящих чувствах солдат, об их повседневных проблемах, чудовищном стрессе из-за ожидания, пока что-нибудь не «бахнет», прервав грозную тишину. О стрессе, невообразимом для остального общества, – но также об удовлетворенности и гордости после успешно выполненной задачи. Сержант Дж. К. Хартли – прототип капрала Маркуса Трента: именно из него вырос мой герой. Неважно, что Маркус Трент появился на страницах более раннего рассказа «Монета». Там он был исключительно гражданским, человеком, планирующим самоубийство. Под влиянием «Просто солдата» он родился заново, а его история и душевные страдания обрели смысл. Так что вовсе не случайно сержант Хартли до миссии в Ираке служил в Национальной гвардии, а капрал Трент до миссии в Ремарке – в Войсках территориальной обороны. Если когда-нибудь вы сравните – и, думаю, это стоит того – обе книги, таких сходств найдете еще немало. Примерно в то же самое время я купил также вторую книгу «Хорошие солдаты. Повествование об американской войне в Ираке». Книга Дэвида Луиса Финкеля сильно отличалась от воспоминаний сержанта Хартли. Книга написана определенно лучше, поскольку ее автор – известный американский журналист, лауреат Пулитцеровской премии, но тем не менее это пересказ из вторых уст. Подход автора более проблемный, он рассматривает войну в Ираке также с точки зрения командиров, учитывая политический и общественный фон, хотя не передает при этом с таким изяществом и искренностью того, что было для него особенно важно – эмоций обычного солдата. Именно этим книгам я прежде всего обязан более широким взглядом на конфликт, а также описанной в «Искажении» Доктриной видимости, которая приблизительно соответствует стратегии «увеличения численности», объявленной президентом Джорджем Бушем-младшим и воплощенной в жизнь генералом Дэвидом Петреусом, главнокомандующим коалиционными силами в Ираке. Стоит, однако, помнить, что даже лучшие стратегии могут болезненно сталкиваться с реальностью, а прежде всего – их вынуждены воплощать в жизнь солдаты на всех уровнях командования. Именно это я пытался показать в романе, не претендуя на глубокий анализ явления. Чем больше я вживался в этот мир и чем больше читал на эту тему, тем больше мне хотелось посвятить ему очередной роман. Сперва я задумывался над более короткой формой, о рассказе, который добавил бы кирпичик в историю мира Раммы – с солдатами в главной роли, поскольку в этом мире значительную роль играет военный конфликт в Ремарке. Если вы читали роман «Всесожжение» или какой-либо из рассказов (например, «Реквием для кукол» или «Гарсия»), возможно, вы помните, что на фоне то и дело звучит эхо упомянутого конфликта. Я поместил его во вселенную Раммы почти машинально, так как военные столкновения являются важной частью нашей действительности, придавая ей соответствующую перспективу и усиливая ощущение опасности. А мне, хоть я и довольно упрямо пишу фантастику, всегда хотелось бы рассказывать о проблемах реального мира. Так что я шарил в Сети в поисках информации, стараясь как можно лучше не столько понять, сколько почувствовать ту ситуацию, в которой находятся выполняющие свою миссию солдаты, почувствовать вместе с ними адреналин и бегущие от страха по коже мурашки. Конечно, в «Искажении» они сталкиваются также с чем-то чуждым, чего не понимают, что выходит за пределы их обычного опыта и усиливает нарастающий в подразделении психоз, но эмоциональная база, взгляд на мир, а прежде всего поведение не должны значительно отличаться от реальности. Для меня это было крайне важно, и только вы можете сделать вывод, удалось ли мне это хотя бы отчасти. Кроме многих статей и обсуждений в Интернете, в качестве источника информации мне послужили также несколько других книг. Прежде всего я назвал бы «Псы из Карбалии. Десять раз Ирак» Марцина Горки и Адама Задворного, которая позволила дополнительно придать американской действительности наш польский колорит. Именно из этой книги я в числе прочего почерпнул рассказ сержанта Голи о вываливающихся из автоматов магазинах, которые приходилось приклеивать липкой лентой, и о приваривании к старым машинам жести от мусорных контейнеров, чтобы увеличить шансы на выживание или хотя бы успокоить нервы. Должен признаться, что мне даже трудно было в такое поверить! Среди знакомых у меня не было солдат, которых я мог бы расспросить по ходу, а мне требовались научные источники. В итоге я взялся за учебник «Тактика боевых действий на урбанизированной территории» Павла Маковца и Марека Мрошчика. В нем я искал ответы на многие вопросы, появлявшиеся в процессе написания романа, которые для профессионального солдата выглядят банальными, но для такого, как я, становились препятствием для верной передачи реалий. Если вы еще помните лекции сержанта Голи или сержанта Северина о боях в городе, то их источником является как раз этот учебник. В погоне за информацией мне попадались даже более абстрактные разработки. Хороший пример – «Асимметрия и гибридность – старые армии перед лицом новых конфликтов», под редакцией Витольда Сокалы и Бартоломея Запалы, сборник текстов, написанных авторами по поручению Бюро национальной безопасности. Мне могла пригодиться любая информация, чтобы взглянуть на миссию МСАРР с разной перспективы – как широко, так и узко, укладывая в голове очередные элементы и уровни. Я прекрасно знаю, сколько ошибок я наверняка совершил во время написания романа и сколь часто мне не хватало знаний. Вполне это осознаю и прошу меня простить. Я собирался начать именно с этих слов, обращенных к солдатам: я старался сделать многое, чтобы как можно лучше отобразить вашу реальность, по крайней мере такую, какая следовала из доступных мне материалов. Мне очень хотелось, чтобы этот роман был достоверен хотя бы в той степени, в какой достоверны «Черный ястреб» Ридли Скотта или «Девятая рота» Федора Бондарчука. Естественно, я писал не об Ираке, Афганистане или Сомали, а о княжестве Ремарк, но думаю, что в любом конфликте есть нечто универсальное, вытаскивающее на поверхность наши страхи, ненависть и любовь, желание отдаться судьбе и, напротив, железную волю к жизни. Так почему же я создал «Искажение»? Наверняка потому, что война столь сильно обнажает человека. Прекрасная и пугающая аллегория для всех усилий, которые мы прилагаем, чтобы понять реальность, приспособиться к меняющимся условиям, преодолеть чье-то упрямство или явную глупость, быть верным своим принципам и в итоге – выжить. Фантастический элемент, естественно, является маховиком фабулы, но благодаря ему выбор, который делают герои, с одной стороны, становится еще драматичнее, с другой же – никак не связан с конкретным местом и временем. В конце стоит упомянуть, что современное поле боя выглядит для гражданских огромной и захватывающей тайной. Именно потому идея военного романа столь неожиданно сильно меня увлекла и столь разрослась в моем воображении, что стала равноправным партнером для научно-фантастической истории. Где-то в подсознании оставались мальчишеские мечты о братстве и выдающейся отваге, и о том, чтобы сражаться во имя добра. А вместе с ними – восхищение и благодарность взрослого мужчины в отношении солдат, которые рискуют за нас головой во многих уголках мира, чтобы учиться, набираться опыта и защитить нас в недобрый час. В каком-то смысле данная книга – благодарность этим людям. Благодарю также всех тех, кто помогал мне во время ее написания, поощрял к дальнейшим усилиям, задавал непростые вопросы, спорил со мной, оказывал поддержку, читал присланные фрагменты, снабжал бесценной информацией, а иногда просто был рядом и ободряюще хлопал меня по спине. Особенно я благодарен Ане Гром, Томеку Кшчоту, Ирине Шевченко, Петреку Василевскому, Войтеку Сульковскому, Касе и Рафалу Косикам, Михалу Цетнаровскому и, естественно, – Магде Козак. Мы сражались плечом к плечу, дорогие мои, чтобы теперь, по прошествии долгих трех лет, доложить о выполнении задания. Словарь понятий и сокращений «Айдик», IED (англ. improvised explosive device) – импровизированный взрывной заряд; другие названия: дорожная бомба, «шлюха» – взрывной заряд, изготовленный кустарным способом для террористического акта или диверсии, чаще всего на путях сообщения; по имеющимся оценкам, дорожные бомбы стали причиной около 60 % смертей и тяжелых ранений среди дислоцированных в Ремарке солдат МСАРР. Армаи – в прошлом кочевники, в настоящее время земледельческий народ, населяющий южную часть Ремарка, в том числе пустыню Саладх и Волчьи горы; армаи сильно ассимилировались с ремарцами, переняв от них бо́льшую часть верований и обычаев, в особенности веру в бога войны Ареса и богатую демонологию. Аэростат – беспилотный наблюдательный воздушный шар, исполняющий в МСАРР также телекоммуникационные функции; аэростат типа «Окулюс» поднимается в воздух за счет подъемной силы газа, а для его спуска на землю используется лебедка, снабженная электрическим или бензиновым двигателем. ВБР (взвод быстрого реагирования) – в концепции МСАРР подразделение, насчитывающее около двадцати разбитых на четыре отделения солдат, способное действовать в сложных условиях на местности, подготовленное для боев в городе, обладающее большой мобильностью и современным вооружением; остается в постоянной боевой готовности как поддержка для других подразделений, занимающихся рутинной деятельностью, такой как охрана объектов или патрульная служба. Военный загар – разговорное название загара, который охватывает исключительно лицо, шею, затылок и предплечья; вследствие частого ношения формы открытые части тела темнеют, в то время как остальная часть остается белой, отчетливо контрастируя с загорелой кожей. ВТО (Войска территориальной обороны) – военное формирование, в задачу которого входит оказание поддержки регулярной армии в случае войны на территории страны; в мирное время помогает службам правопорядка устранять последствия стихийных бедствий, охраняет некоторые поставки для армии и оказывает помощь полиции в подавлении беспорядков и охране ряда объектов. Gnóthi seauton (греч.) – «Познай себя»; надпись на фронтальной стене храма бога солнца Аполлона в Портсаиле, перенесенная в конце Х века из храма в Дельфах; более известна как латинское изречение «Temet nosce». Гомеостатические мины, «клещи», – «умные» противопехотные мины, использование которых запрещено международными конвенциями, главным образом из-за высокой смертности среди гражданского населения; активизацию «клещей» вызывает близость цели, нарушающая равновесие внутренней системы, или гомеостаз мины; гомеостатические мины подразделяются по разновидности воздействия-триггера, вооружению и полю поражения, а также по уровню мобильности и месту «спячки» (наземные, подземные, древесные и т. д.). Горячий вход (англ. hot entry) – вход в помещение или здание, которому предшествует его предварительная зачистка с использованием огневых средств, например гранатомета или ручной гранаты. ГСМ (глубокая стимуляция мозга) – метод лечения депрессии, основанный на высверливании в черепе маленького отверстия и введении электрода в мозг; целью операции является ответственный за настроение центр Cg25, находящийся в передних долях мозга; идущий от электрода провод помещается под кожей черепа и направляется в сторону шеи; пациенту под обезболиванием вшивают в окрестности грудной клетки генератор импульсов, задача которого состоит в постоянной стимуляции мозга. «Двухсотки», «двухсотпятидесятки» – разговорные наименования типов легкой бронемашины «Скорпион», используемой в МСАРР как патрульный транспорт: «Скорпион-200» – пятиместная машина с багажным пространством в задней части; «Скорпион-250» – опционально семиместная машина, которая при сложенном последнем ряде сидений используется для перевоза небольших грузов. ДКД (Департамент контроля девитализации) – подразделение министерства здравоохранения Республики Рамма, призванное осуществлять надзор над процедурами девитализации с целью обеспечения их надлежащего исполнения; в состав комиссии, надзирающей над процедурой девитализации, входят инспектор ДКД, окружной судья (председатель), представитель клиники девитализации, духовное лицо и/или наблюдатель от правозащитной организации; процедура девитализации строго регулируется законом о противодействии самоубийствам наряду с исполнительными актами. «Жетоны» – разговорное название военной жандармерии. Зилон – материал, в два раза прочнее на растяжение, чем кевларовые волокна, и с вдвое большим модулем упругости при растяжении; отличается крайне высокой устойчивостью к воздействию огня в сравнении с другими полимерными волокнами. ИК-жилет – разновидность личного маркера, используемого в МСАРР; ИК-жилет состоит из двух щитков (переднего и заднего), покрытых инфракрасными излучателями; служит для различения собственных подразделений пехоты во время оперативных действий в ночных условиях; графические знаки, высвечиваемые излучателями, не видны невооруженным глазом и становятся видимыми лишь при использовании ноктовизора. «Икар» – тяжелый миномет, использовавшийся во время готтанско-ремаркской войны отрядами моторизованной пехоты вооруженных сил княжества Ремарк; гладкоствольное орудие, стреляющее снарядами, стабилизируемыми за счет оперения, и применяемое прежде всего для поражения целей на городских территориях. Квантовая запутанность – основана на том, что две отдельные частицы обладают некоторыми общими характеристиками; в чаще всего приводимом примере спин, или момент инерции одной частицы, всегда является «зеркальным отражением» той же черты у другой (оба спина после сложения дают нулевую величину); изменение момента инерции одной частицы тотчас же вызывает изменение у другой, независимо от разделяющего их расстояния. «Кераст» – многоцелевой автомобиль-внедорожник, используемый в МСАРР начиная со Второго контингента, на пустынных территориях южного Ремарка; «кераст» отличается большой маневренностью, постоянным приводом на четыре колеса, основанной на стальной раме конструкцией, независимой подвеской всех колес и способностью преодолевать препятствия на местности; не имеет брони и серийно устанавливаемого бортового пулемета; пятиместная машина, обычно с открытым кузовом. Лайтстик (химический источник света) – одноразовый источник света, состоящий из пластикового корпуса, в котором содержатся две изолированные друг от друга жидкости (одна из них в стеклянном резервуаре), начинающие после перемешивания светиться вследствие химической реакции; отдельные модели различаются интенсивностью и временем свечения (от пяти минут до двенадцати часов), а также окраской испускаемого света. «Мария Селеста» – в 1872 году примерно в четырехстах милях от Гибралтара был замечен парусник, имевший небольшие повреждения; это оказалась «Мария Селеста», бригантина, принадлежавшая группе американских судовладельцев; на ее борту не обнаружили никого – всего пропали без вести восемь членов команды и двое пассажиров (жена и дочь капитана корабля); исчезновение команды корабля до сих пор остается одной из величайших неразгаданных тайн моря. МG2 – пулемет калибра 12.7 мм, созданный на базе универсального пулемета МUG, используется как бортовое оружие бронемашин типа «Скорпион»; боеприпас подается с размещенной в кассете ленты. Модафинил – лекарство стимулирующего действия, используемое при лечении нарколепсии, ухудшения сна из-за сменной работы или сонной остановки дыхания, а также как стимулирующее средство; не оказывает эйфорического воздействия; время полураспада лекарства в организме составляет около пятнадцати часов. Мост Эйнштейна – Розена (туннель Шварцшильда) – разновидность пространственно-временного туннеля, теоретически открытая Альбертом Эйнштейном и Натаном Розеном; возникает при объединении расчетной модели черной дыры с моделью ее пространственно-временной противоположности, белой дыры, и (в теории) связывает отдаленные регионы космоса.