— Все так! Наконец-то начала добрую славу Бабы-яги хранить. — В каком смысле? — вздернула бровь я. — Ну, так клубочек — штука волшебная, но безмозглая. — Не поняла. — Только не говори, что это у тебя случайно вышло, — прижал уши кот. Но, увидев мой непонимающий взгляд, спрашивать дальше не стал. — Это ж надо… Не-э… Правду говорят. Кровь не водица… — Да о чем ты, черт тебя дери?! — рассердилась я. — Ты богатыря за яблочком наливным молодильным послала? — Ну послала. — Клубочек ему дала? — Ну дала. И что? — А то, что единственная на весь свет яблонька, на которой такие яблочки родятся, растет в саду у злой и страшной ведьмы… — Кот сделал многозначительную паузу. — Которую зовут Баба-яга. — Вот черт… Это он не сегодня завтра обратно заявится?! — Не-а, — махнул лапой кот. — Волшебная яблонька цветет раз в сто лет. Так что будет клубочек твоего утопленника по лесу водить еще лет десять. — Васька помолчал, что-то высчитывая на когтях, и уточнил: — Двенадцать. Но не важно. К тому времени уже настоящая Яга с куророртов вернется, и пойдет Илюшка на лопату, если не отступится. — М-да… — только и сумела проговорить я, присев на лавку. Вопреки логике никакой радости я не испытывала. «Надо ж было так хорошего мужика подставить…» Глава 17 ДУМАТЬ ИНОГДА ПОЛЕЗНО Впрочем, долго страдать я себе не позволила. Не до того. Желудок неприятно поднывал от постоянного голода, а свои старые джинсы я даже мерить опасалась: свалятся в самый неподходящий момент. «Это у меня с голодухи мозги не работают, — сказала я себе, старательно не замечая угрызений совести. — Срочно надо озаботиться нормальным рационом. Скатерть мои попытки игнорирует… Значит, будем действовать по-человечески». Порадовавшись, что в кои-то веки во дворе никто не толчется, я отправилась в огород. Осмотр меня порадовал. Я разжилась огурцами и помидорами на салат, нашла с краю несколько рядков клубники и, подкопав куст картошки, убедилась, что ее вполне можно уже убирать. «Где там мои витязи?» — с нежностью вспоминая огромный морозильный ларь в подполе, подумала я, возвращаясь к избушке. Но едва я поставила ногу на ступеньку крыльца, как из-за калитки донеслось ставшее уже привычным: «Хозяйка!» Чертыхнувшись, я сгрузила у двери большой лист лопуха со своей добычей и вернулась во двор. В первый момент я даже не сообразила, кто меня зовет. За калиткой маячил какой-то общипанный куст. Но и только. Издалека донеслись голоса чешуйных витязей. — Матушка-заступница! — проблеял куст, нервно передергиваясь. Прищурившись, я опознала непривычно присмиревшего Лешего. — Оборони меня, горемычного… — Не поняла, — приподняла бровь я. — А где «Яга! Выходи, окаянная!» и все такое? — Прости матушка, бес попутал! — Ну и чего надо? — насторожилась я. Если уж хамоватый Лешак вспомнил, что такое вежливость, значит, точно чего-то от меня хочет. Много хочет, скотина. — Займи ты этих оболтусов проклятых! — взмолился Леший. — Угробят же меня, бедолагу! Кто за вековым лесом присмотрит? Кто тебе дровишек пришлет, мухоморчиками угостит… Голоса витязей послышались уже гораздо ближе, и я начала догадываться, в чем дело. Пока чешуйные трудились на ниве моего домашнего хозяйства, вздорный Лешак был предоставлен сам себе. Но сегодня я им никаких заданий не выдала, и они, похоже, занялись любимой игрой «Достань Лешака до белого каления!». — Займи, матушка! Век тебе благодарен буду! — снова взвыл ободранный лесной хозяин. — Лучшие поганки выбирать буду. Без твоего дозволения никого в чаще не заморочу! Гадюк пришлю, чтоб сами яд сцеживали… — Вот он! — крикнул кто-то за деревьями, и Леший мгновенно провалился сквозь землю. «Займи проклятых…» — донеслось из быстро затягивающейся дыры, а на поляну перед частоколом уже выскакивали витязи. — Только что тут был! — Ничего! Под землей он далеко не ходит. Сейчас… — Сейчас вы мне кое-что объясните, — вмешалась я. — О! — просветлел лицом один из молодых обалдуев. — Хозяйка! А что, уже обедать пора? Миски появились как по волшебству. Откуда их могли выудить одетые только в сапоги и полотняные штаны парни, я не представляла, и задуматься над этим феноменом себе не позволила: злобной Бабе-яге краснеть не положено. — Обедать… Да нет. Обедать, пожалуй, не пора. А вот слово свое держать пора, — нахмурилась я, высматривая среди прибывающих на поляну новых витязей того, с проседью, с кем недавно обсуждала нововведения. — Дрова почему-то кучей у частокола лежат. Ветками всю опушку забросали. А летнюю кухню мне кто обещал? Кто мне помощников сулил? Котел обещанный тоже по дороге потерялся? — Дык это… Запамятовали. — Искомый витязь сам вышел вперед, пристыженно потирая затылок. — Ну, так я напомнила. И? — Сей час все поправим. — Сделайте одолжение, — процедила я, распахивая калитку. Работа закипела почти сразу. Большая часть проштрафившихся обалдуев занялась дровами, еще парочку я отправила копать картошку и прочие корнеплоды, выяснив, что лари в подполе у Яги безразмерные, да еще и как-то хитро зачарованы, чтобы овощи в них не портились. Вместо самосвалов я приспособила самоходные ведра. Это, правда, удалось не с первой попытки. Пару раз шустрые бадейки вываливали картофель прямо в горнице, а еще разок одна из них наделась на голову тому самому седому витязю. Но тот только поржал, восприняв это как наказание от развеселившейся Яги. А больше сюрпризов не было. Впрочем, этого парня я от греха подальше с огорода погнала, усадив чистить картошку на обед. Селедку я намеревалась позаимствовать со скатерки, а укропа вымахали такие джунгли, что хватило бы накормить стадо слонов. Раздав, так сказать, всем сестрам по серьгам, то есть всем витязям по наряду вне очереди, я сама умоталась так, будто лично переделала все дела, которые поручала другим. Кое-как ополоснувшись в бадейке в избушке, я плюхнулась на лавку у стола и снова уставилась на своенравную скатерть-самобранку. Несмотря на все неудачи, у меня так и чесались руки ее починить. И новая идея меня действительно посетила. Воровато оглядевшись, не видно ли где Васьки, я уже взялась было за иголку, но остановилась, не донеся острие на пару сантиметров до ткани. Рисковать снова оставить без обеда и чешуйных витязей, и себя саму все-таки не хотелось. «Ладно, — проворчала я себе под нос. — Вечерком займусь…» За окном все так же кипела работа, и моего присутствия явно не требовалось. С удовлетворением кивнув, я полезла в подпол. Васька не соврал: ящики и короба точно были безразмерными. Наслаждаясь прохладой, я так и сяк вертела в голове россказни зеленого Илюшки. Где-то среди откровенного бреда и лжи затаилась правда. Или хотя бы часть ее. Но как я ни прикидывала, выцепить истину не могла. Все упиралось в ключевые постулаты. Если это именно меня так мечтают заполучить сильные мира сего, значит, я должна иметь к ним хоть какое-то отношение. Но Василиса Горохова обладала самой банальной биографией на свете. И ни папочки-князя, ни мамаши — воинственной колдуньи там не наблюдалось. Единственное, что могло бы считаться относительным совпадением, это то, что мою матушку нет-нет да и называли ведьмой. Но, учитывая, что она отличалась яркой красотой натуральной брюнетки, полной атрофией совести и мужчин меняла как перчатки, невзирая на ранги и семейное положение оных, ничего удивительного в этом не было. Невольно усмехнувшись такому притянутому за уши аргументу, я окончательно отбросила предположение, что могу быть именно той Василисой, которую все ищут, и занялась более реальными вариантами: Яга банально притащила в сказочный мир не ту девицу. А что? Мерлин вон вообще парня умудрился приволочь, и ничего. — Ты чего там засела? — свесилась вниз кошачья морда. — Думу думаю, — машинально отозвалась я. — Давай вместе думать, — спрыгнул вниз Васька. — Одна голова хорошо, а полторы — лучше. — Какая самокритичность. — Это я о тебе, — спустил меня с небес на землю кот. — Согласись, в этой жизни я разбираюсь куда лучше тебя. А значит, именно моя голова… — Ладно, ладно… — отмахнулась я. — И вообще ты гений, а все вокруг идиоты. — Этим отличаются все коты, — скромно пояснил Василий. — И с чего вдруг такая готовность помочь? — прищурилась я. — Ну а кто, если не я. Ты же голову сломаешь, а она у тебя и так не очень хорошо работает: перенос, новый мир, чародейство. Тут у любого ум за разум зайдет. Да и жарко там. — Вот с этого и надо было начинать, — рассмеялась я, присаживаясь на ларь с морковкой. Картофельный короб был куда удобнее, но, однажды едва не получив по голове самоходным ведром весом килограмм в тридцать, я старалась держаться от него подальше. — Ну что? О чем дума? — Котяра как обычно проигнорировал сарказм и улегся на бочку с каким-то соленьем. — О том, что им всем от меня надо, — не стала ломаться я. Несмотря на гипертрофированное чувство собственной важности, Васька действительно разбирался в местных реалиях куда лучше меня, и этим надо было пользоваться. — Смотри. Не успела я тут появиться, как незваные гости прямо толпой повалили. Мелкий явился по приказу Мудлана. Подавай ему Василису, то ли дочку, то ли племянницу княжью. Радька от самодержицы прискакал. И тоже подавай ему Василису, только уже для безутешной матушки. Еще хорошо, что когда я на него возле калитки напоролась, то вся в грязи была. А то схватил бы меня в охапку, и поминай как звали… — Тебя, пожалуй, схватишь, — фыркнул кот. — Ну, послушно свисать с плеча похитителя я бы, конечно, не стала. Но получить кулаком в висок… — покачала головой я. — Сам понимаешь. Я все же девушка, а он мужик. Хоть и тощий, но жилистый, скотина. У ручья так вцепился, что, если бы я его Ягой не напугала, черта с два бы вырвалась. Настоящая Василиса, наверное, ведьма, раз у нее мамаша такая. Но я-то — нормальная, трах-тибидохам всяким не обученная. — Дурное дело нехитрое, — непонятно отозвался Васька, но развивать тему не стал, и я вернулась к своим проблемам. — Ну и, наконец, лесной Илюшка. Тот вроде поприличнее первых двух. Был. Но ведь так и не сказал, зачем приперся, кто послал. Про то, что к Бабе-яге идет, он мне сразу сообщил, едва мы только познакомились. Так что не только и не столько из-за лесной нечисти он тут нарисовался. А теперь главный вопрос. Что им всем надо? — А тебе какая разница? Ты же говоришь, что не та Василиса. — Не та, — обозлилась на кошачью непонятливость я. — Но тебе не кажется, что пока рано об этом вопить на весь свет? Мне чужого имени и родственничков даром не надо — своих на всю оставшуюся жизнь накушалась. Но и кончить, как Васька-мелкий, холопкой в свинарнике я не имею ни малейшего желания. А Яга мне помочь обещала, если об ее отсутствии никто не узнает. Дошло? Домой я не хочу. Нет у меня там ничего хорошего. Вот и попрошу ее, чтобы научила меня какому-нибудь травничеству, например. Буду где-нибудь на отшибе жить и людей лечить. Я не жадная. Мне корон ни княжеских, ни королевских не надо. Впрочем, ступа Бабы-яги тоже без надобности. Хочу своей жизнью пожить спокойно и без затей. — Так от меня-то ты что хочешь? — после долгой паузы спросил кот. — Со мной эти захожане тоже своими планами поделиться забыли.