А теперь появился другой, который моложе, сильнее и единственный и неповторимый настолько, что мне с ним даже близко не стать. Вот отчего мне было больше всего горько и обидно. Потому как что бы я ни делал, он всегда будет лучше. Нет, даже трёх часов мне не хватило, чтобы принять этот факт, разве что удалось в какой-то мере смириться с его неизбежностью. С другой стороны — тут я кривовато усмехнулся своим мыслям, — я всё ещё уникален своей связкой: инквизитор и маг проклятий. Плюс броня у меня, от которой высшие вампиры в обморок валятся, и вообще, я взрослый и умудрённый опытом, а он — просто молокосос. Вот под такие усиленно повторяемые мысли я, слегка воспряв духом, и вернулся в академию. Зачисление уже давно окончилось, и студенты разбрелись кто куда по территории, распределившись в группки по интересам. Я поглядывал на расположившихся на парковых газонах парней и девчонок, что весело что-то обсуждали, и вдруг заметил в отдалении группу в чёрных мантиях, как-то подозрительно кучкующуюся. Приблизившись, я вдруг узнал в них девчат с моей группы. А вот они меня не замечали, потому что сосредоточенно слушали что-то с жаром вещающую им Эльзу, стоявшую в центре. — Ну и что, что наш мастер не аватар?! — услышал я. — Он никогда и не называл себя им! Будем честны, девочки, нам просто хотелось так думать, и вины Павла никакой в этом нет! — Но что теперь? — спросила ещё одна из моих вассалок, Игрисс, по-моему. — Остальные курсы уже делят меж собой новенького. — Пусть делят. У нас есть Павел. Тем более что кое-кто благодаря ему уже претендует на мастера. — Не все, — возразила ей снова Игрисс, — и он сейчас инквизитор. Кто знает, будет ли нам теперь от этого вассалитета польза. Часть девчонок негромко, но одобрительно зашумела. — Какие же вы всё-таки… — презрительно процедила Эльза, очевидно, не найдя других аргументов. Я тихонько развернулся и пошёл обратно. Настроение снова начало портиться. Этот новенький не просто отобрал у меня звание уникального ведьмака, не только переключил на себя всё внимание Элеоноры, он ещё, до кучи, и девчонок моих себе пригрести хочет! Кстати, возможно, мне показалось, но, повзрослев на год — хотя сам я не видел их всего месяца четыре, чуть меньше даже, — они как-то слегка похорошели, что ли, и оформились. Хотя, может, я просто к ним настолько привык, что почти не обращаю внимания на их недостатки? Но это была еще не последняя капля, вишенкой на торте оказалась вывернувшая прямо на меня из-за угла корпуса Ниике — уже в ученической мантии кафедры воздуха и со стайкой таких же воздушниц-второкурсниц. Увидев меня, она сначала побледнела, затем покраснела, а спутя секунду и вовсе под недоумёнными взглядами одногрупниц унеслась прочь, влекомая локально возникшим вихрем. — Блин, — произнесла одна из девчонок, — она и это умеет? Если там такому уже на первом курсе обучают, то я тоже хочу в султанат. — Не обучают, — авторитетно заявила другая. — Ты что, не видела клановые знаки? Её родители могут себе позволить лучших магов-учителей, шутка ли, побочная ветвь правящей семьи. Да она, считай, принцесса. — Ну, это ты у нас эксперт, — язвительно бросила первая, — а мне, если честно, плевать, кто она там, принцесса или не принцесса. Будет задаваться — на дуэли посмотрим, так ли она сильна. — Смотри сама не проиграй, — вклинилась третья. — Лично не видела, но, говорят, потенциал у неё очень… — Что «очень»?! Никто не видел же, проверку дара они все раньше прошли! Так что это ещё неизвестно, очень или не очень. Сначала девчонки, теперь Ниике, рванувшая от меня словно от чумного… «Что за проклятый день! — подумал я. — Всё сегодня против меня». Захотелось снова психануть и сделать что-нибудь эдакое. Руки уже даже начали складываться для какого-то пока не оформившегося заклинания, когда меня словно обдало ушатом холодной воды. Волна мурашек пробежала по телу, подымая дыбом волоски, и в мою голову неожиданно пришла очень трезвая и чёткая мысль: «Хочется что-то делать? Делай свою работу!» И руки мои немедленно опустились, разжимаясь, а с глаз словно спала пелена, и я пробормотал, тряхнув головой: — Чёрт, Паша, ну в самом деле, с кем ты соревноваться решил, с детишками? И обижаться на них? Ты же старше вдвое! Я вновь прокрутил перед мысленным взором события сегодняшнего дня и понял, что действительно в эмоциональном плане стал напоминать подростка пубертатного периода, а не взрослого человека. — Инквизитор я или так, погулять вышел? — зло прошептал я самому себе. И взяв волю в кулак, я с гордо поднятой головой отправился на чердак, работать работу. Как и подобает настоящему чекис… э-э, святому отцу. Правда, сразу не получилось. В лёгком полумраке моих недопентхаусных апартаментов меня ждало ещё одно испытание на прочность — Элеонора. Всё такая же невероятно красивая в своём обтягивающем чёрном одеянии и снова по-хозяйски расположившаяся в драконьем кресле посреди комнаты. Я не стал отказывать себе в маленькой мести, врубив локальное поле антимагии, тут же кресло развоплотившее. На пол девушка, конечно, не хлопнулась, боевого магистра так просто врасплох не возьмёшь, но подскочить, чтобы не упасть, ей пришлось. Я попытался её схватить, дабы нагло и грубо поцеловать, но она легко вывернулась и, плавно сместившись на пару метров вбок, строго произнесла: — Нет, Паша! — Что, аватар лучше? — уязвлённо, забыв совершенно про обещание быть выше всего этого, поинтересовался я в ответ. Элеонора сверкнула резко сузившимися глазами, фыркнула и бросила мне: — Дурак. — Наверное, — мигом остыв, ответил я, коря себя за несдержанность. — Извини, не хотел. Вырвалось. Убрал поле антимагии, прошёл за стол и, сев, опять взглянул на магичку. — Так зачем ты здесь? Она снова создала кресло, правда, другое, поскромнее, присела, после чего задумчиво, словно не зная, с чего начать, потеребила прядь. — Ну, говори уже, — поторопил я её. — В общем, Паш… — Элеонора вздохнула и решительно произнесла: — Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты присмотрел за Вигиром. — За кем? — поднял я бровь. — За Вигиром, — повторила собеседница. — Это новый адепт проклятий. — Аватар, значит, — произнёс я ровно, не дав эмоциям прорваться наружу. Одному Магнусу ведомо, сколько усилий мне стоило сдержаться и не начать сквернословить. Мало ему всего, так я теперь ещё и функции няньки при нём должен исполнять! Нет, определённо, всё сегодня задалось целью окончательно вывести меня из себя. Кое-как утихомирив бурю внутри, теперь уже я глубоко вздохнул и ответил: — Нет. — Почему? — попыталась заглянуть мне в глаза девушка. — Потому, — отрезал я. — Ну пусть он хотя бы поживёт у тебя… — Да вы издеваетесь?! — не выдержал я. — Может, мне его ещё и к себе в постель под одно одеялко положить?! — Пожалуй, это было бы уже лишним, — дипломатично прокомментировала магичка, чуть дрогнув уголками губ. — А что ты его к себе не поселишь? — выдвинул я встречное предложение. — Я — его преподаватель. Как ты это себе представляешь? — Ну, я-то себе нормально представляю, — хмыкнул я, — надо мной эксперименты ставить ты не стеснялась. Постоянно ко мне вламывалась на ночь глядя… — Опыт, надо признать, был не очень удачный, — ответила Элеонора, ничуть не смутившись. — Не то слово, — буркнул я. — Ладно я, всего-то психологическую травму заработал, а паренёк, чего доброго, пожизненно импотентом останется. — Хочешь сказать, я такая страшная? — спросила Элеонора. И вроде задан вопрос был спокойно, с лёгкой отстранённостью в голосе, но почудились мне в нём подводные камни, которые я постарался аккуратно обойти. — Ты красивая, и только слепец может утверждать обратное, но являлась ты, дорогая моя, словно ужас, летящий на крыльях ночи. Такое появление, уж извини, лично меня не возбуждает. — Ты изменился, — пробормотала девушка после недолгой паузы, внимательно изучая взглядом моё лицо. — Как? — Стал разговаривать на равных, — констатировала собеседница. Я подумал немного и согласно кивнул. — Пожалуй, да. Но согласись, хоть я и остался твоим учеником, статус мой тоже весьма изменился. Впрочем, об инквизиторах ты знаешь больше меня. — Знаю, — кивнула она, — вот только никто из них не менялся так резко характером и поступками. — Три месяца в одиночной камере мало кого оставляют прежним. Она вздохнула, ничего больше не сказав, но вдруг с такою мольбой во взгляде посмотрела на меня, что я невольно размяк, не в силах сопротивляться женским чарам. Будь это простой игрой, я бы понял, но нет, взгляд был абсолютно неподдельным. — Зачем тебе это? — задал я вопрос, мысленно проклиная себя за мягкотелость.