— А не чересчур будет, командор? — вклинился Амнис, с сомнением поджав губы. — Не чересчур, — спокойно сказал Диконтра. — У него там скоро такая обстановочка будет, что ему граница курортом покажется. Так что сходите-ка на склад, пусть ему выдадут комплект ПСИ-защиты. — ПСИ? — переспросил я. — Полевое снаряжение инквизитора, — расшифровал поднимающийся из кресла наставник. — Пошли, подберём на тебя. Однако местный каптёр на складе упёрся рогом, не желая выдавать мне означенное обмундирование. — У меня всего два комплекта новых — на вас да на главу, — ездил он по ушам Амнису. — Мы же городское управление, да ещё с магической академией под боком. Не граница и не территориальный отдел. Ну не положено нам. Я сколько письма в канцелярию писал, всегда один ответ: только на руководство и ни комплектом больше. — Не зуди, Ставрыч, — вздохнул зам начальника, — понял я тебя. Но это новые, а если бэ-у поискать? — Без ножа режешь, — вторил ему тяжёлым вздохом собеседник. — Я же для парней держу, вдруг им гнездо вампирское брать или логово ещё какой нечисти, не в тряпках же идти. А этот, — каптёр чуть презрительно кивнул в мою сторону, — знаменитость наша местная, в академии безвылазно сидит, ему-то зачем? — Надо, Ставрыч, надо, — ответил Амнис, но по голосу чувствовалось, что высказанное мнение он отчасти разделяет. Стало даже немного обидно. Вот уж где-где всякая жесть творится, так это в академии. Что ни день, то происшествие. Мысль о том, что причиной большей части этих происшествий был я сам, я старательно от себя отогнал. — Ладно, — махнул каптёр рукой, — выдам, так и быть. Есть у меня тут один запасной. Он долго рылся где-то в потёмках длиннющего, теряющегося в темноте склада, а затем, кряхтя, припёр объёмистый тюк, завёрнутый в какую-то дерюгу, и с облегчением скинул на стойку. — Вот, держи, пользуйся. Уникальный комплект, в единственном экземпляре, от души, можно сказать, отрываю, — с широкой улыбкой всучил мне принесённое кладовшик. Под его добрым взглядом я осторожно развернул тюк из трещащей и расползающейся под пальцами ткани, и оттуда на свет показался матово блеснувший металлом нагрудник с каким-то иероглифом на груди. Увидев его, Амнис присвистнул, а затем, посмотрев на каптёра, произнёс: — Ну ты дал, Ставрыч. Ему же лет с тыщу, он ещё битвы с эльфами помнит. — Ничего не знаю, просили ПСИ-защиту — я дал. Другой нет. — Ну ты и жук… Ладно, забирай, — махнул мне рукой наставник. Я, послушавшись, взял весомо лёгшую мне на руки броню. Не совсем, правда, уловив, в чём же тут подвох. Понимание пришло чуть позже, когда мы вернулись обратно в кабинет Амниса. Едва взглянув на комплект в моих руках, Диконтра с изумлением уставился на своего зама и спросил: — И где вы этот антиквариат добыли? — Ставрыч у себя держал, видать, запасы старые раскопал где-то, — сообщил хозяин помещения. — Мда, годы идут, а он всё не меняется, — хмыкнул командор. — Так и норовит спихнуть неликвид… — А что не так? — поинтересовался я, не понимая, чего все так реагируют на броню в моих руках. — Да вообще-то всё так, — ответил Амнис. — Просто это броня из того периода, когда инквизиция только-только возникла, как раз после раскола империи Ларт на множество независимых государств. Часть этих государств впоследствии удалось вновь объединить уже в империю Карн, не в последнюю очередь благодаря инквизиции, но она, к сожалению, занимает лишь малую долю былой территории. — А с остальными что произошло? — продолжил расспрашивать я. — Частично были уничтожены нелюдью, частично — порабощены. Кто-то, как Кайратский султанат, сохраняет видимость независимости, но, в общем, ничего хорошего. — А почему империя развалилась? — Потому что пришедшей в наш мир нелюди нужны были ресурсы и территории, — печально улыбнулся Диконтра, закончив за Амниса. — В этой броне первые инквизиторы огнём, мечом и железной рукой восстанавливали мир и карали стервятников, пирующих на костях империи, в первых рядах отбивали наскоки эльфов, вампиров и прочих жадных до наживы врагов, не щадя ни своих, ни чужих, — после недолгой паузы вернулся к теме мой наставник. — Сейчас уже мало кто помнит, как она выглядит, да и вообще тот период истории не принято вспоминать, но когда-то она внушала страх и трепет одним своим видом. Материал нагрудника остался секретом империи Ларт, поэтому других таких больше не делали. Впрочем, инквизиция давно уже использует современные материалы, которые ничуть не хуже и даже более лёгкие в сравнении с этим, но и данная броня вполне себе надёжна. — А что за иероглиф? — спросил я, ещё раз внимательно изучив выпуклый металл, отмечая ранее не замеченные мной царапины и выправленные вмятины. — Это знак инквизитора, а до того он был знаком армейского комиссара армии Ларта. — Что-то напоминает… — нахмурился я. — На кольцо своё взгляни, — буркнул Амнис, и я действительно, подняв печатку к глазам, обнаружил там похожий, хоть и немного отличающийся иероглиф. — А этот что означает? — Инквизитор, он же комиссар третьего ранга. — И у вас? — И у меня, — наставник показал своё кольцо. — Только в моём случае — комиссар первого ранга. — То есть, — я пристально взглянул на старших товарищей, — инквизиторы — это, по сути, комиссары ушедшей империи? — Так и есть, — кивнул Диконтра. — После развала империи комиссары остались единственной почти не поддавшейся тлетворному влиянию этого «парада суверенитетов», — глава почти выплюнул последние слова, — структурой, что в новых реалиях и была преобразована в инквизицию, которую ты видишь теперь. Я лишь помотал головой, с очумением воспринимая новую для себя информацию. Да уж, чем больше я узнавал об этом мире, тем серьёзней к нему относился. Армейские комиссары, это ж надо! Глава 6 — А портаните меня в академию… Не успел я договорить, как передо мной открылась воронка прохода, и, не прощаясь, я, держа перед собой обеими руками тюк с инквизиторской бронёй, шагнул в неё, чтобы мгновением спустя оказаться на брусчатке прямо перед собственным общежитием. «Удобно, — с мысленным вздохом подумал я. — Когда уже сам так смогу?» — Вот ты где! — раздался знакомый голос и, опустив тюк, я увидел стоящего возле общаги Глушакова. Сергей внешне выглядел спокойным, но казалось, что внутри у него засела скрученная и сжатая до предела пружина, настолько он был напряжён. В тёмном, каком-то полувоенном облачении, с блестящими на предплечьях металлическими накладками да перепоясанный ножнами с не слишком длинным клинком, он вызывал стойкое ощущение нависшей над головой грозовой тучи, только и ждущей повода грянуть. — Эм… — я с опаской оглядел его сверху донизу. — Случилось чего? — А вот это ты мне скажи, — ответил трудовик. — По городу гуляют слухи, что инквизиция пачками арестовывает магистров. Архимаг, говорят, тоже в тюрьме. Кто-то слышал крики пытаемых. Несколько весьма влиятельных людей спешно покинули империю. Ещё и Иквус куда-то пропал. Как считаешь, это тянет на «случилось»? — Да блин… — протянул я, понимая, что людская молва опять раздула из мухи слона. Вот и Глушаков уже в полной готовности, и не он один, похоже. — Всё не так, Серёг, как кажется. Ты, главное, не волнуйся, это просто недоразумение. Я торопливо обрисовал товарищу истинную подноготную происходящего, и Глушаков пусть не сразу, но расслабился, становясь вновь привычно добродушным, хоть и с лёгким налётом печали в глазах, преподавателем академии. — Точно? — переспросил он в конце ещё раз. — Точнее некуда, — кивнул я. — Ну и заварил же ты кашу… — вздохнул Глушаков и посмотрел на хмурящееся небо. Судя по поднявшемуся ветру и тому, что кучевые облака начали сменяться одним широким тёмным грозовым фронтом, скоро должен был ливануть дождь. Передёрнув плечами, он качнул головой в сторону входа. — Пошли уж. На ходу создав небольшую воронку местной дальней голосовой связи, которую я, увы, тоже пока не освоил, трудовик произнёс: — Лика, отбой. Архимаг в порядке, подробности лично. — Всё настолько серьезно? — удивился я, бросив взгляд на товарища. — Более чем, — ответил тот. — За всю историю империи инквизиция арестовывала архимага и такое количество магистров всего трижды, и делала это ни много ни мало за попытку организации вооружённого переворота и установления магократии. Но там дважды эльфийские уши торчали и ещё единожды дело активно финансировалось гномьим золотом. А вот наш архимаг, каким бы ни был, но о перевороте даже не думал. Поверь моей жене, она в этой среде ой как давно крутится. Среди магистров же всякие, конечно, попадаются, но «активно» недовольных не более одной десятой. Поэтому-то магические рода и напряглись. Болтать про душителей свободы и произвол инквизиции легко, но вот когда реально с этим самым произволом сталкиваешься, становится уже совсем не до смеха. — Да не было произвола, — вздохнул я, — объяснил ведь уже. — Объяснил, — усмехнулся Сергей. — Вот только со стороны всё выглядело совсем иначе. Хотя узнай я сразу, что тут ты замешан… — А что сразу я? — раздалось ему в ответ моё бурчание. — Ну, ты меня извини, конечно, Паш, — Глушаков хлопнул по моему плечу, — парень ты хороший, правильный, но с тобой постоянно какая-то ерунда происходит. Не обижайся. — Да не обижаюсь я. Что поделать, коль везение у меня такое — влипать во всё подряд. — Не только у тебя, — хмыкнул снова Сергей. — Помнится, когда я здесь появился, инквизиция прямо взвыла. Первые полгода я у них через день бывал. Но ничего, обвык, вжился как-то. То ли привык неприятности стороной обходить, то ли они уже сами меня обходят… — Везёт, — протянул я.