Хотя лично я считал это лишь временным явлением, тактическим отступлением для рекогносцировки, перегруппировки и выбора новой стратегии. Слишком уж лакомым куском был пацан. О, забыл сказать, по возвращении меня ждало ещё одно, щемящее сердце и повеявшее чем-то неуловимо родным нововведение. В академии всё-таки прописались дворники и уборщицы. Когда я впервые увидел хмурую тётку со шваброй, пихающую грязную тряпку в ноги нерасторопным студентам и визгливо возмущающуюся, что она тут, понимаешь, в коридоре полы моет, а эти встали на дороге, то чуть не прослезился. На непривычных же к подобному магиков было больно смотреть. И ведь ничего не сделаешь! На видном месте вывешен подписанный лично ректором полный запрет на какие-либо магические действия в отношении обслуживающего персонала с наказанием вплоть до отчисления провинившихся без права восстановления. Ректора я понять мог — если и эти откажутся, то убираться придётся самим магистрам. А какие драмы разворачивались из-за пюре с комочками в академической столовой! И не только из-за них. Например, официантов к нам не завезли. Зато то ли подсмотрели, то ли подсказал кто, но решили организовать самообслуживание с разносами прямо как на моей родине. Едешь такой разносом по полозьям, а подавальщицы тебе накладывают чего захочешь. Однако это в идеале. На практике же сразу начались заторы. То очередная привередливая студентка голубых кровей никак не может выбрать, чего она хочет сегодня, то ей же не нравится ничего из того, что есть, ибо не удовлетворяет высоким кулинарным стандартам кухни его императорского величества. В общем, тотальная брезгливость неготового к такому магического студенческого сообщества, привыкшего, что домовые все блюда делают идеального качества и мгновенно телепортируют прямо на стол заказавшему при произнесении названия вслух. Хмурые тётки в накрахмаленных передниках, впрочем, отвечали студентам крайним презрением и полнейшим игнором любых жалоб. — Жри чё дают! — хмуро буркнула одна такая, шлёпая на тарелку девчонки прямо передо мной порцию каких-то тушёных овощей тошнотворного вида и консистенции. С порванным в клочья шаблоном студентка, никак не понимающая, почему с ней, всей такой из себя благородной магичкой, разговаривают в подобном тоне, в полной прострации пошла с подносом дальше. Мне, правда, тётки хамить боялись. То ли признали инквизитора, то ли просто возраст и тускло поблескивающая броня заставляли держать себя в руках, а может, мой прищуренный взгляд на пару с чёрным макинтошем действовали отрезвляюще, но заказанное они исполняли куда расторопней и порции ложили побольше, стараясь даже улыбаться, отчего их лица перекашивало в жутких гримасах. Качество блюд и вправду упало. Ну, пюре с комочками — это классика. Однако супы выходили заметно пожиже, я бы даже сказал, почти не отличались консистенцией от бульона, а мясо в гуляше стало каким-то чрезмерно жилованным, да ещё и вперемешку с салом. Можно и не говорить, что студенты настрочили миллион жалоб на быт своим благородным родителям, и вал гневных писем захлестнул администрацию академии с головой. Как потом оказалось, некие ушлые магистры по дешёвке подрядили всех этих тёток в одном из «отсталых» техногенных миров и притащили сюда, наивно полагая, что поставленную задачу выполнили на отлично. Не прокатило. Ор ректора был слышен далеко за пределами его башни, а спустя две недели персонал полностью сменился на молчаливых мелких азиаток, ну точь в точь как в каком-нибудь тайском отеле. Хотя, может, на то и был расчёт? После шоковой терапии первых двух недель тихих и старающихся быть незаметными новеньких девушек студенты воспринимали как манну небесную, полностью смирившись с мелкими неудобствами. Насчёт воды тоже с грехом пополам решили, создав примитивную бойлерную на стыке магии и технологии при активном участии Глушакова, который все эти две недели буквально на разрыв. Мусор, кстати, сжигали нынче там, не вывозя за пределы академии. Выполняя помимо учёбы свою профильную задачу по выявлению шпионов и прочих подозрительных личностей, я крутился как мог. Навешал следилок буквально на всех иностранных студентов, скрупулёзно регистрируя все их перемещения в отдельном журнале. Не гнушался и скрытным наблюдением по вечерам. Но пока было тихо. Скромнее всего, на удивление, вели себя вампиры. Вообще ни малейших вольностей. Невольно загордился собой. Как я их предводителя тогда продёрнул, а? Вон, сидят теперь как мыши, пикнуть боятся. Султанские подданные оказались пораскрепощённей, но в рамках разумного. Одно плохо — Ниике продолжала от меня прятаться, а я всё никак не мог сообразить, где бы мне её подловить для приватного разговора. Выносить на всеобщее обозрение мой к ней интерес было бы глупо, а вербовать как-то нужно. Вот и кружил я периодически вокруг женского общежития, не зная, что предпринять. Один раз заходили ко мне пареньки, у которых я изъял следящий артефакт. Слёзно умоляли тот вернуть, иначе, мол, их на порог родители не пустят. Но мне нужней самому, так что ушли они понурив головы и шмыгая носами. А нефиг самодеятельностью заниматься! Но это всё были цветочки, ягодки пошли потом. Мы с Вигиром как раз чаёвничали на чердаке, удобно расположившись в креслах у камина… Ах да, забыл сказать, после переделки чердака у нас помимо двух раздельных спален появились и кресла, и камин. Камин, кстати, шикарный, из камня и с негаснущими магическими полешками. Кресла же откуда-то припёр Серёга, причём бесплатно. Бэушные, конечно, но я был доволен и таким, главное, что теперь имелось где посидеть, расслабившись, вечерком. На этих посиделках я травил различные байки о работе инквизиторов, вспоминая и переиначивая на местный манер сюжеты «Улицы разбитых фонарей». И вот во время одного из рассказов люк на чердак неожиданно распахнулся, и к нам ввалился донельзя злой и грязный, как будто его ногами по земле катали, Глушаков. — Собирайся, — буркнул он с порога и, оставляя грязными сапогами бурые следы на полу, прошёл к импровизированной кухоньке, где налил себе из чайника кружку чаю и с шумом её выхлебал. Отдышавшись же, добавил: — Опять началось. — Что началось? — встревоженно уточнил я, сбрасывая расслабленное состояние и подскакивая с кресла. — Помнишь, я тебе рассказывал, как мы с Иквусом лабиринты под академией зачищали? Так вот, похоже, кто-то по-тихому снял сигналки, и что там снова творится — одному Вахну известно! — Вах-кому? — переспросил я. — Вахн, божок местный. Вредный тип, как говорят. Тут принято к нему посылать, ну, как у нас к чёрту. Ты давай-давай, не стой! Я на первый уровень спустился — огрёб так, что еле выдрался, вон, всю одежду порвали. В этот миг я заметил, что и вправду, кое-где стёганка на трудовике висит лохмотьями. Поинтересовался: — Кого-то ещё брать будем? — сам между тем начиная деловито собираться. Броня, книга заклинаний на пояс, автомат за спину… — Нет, вдвоём пойдем. Надо, пока эта гадость наружу не полезла, всё опять потихоньку зачистить. Незачем много шума подымать. — Я с вами! — вдруг решительно поднялся Вигир, выпячивая челюсть. Вкупе с тоненьким подбородком смотрелось забавно. — Сиди уж, пацан, — грубовато одёрнул его Сергей, но в этот миг я поднял руку, вмешиваясь: — Стой-стой. Парень хоть и не обученный, но с резервами ого-го. Сам знаешь, что моего на два магазина всего, — показал я на автомат. — За батарейку пойдёт. — Ну, если так, — мой товарищ ещё раз скептически оглядел аватара, — то ладно. Только не вздумай высовываться. Там не увеселительная прогулка будет. — Ты, кстати, себе автомат не сваял? — спросил я Глушакова, что решительно и с треском сдирал с себя безвозвратно испорченную одежду, меняя на тут же прямо из воздуха доставаемый спецназовский комплект, памятный мне по той совместной вылазке на Землю. — Не, времени не было, да и дело трудоёмкое. У меня другая штука, — Серёга вдруг хекнул и с видимым усилием протащил через телепортационную воронку бандуру в метр длиной и с мою ногу толщиной. — Пересмотрел тут итоги нашего с тобой вояжа. Всё-таки что-то, не зависящее от собственного резерва и желательно мощное, с собой иметь надо. — А что это? — А это, брат, плазмоган! Сам назвал. Воткнул обратный преобразователь, и теперь он любые драгоценные камни преобразует в плазменный импульс. Дорого, конечно, алмазами да рубинами его кормить, но зато эффективно. Я почесал голову, пытаясь понять, что это за преобразователь такой, и уточнил: — Где ты его достал-то? — Да на кафедре земли подсмотрел, — пояснил Серёга. — Только они камни штампуют, напитывая преобразователь энергией, а я сообразил, как сделать наоборот — камень в энергию превратить. Глава 15 — Здесь, — сказал Сергей, убирая воронку портала за нашими спинами. Я огляделся. Сумерки — вот первое, что смутило меня. Когда мы уходили в созданный Глушаковым портал, на дворе было ещё светло, до заката оставалось пару часов, не меньше. К тому же буйную зелень парковых аллей резко сменили редкие чахлые деревца с невзрачной жёлто-коричневой листвой, словно уже наступила глубокая осень. И я не узнавал ни одного здания вокруг, хотя считал, что неплохо изучил академию. Впрочем, можно ли назвать зданиями остовы тёмных от времени, покосившихся, постепенно рассыпающихся трухой деревянных домов? Вдохнув странно пахнущий и недвижный, без малейшего ветерка воздух, я покосился на хмуро поправляющего висящий за спиной плазмоган Сергея и с сомнением поинтересовался: — А мы точно в академии? — Странное место, — произнёс за спиной Вигир, озвучивая мои собственные мысли. — Точно-точно, — подтвердил Глушаков, — только, как бы сказать, это место смещено относительно временной оси на пять минут. Но территориально это всё ещё академия. Вон, видишь тот холм? — палец товарища упёрся в возвышенность справа. — Там стоит ректорская башня. А там, — палец плавно переместился вперёд, — женское общежитие. — Это где полуразвалившаяся хибара? — уточнил я. — Да. — Так мы что, в прошлом? — зацепился я за «временную ось», которую упомянул Глушаков. — Не совсем, — покачал тот головой. — Смещение было произведено не в прошлое и не в будущее, а как бы вбок, в сторону. И не спрашивай меня, как это возможно. Я не знаю. Никто не знает. — А откуда тогда информация? — Записи, — лаконично ответил Сергей, внимательно оглядывая окрестности. — Мы нашли здесь записи. — Но куда всё делось? Где город-то? Всё вокруг будто кричало о своей чужеродности, каким-то шестым чувством ощущалось разлитое в воздухе нечто, чему у меня не было объяснения. И я действительно хотел понять, что же это за место такое. — То, что ты видишь, было здесь задолго до возникновения на этом месте города. Мы с Иквусом так и не смогли определить, когда именно эту область переместили в сторону от основной временной оси, но ясно одно: случилось это ещё до старой империи, как минимум десять тысяч лет назад. — Значит, мы всё-таки в прошлом, — убеждённо кивнул я сам себе. — Нет же! — сердито откликнулся Глушаков. — Эта область выдернута из нашего временного потока, и она всегда на расстоянии пяти минут от нас. — Как-то всё сложно. — Уж как есть. Я промолчал, хотя так до конца и не смог понять, как такое возможно. Путешествия во времени всегда представлялись мне лишь глупой фантастикой, а само время — условной величиной, придуманной человеком для более простого описания физических процессов. А тут вон оно что. И ось времени, и перемещения от неё, да ещё и в сторону. — А там что? — спросил, вытянув руку, Вигир. Проследив взглядом в указанном направлении, я увидел массивный тёмный силуэт какого-то сооружения, чуть подёрнутый дымкой. Глушаков ответил парню: — Это храм над входом в катакомбы. И да, нам нужно именно туда. — Храм? — уточнил я.