— Я тебе садиться не разрешала, — процедила она. — А я разрешение и не спрашивала. — Я растянула губы в саркастической улыбке. — Не привыкла. Ведь раньше тебя это ничуть не интересовало. — Встать! — неожиданно взвизгнула она и щелкнула пальцами. Табурет как живой выскочил у меня из-под задницы, мгновенно переместившись к противоположной стене. Если бы я не успела схватиться за тяжелый стол, то, скорее всего, позорно растянулась бы на полу. — А вот это было уже грубо, — прошипела я, кое-как утвердившись на ногах. — Ты вроде как не дома. Мало того, тебя сюда даже никто не приглашал. А в гостях командовать мебелью не принято… — И? — насмешливо приподняла брови она. Я пошире расставила ноги, мертвой хваткой вцепившись в столешницу, и ласково улыбнулась: — Избушка, избушка… А, ну-ка, вытряхни отсюда мою невоспитанную родственницу. Пол заходил ходуном. Лавка, на которой сидела Маргарита, как мне велено было звать мать, сколько я себя помню, зашевелилась с ловкостью необъезженного мустанга. Маргарита защелкала пальцами, как кастаньетами, но безуспешно. Стоило ей успокоить одну ножку взбесившейся скамейки, как брыкаться начинала другая. Окно со звоном распахнулось, и милые шторки, разом удлинившись раз в десять, захлестнули руки обозленной бабки. Минуту спустя Маргарита, несмотря на все свои усилия, уже наполовину торчала из окна. — Прекрати! — заорала она, извиваясь всем телом. — А я что? — хмыкнула я. — Я же тебя не трогаю. — Прикажи ей меня отпустить! — взвыла старуха. — Чтобы ты опять табуретки гоняла? Это вряд ли, — отозвалась я и похлопала по столешнице. — Давай, милая, от паразитов надо избавляться. Избушка поднатужилась и с громким, очень неприличным звуком высадила незваную гостью на траву. Мебель тут же угомонилась, и я, подойдя, высунулась в окошко: — Калитку сама найдешь или попросить избушку, чтобы проводила? — Постой! Давай договоримся, — попятилась Маргарита, когда избушка охотно шагнула вперед. Даже слишком охотно. Я сама чуть из окна не вывалилась, потеряв равновесие. — Что же ты с этого не начала, когда сюда ввалилась? — прищурилась я. — Кто ж знал, что ты так обнаглела, пока я тебя не видела, — в сердцах бросила старуха, брезгливо стряхивая травинки с юбки. — Не обнаглела, а поумнела, — поправила я. — Один черт, — отмахнулась Маргарита. Пол едва заметно вибрировал под моими ногами: избушке явно не терпелось проводить гостью. Причем пинками. Но у меня уже появились новые мысли. — И что ты сможешь мне предложить? — с сомнением спросила я. — Не надо! — прошипел у меня за спиной Васька, но я только бросила короткий взгляд через плечо: — Молчи. С тобой я потом поговорю! — Предложить я много чего могу. Да вот сумеешь ли ты расплатиться? — приосанилась моя лжемамаша. — Ох ты, как все серьезно, — с сарказмом протянула я. — А мне-то казалось, что у меня беспроцентный кредит, как у самого лучшего клиента. Как-никак я тебя почему-то четверть века матушкой называла. Хотя о чем это я? Как раз это слово ты от меня слышать категорически не желала. Наверное, совесть мешала, да? Ты же мне, как выяснилось, вовсе не мать. — Не язви, — скривилась старуха. — Мать, бабка, какая разница? Не придушила тебя в колыбели — цени. — Так я ценю, — закивала я. — Еще как ценю… То есть оцениваю. По моим прикидкам, такое благодеяние тянет на гостеприимство. Как ты считаешь? Могу в качестве ответной любезности предложить тебе отличный газон на опушке. Во-он там, за частоколом. Очень мягкая травка. Правда, там сучья валяются. Леший набросал, когда мне дровишки подкидывал. Но так и быть, это уже пойдет бонусом. — Сучья бонусом? — опешила она. — Ну да, — на голубом глазу кивнула я. — Думаешь, перебор? Оно, конечно… Такое место уютное, и топливо для костра в наличии. Что-то я слишком расщедрилась. — Издеваешься? — обозлилась бабка. — Конечно, — согласилась я. — А ты чего ожидала? Что я растрогаюсь и упаду на твою впалую обвисшую грудь, поливая ее слезами радости и умиления? Так это, прости, не про меня. В спортивной школе-интернате, куда ты меня законопатила, такому не учат. Впрочем, в низкопробной гостинице, где я оказалась, обнаружив, что ты продала нашу квартиру, тоже. — Я продала свою квартиру! — огрызнулась Маргарита. — Ты к этим метрам никакого отношения не имела. Я замуж за нее вышла, а не ты! — Замуж за квартиру? Как все запущенно. — А ты как думала? Не за сморчка же мне того очкастого идти надо было! — Хороший мужик, кстати, был. Жаль, умер рано. Помню, я очень жалела, что он мне не отец. — Там было всего две комнаты, — пожала плечами старуха. — Тесновато. — Да? — не поняла, а точнее, не позволила себе понять я. — Не замечала. Ну что ж. Мы в расчете. Квартира была твоя, избушка — моя. Меня государство кормило, тебя — лес прокормит. Ну, наверное. Впрочем, не важно. Ты, помнится, тоже не интересовалась, чем и кто меня кормит. — Так и выставишь родную бабку за порог? — прищурилась она. — Я ж вернусь. И уже не буду такой доброй. — А я пока твоей доброты не видела. Одни претензии и угрозы, — парировала я. Слова той, кого я так долго считала матерью, попали на благодатную почву. Я уже и сама успела сообразить, что, зайдя сюда однажды без моего ведома, старая ведьма явится еще и еще, пока не добьется того, чего хочет. Не убивать же ее, в самом деле. Я представила себе, как выглядел бы полицейский протокол в таком случае, и невольно прыснула. «Смерть наступила в результате удара тупой избушкой по голове». — Веселишься? — Старуха скривилась, будто укусила лимон. — Давай, давай. Посмотрю я, как ты повеселишься, когда сюда Марья, мамаша твоя, явится. А уж она проведает, что на Буяне в кои-то веки необученная Яга оказалась, в этом можешь даже не сомневаться. — И матушку приветим, — бросила я с уверенностью, которую вовсе не испытывала. — Как бы она тебя не приветила. Ты сама подумай. Мне места Яги не надо… — Так уж и не надо, Маргарита… Или лучше уж сразу Ядвига? — приподняла бровь я. — Ничего-то тебе не надо, а ломилась сюда, как пьяный прапорщик на сансклад за спиртом. — Ах, брось свои солдафонские присказки. Когда это было — давно быльем поросло. У меня теперь другие приоритеты. — И что же это за приоритеты? — Силой мне напитаться надо, — призналась Маргарита. — А то еще помру нечаянно. Для этого нужно тут пожить. А за привет научу я тебя ведьминому искусству. — А что это тебе вдруг приспичило? — не спешила расслабляться я. — Так тебя же забрали, — выплюнула старуха, буквально перекосившись от злости. — А в нашем мире ты где силу… — начала было я, и тут до меня дошло. — Так вот в чем дело… — Так получилось, — равнодушно пожала плечами она, и я сжала кулаки. — Получилось, что ты из меня батарейку сделала?! — Тебе все равно не надо было. — А ты меня спросила, надо или нет?! — рявкнула я. — Спрашиваю, — оскалилась она. — Надо? — Надо! — Ну вот. А учиться не хочешь. И где логика? — Ах ты!.. — Но, но, но… — попятилась Ядвига-Маргарита. — От тебя не убыло. — А вот с этого места поподробнее. Почему это от тебя убыло, а от меня нет? — Ладно… В знак моих честных намерений, — фальшиво улыбнулась старуха, — расскажу. Есть ведьмы ученые, есть одаренные, а есть рожденные. Вот у рожденных свой источник в груди. Сколько ни возьми, все рано или поздно восстановится. А ты еще и Яга потомственная. Мне каждую неделю ритуал приходилось проводить, чтобы вокруг тебя летом снег не шел, а зимой цветы не цвели. — И моего присутствия при этом поганом ритуале не требовалось? — А зачем? Частиц хватает, волосы там всякие, ногти… — Так вот какого лешего ты меня под мальчишку стричься заставляла! — Ну не зубы же выдергивала, — снова пожала плечами она. — А волосы удобнее хранить и использовать, чем ногти. — Какая заботливая… — Как умела. Ну что, будешь учиться?