– Нет такого слова – «малышневая», – мягко, но настойчиво поправил ее Конор. – Сегодня переночуешь в моей спальне, а завтра мы обсудим, какой ты видишь свою комнату. Капризная и своенравная Эмбер, кое-как воспитанная безразличной Кларой и Лараном, который по-своему любил девочку, но большую часть времени был занят, поняла, что с родным отцом не забалует. Однако отступать не собиралась, уперла руки в бока: – Я не люблю, когда мной командуют! «Получи еще одну дерзкую девчонку, – усмехнулась Вертрана про себя. – Ох, держись, Корн!» Эми пробовала отца на прочность, Верта даже посочувствовала лорду Ространу. Первые дни самые тяжелые, а у Конора совсем нет опыта в воспитании маленьких девочек. Как бы не напортачил. Если он сейчас загнет свое любимое: «Выпорю!» – едва ли получится убедить Эмбер, что отец просто неудачно пошутил. Конор присел на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с дочерью: – А что ты любишь? Расскажешь мне? Эми, ожидавшая выволочки, оторопела: – Ладно… – Ну пойдем! – Пойдем… Он протянул ей руку, Эмбер ухватилась за нее. Вертрана посмотрела им вслед и поплелась в свою спальню. Вот и все, Верта. Ты ему больше не нужна… «Завтра утром все изменится! – убеждала она себя, забираясь под одеяло. – Трудный день… Он только-только обрел дочь, конечно, ему не до меня… В любом случае я получу долгожданную свободу. Предел мечтаний…» Только вовсе не о свободе она теперь грезила, а о том, чтобы уснуть в объятиях лорда Ространа… 65 На следующий день Конор собрал слуг в столовой и объявил им, не вдаваясь в подробности, что вернул потерянную дочь. Ничего объяснять не стал. Вертрана только головой покачала: какая благодатная почва для слухов. И часа не прошло, как она застукала перешептывающихся у камина горничных, которые вместо того, чтобы чистить ковер, строили предположения. Увидели мисти и разошлись с постными минами. Даже вышколенные лакеи обменивались догадками. – Уж такие сплетники, – кляузничала Шейла, расчесывая на ночь длинные волосы Вертраны. – Даром что мужчины. Всем жутко любопытно, где же малютка Эмбер жила все эти годы! Шейла делала вид, что ей-то, собственно, безразлично и она предана душой и телом господину Ространу и мисти Вертране, но слуги-то вон волнуются! Верта спрятала улыбку. За время учебы в Институте она отлично изучила женскую натуру: на половине слуг Шейлу поджидали со свежей порцией новостей. Человеческое любопытство не укротить, но надо как-то оградить от него малышку. – Она воспитывалась у родственников, – балансируя на грани между правдой и ложью, сообщила Верта. – Они забрали девочку без ведома Конора, и он долгое время не знал, где ее скрывают. Такая информация не навредит Эмбер. – Уверена, никто не сомневается, что она его дочь? Эми так похожа на лорда Ространа. – Да-да! – радостно подхватила Шейла, довольная, что теперь будет что рассказать. – Глазки-то папины! Эмбер потихоньку обживалась в доме. Сначала ходила тише воды, ниже травы, а потом развернулась во всю силу своего непоседливого, вспыльчивого характера. Она была маленьким черноволосым вихрем, неуловимо перемещающимся по всем закоулкам огромного дома. Бывало, звучал гонг к обеду, Вертрана и Конор ожидали за накрытым столом, а Эмбер врывалась спустя несколько минут, в пыли, с паутиной, запутавшейся в косах. Плюхалась на стул, подвернув под себя ногу, и со свистом втягивала суп, да еще пыталась разговаривать с набитым ртом. Конор разглядывал свое дитя со смешанным чувством умиления и ужаса, а Вертрана мысленно покатывалась от смеха. Однажды Эми не явилась спустя полчаса после удара гонга, и лорд Ростран, не на шутку разволновавшись, отправился на поиски. – Не переживай, она где-то в доме, я чувствую, – говорила Верта, пока они одну за другой обшаривали комнаты. Всех слуг подняли на ноги. Брюзга-дворецкий громко ворчал, что в доме уже никогда не будет спокойно и тихо, как прежде. Конор кинул на него единственный острый взгляд, и старик замолчал, подавившись словами. – И слава богам! – шепнула одна горничная другой. – Я боялась сюда наниматься. До появления этого прыткого кузнечика здесь было тихо, как в склепе. Проказница обнаружилась на чердаке. Она откопала в одном из сундуков старый охотничий артефакт, опутавший ее сетью. Бедняжка потратила всю магию, но так и не смогла освободиться, билась в силках грозной маленькой птичкой. К моменту появления спасательной команды заклятие почти выветрилось, и Вертрана разрушила его без труда. Конор подхватил дочь на руки, на его лице читалось огромное облегчение. – Придется найти ей гувернантку! – признал Конор тем же вечером. – Я не справляюсь. Люблю ее бесконечно, потакаю шалостям. Вырастет избалованная особа. Он устало присел на кровать, задумчиво расстегивая манжеты. – Арлиса бы не одобрила, – закончил он. Вертрана выпутала из-под покрывала руку, дотронулась до запястья. – Зачем гувернантка? Я дам Эмбер все, что нужно. Она давно хотела предложить заниматься с девочкой. Эми ей нравилась, она напоминала Вертране ее саму в детстве. – Будет непросто, – вздохнул лорд Ростран. – Ха! – ответила Вертрана. – Она еще не представляет, с кем связалась. Знал бы ты, как нас муштровали в Институте! Поймала на себе встревоженный взгляд и успокоила: – Обещаю, никаких розог! – И никакой магии! Магия для девочки… Он осекся, приблизившись к опасной черте. Магию девочкам преподавали в Институте только для того, чтобы потом превратить их в бесправных рабынь. Вертрана закусила губу и промолчала. Как молчала вот уже много-много дней. Она ждала разговора, хотя бы намека: какие чувства связывают их? Неужели Конор, как все лорды, принял искреннюю привязанность Вертраны за исполнение ее служебных обязанностей? Мисти душой и телом принадлежат хозяевам! И, если Вертрана больше не заикается о свободе и каждый вечер ложится с лордом Ространом в одну постель, значит, ее все устраивает. Возможно, окажись на месте Вертраны Лора, она бы и не мечтала о большем. Богатый, заботливый и молодой хозяин – чего еще желать? Вертрана же мучилась и не находила себе места. «Уйди, немедленно покинь его дом!» – вопила гордость. «Я нужна ему, я нужна Эми! – возражала любовь. – И Корн… мне тоже нужен!» Любовь вдруг сделала ее боязливой и слабой. Что случилось с дерзкой и строптивой девчонкой? Теперь она боится произнести лишнее слово. Про лорда Геронима и то страшно спросить. Но беспокойство за Эйлин все-таки оказалось сильнее: наступила весна, не за горами обряд «отречения». Выпускниц соберут в Институте, чтобы навсегда лишить их возможности иметь детей. Вертрана дала себе слово, что разузнает все о господине Гернаусе. Надо выручать Элли! Она бы никогда их не оставила. Однажды ночью, когда Конор и Вертрана отдыхали в объятиях друг друга, снова разделив одну страсть на двоих, Верта решилась начать разговор: – Когда я оказалась в твоем воспоминании… Конор напрягся, пальцы, что нежно гладили спину мисти, замерли. – Да? – Я увидела лорда Геронима… Он был молод. А теперь выглядит как старик. Почему? Вот она и спросила! На душе сразу сделалось легче. – Он королевский законотворец, – ответил Конор так, словно это все объясняло. – И? – не поняла Вертрана. Он приподнялся на локте, глядя на нее удивленно, лишь потом вспомнил, что Вертрана росла в закрытом учебном заведении, куда информация из внешнего мира просачивалась скудно. – Эта должность дарует невероятную власть: королевский законотворец почти равен правителю. Он имеет право самостоятельно принимать решения. Любые, какие сочтет полезными для королевства. – Ого! – Да. Но чтобы он тщательно взвешивал каждое, вместе с должностью он получает печать законотворца и заклятие. Всякий раз, прикладывая печать к документу, он расплачивается годами жизни. – Ох… – Он давно искал помощницу, которая смогла бы обернуть время вспять. Лорд Гернаус заигрался с собственным могуществом, тратя отпущенное ему время слишком необдуманно, и теперь расплачивается за это… – Элли! – в ужасе воскликнула Вертрана. – Он выжмет ее досуха! Она села, схватившись за голову. Конор тоже сел, обнял ее за плечи: – Тихо, тихо! С Эйлин все в порядке! В дом лорда Геронима мне вход закрыт, но я отправил письмо твоей подруге через верных людей и получил ответ. Верта недоуменно заморгала. Отправил письмо? Он старался помочь, когда Вертрана еще только собиралась с мыслями, чтобы попросить об этом? – Подожди… – Конор поднялся с постели, накинул халат и вышел без лишних объяснений. Вернулся и протянул Верте надорванный конверт: – Читай! Вертрана дрожащими руками развернула лист. Почерк Элли был ей хорошо знаком, так же как и строгий, немного холодный тон, проступивший в скупых строчках письма.