Дощатая дверь неприметной будочки, куда по утрам стремилось все мое естество, вдруг распахнулась, и оттуда выплыла Ядвига. Настроение мигом ухнуло куда-то ниже уровня моря, и петь сразу расхотелось. — Утречка, внученька, — оскалилась фальшивой улыбкой она. «С голубого ручейка начинается река, паранойя начинается с улыбки», — констатировала я про себя и, вскинув бровь, процедила: — Мы с тобой вчера договор об аренде жилья заключили, а не пакт о дружбе и любви на веки вечные. — Спасибо, что напомнила, — фыркнула Ядвига. — А я-то уж, старая, размечталась. Эх… Погубит меня когда-нибудь жадность проклятая. — Жадность вообще усложняет жизнь, — поддакнула я с сарказмом. — Это точно, — закивала старуха, посторонившись и предупредительно придерживая дверь. — Вот не пожадничала бы я четверть века тому назад, придушила бы одну мелкую гадину в колыбели, насколько легче было бы теперь жить. — А бесполезные сожаления жизнь не только усложняют, но и укорачивают, — парировала я, с намеком посмотрев в сторону калитки. — Какое у нас расписание уроков, бабуля? — Как только, так сразу, — буркнула Ядвига, не отказав себе в удовольствии отпустить дверь ровно в тот момент, как я двинулась вперед. — Ну, значит, через часик, — кивнула я, поймав створку за секунду до того, как она треснула бы меня по морде. — Тут я предпочитаю уединение. Ядвига буркнула что-то невнятное и ушла в сторону бани. Я же, разобравшись с насущным, вернулась в избу и, поедая ненавистные сырники, прикинула, как объять необъятное. То есть как успеть за день все, что требовало моего внимания. — Хозяйка! Я вышла во двор, уже привычно открывая калитку для витязей, присланных Ростиславом на хозяйственные работы. Минут через сорок все завертелось. Я присела у окна, поджидая Ядвигу, и с удовлетворением посмотрела на рабочую суету. Один из витязей махал косой, в очередной раз ликвидируя последствия визита гусей-лебедей. Другой с бешеной скоростью чистил картошку: натренировался за последние дни, бедолага. Третий орудовал у большого котла. Четвертый перекапывал освободившиеся грядки. Пятый колол дрова у частокола. Шестой шел… «Стоп, а шестой откуда взялся? Их же всегда пятеро приходило…» — протянула я, переходя к другому окну и уже предчувствуя очередную гадость. Шестой как раз целеустремленно топал куда-то в сторону ручья, размахивая руками, как ветряная мельница. В какой-то момент он энергично шлепнул себя по лбу, едва не сбив капюшон полотняной рубахи-куртки. В таких куртках, дополненных лаптями и штанами из грубого льна, щеголяли все витязи с тех пор, как я запретила им сверкать и доспехами, и голыми торсами. Вот только капюшоны, неведомо зачем приделанные к этой одежде, никто из них не натягивал. Незнакомец снова зло шлепнул себя по щеке, сбросив-таки ненужное дополнение, и я увидела выгоревшие на солнце кудри Ильи. «А он здесь откуда? — опешила я, машинально проверяя, на месте ли нос. Нос был на месте, а вот мой ступор, вызванный неожиданностью, быстро прошел, и я обозлилась. — Никто без моего разрешения не войдет?! Витязи верные, неподкупные?! Ну, держитесь, кумиры домохозяек. Сейчас бабушка будет делать из вас звезд Болливуда. В смысле, плясать будете как ужи на сковородке!» Бормоча все это себе под нос, я уже со всей доступной в образе старухи скоростью неслась к ручью, куда ушел Илья. Парня долго искать не пришлось. Он стоял напротив яблоньки, потерянно уставившись на чахлое растение, и машинально отмахивался от тучи комаров, круживших над ним, как пикирующие бомбардировщики. — Чей-то не припомню, когда это я тебя сюда приглашала. Котик мой тоже гостей не звал. Так как ты явился? — прошамкала я, заставив незваного гостя подскочить от неожиданности. К тому же этот паршивец еще и по боку начал шарить в поисках отсутствующего меча. Вот тут-то я разозлилась по-настоящему. Вот тебе и былинный герой! Уголовник, вот он кто! Мало того что на грабеж средь бела дня решился, так еще и не вовремя вернувшуюся хозяйку прирезать мечтает. — Через забор. — Он же высокий. — Нашел место пониже, — упрямо соврал Илья. — И одежку там же, на заборе, нашел? — прошипела я прямо в припухшую рожу непрошеного татарина, потеряв остатки терпения. — Принес яблочко, касатик? — Не нашел я яблочко. Твой… — Так чего ж пришел? — перебила я, мигом догадавшись, что он собирается сказать. — Тебе что было велено? Без яблочка наливного волшебного не возвращаться. Так? — Так, но… — Так катись обратно через забор! — рявкнула я. — Еще раз явишься незваный, на косточку посажу, в печь суну и буду потом на лопатах кататься-валяться… Э… Я сообразила, что что-то перепутала, но Илья все равно меня уже не слышал. Тучи сгустились мгновенно, в небе громыхнуло, и парня швырнуло на землю, словно в спину ему врезался здоровенный кулак. Он попытался подняться, но куда там. Даже удержаться на месте, и то было невозможно. Невидимая сила покатила его по траве прямиком к частоколу. Я еще договаривала какую-то чушь про лопаты, а Илья уже кувырком летел через забор, нелепо размахивая руками с зажатыми в кулаках пучками вырванной травы. Глухое «шмяк» послужило финальным свистком этой безобразной сцене. Тучи тут же рассеялись, будто их и не было, и все стихло, даже ветер. — Сильна… — прозвучало у меня за спиной, и я резко развернулась, повторив ужимки Ильи до мельчайших подробностей. Слава богу, хоть к холодному оружию я не привыкла, а потому шарить по бокам в поисках ножичка не стала. А вот об отсутствии пристрелянного АК на мгновение пожалела, это было. Да и кто бы не пожалел, обнаружив у себя за спиной зловредную Ядвигу? — Сильна, — повторила она с затаенной насмешкой. — А вот над образом надо поработать. «Катись отсюда!» хорошо прозвучало. Но все прочее оставляет желать много лучшего. — Вот и поработаем, — огрызнулась я. — Исключительно поэтому ты не летишь через забор так же, как и он. — Тогда пошли работать, — хмыкнула Ядвига. — В избу-то хоть пустишь? — Там под яблоней удобный стол, — отказала я. — Ты иди, а я через пару минут подойду. Есть у меня еще одно дельце незавершенное. Глава 26 АНАЛОГ ПЕРВОГО СЕНТЯБРЯ — Чуют кошки, чье мясо съели, — проворчала я, заметив, как по мере моего приближения линяют в разные стороны храбрые витязи. Тому, кто колол дрова, срочно понадобилась новая охапка сучьев, хотя и то, что лежало у колоды, можно было еще долбить до самого вечера. Другой замахал косой с такой скоростью, что лезвие слилось в один смазанный полукруг, и диким зигзагом «укосился» за избушку, подальше от злобной старухи, то есть от меня. Огородника вообще нигде не было видно — залег, походу. Как и чистильщик овощей. Тот тоже будто испарился, то ли закопался в кучу очистков, то ли еще куда-то заныкался. На расправу мне достался только один неудачник — парень, что орудовал у котла. Ему слинять было некуда. Он, правда, как-то странно поглядывал на здоровенный котел, но бульон уже кипел ключом, поэтому он с тяжелым вздохом поклонился: — Здрава буде, хозяйка! — И тебе не кашлять, — фыркнула я. — Вы зачем мне сюда диверсанта привели? — Кого? — округлил глаза парень. Я с трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу, и пояснила: — Илюшку рыжего зачем с собой протащили? — Дык мы это… — замялся витязь. — Если помогать бабушке надоело, так и скажите, мигом отсюда покатитесь… — Не надо! — Тьфу ты! Отвечай, черт тебя дери, зачем Илюшку притащили?! — Дык это… — Парень почесал в затылке. — Дык что? — поторопила я, нетерпеливо постукивая босой ногой по земле. — Надобность у него была! — выпалил витязь и тут же втянул голову в плечи, будто ждал, что ему на загривок сейчас обрушатся громы и молнии. Чуть не обрушились, но я вовремя прикусила язык, напомнив себе, что, если к возвращению Яги богатырей станет на пару штук меньше, не обрадуются ни она, ни Черномор. — Что за надобность? — тщательно взвешивая слова, проговорила я. — Да беда у него приключилась, — пояснил парень, сообразив, что гроза если не отменяется, то, по крайней мере, откладывается. — Прокляла его нечисть лесная. Ни глаз сомкнуть, ни воды глотнуть — со всего Темного леса на него комары слетелись. Того и гляди насмерть закусают. — Комары? — Я настолько опешила, что на мгновение даже вылетела из образа злобной Бабки Ежки. — Агась! — приняв шок за проявление сочувствия, обрадовался витязь. — Совсем извелся мужик. — Ах, извелся, — спохватившись, я снова сдвинула брови. — А ничего, что этот закусанный первым делом в мой сад поскакал яблочко воровать?! — Дык ты ж, хозяйка, сама ему такую службу заказала, — округлил глаза парень. — Заказала. Заказала… Заказала, чтобы он мне яблочко принес! А ну как бы он с этим яблочком да в калитку?! — Не, — уверенно помотал головой витязь. — Он слово дал, что как в руки возьмет, так сразу тебе и отдаст. — И ты поверил?! — Дык мы пока лжу видеть не разучились. Черноморов воспитанник заметно удивился, и я поняла, что в очередной раз промахнулась. «Учиться, учиться и еще раз учиться! — пообещала я себе. — А пока выкручиваться, выкручиваться и еще раз выкручиваться!» — Так… Еще раз сначала. Воришку этого какая-то нечисть прокляла, и вы решили, что если пустите его в мой сад, то это ему поможет? — Ну да, — расплылся в улыбке парень. — Ты, хозяйка, добрая. Прежняя-то ток кричала, ругалась да с Черномором по углам бегала. — Прежняя? — сглотнула я.